Николь Валентайн - Теория относительности с точки зрения путешественника во времени [litres]

Бабуля Эв впервые искренне развеселилась.

– Как это меня там нет? Я давным-давно сижу на собрании! Выходит, ты пока ещё ничего не понял?

– Нет, – честно ответил Финн. – Пока нет.

Они продолжили путь, стараясь держаться ближе к задворкам и редким рощицам, раскинувшимся между домами. В центре города все здания были одного цвета – белые с зелёными ставнями. В лунном свете они выцвели до серого и чёрного. Финну редко доводилось видеть Дорсет глубокой ночью, и он впервые в жизни был поражён красотой белёсых мраморных тротуаров, прорезающих зелень, которую теперь следовало назвать непроглядной тьмой. Трава превратилась в чернильные озёра, окружённые ярким сиянием мрамора, который поблёскивал, как лунное зеркало.

– Красиво, правда? – спросила бабуля Эв, которая внимательно наблюдала за внуком.

– Я никогда не видел, как мрамор выглядит ночью. Он светится.

– Да, таков настоящий дорсетский мрамор, – с гордостью заявила бабуля Эв. – Такие у нас здесь горы.

– Мы это проходили в школе, – произнесла Габи.

– Да ничего вы не проходили, девочка! – снова взорвалась пожилая женщина. – Что вам могли рассказать в школе? Наверняка говорили, что наш город обязан своим рождением бизнесу, заключавшемуся в потрошении горных пород? Вы учили экономику, детка! Вам рассказывали про камни. Но это не камень! Тебе известно, что у мрамора есть жилы и он дышит? Он создан из минералов, которые есть внутри вас! Вы, дети, просто смотрите на горы и видите обычную неживую громаду, высящуюся вдали. Старый карьер для вас не более чем летний бассейн, вы и думать не хотите о том, чем он является на самом деле. А ведь там не просто дыра в земле, а открытая рана!

Финн содрогнулся. Бабуля Эв невольно напомнила ему о пережитом горе. Он и так знал, что эта рана – самая глубокая, нанесённая его семье.

Видимо, она тоже быстро поняла, что сказала и, главное, кому. Её тон мгновенно смягчился.

– Горы имеют корни. Нельзя подрывать их и думать, что всё останется прежним.

– А мрамор как-то связан с путешествиями?

Интерес Габи был разбужен: значит, никакие вспышки гнева не могли её отпугнуть. Мальчик понял это по её голосу. Именно так она говорила о необъяснимых загадках, когда изобретала нечто фантастическое на грани известного и неизвестного. Похоже, теперь она нашла союзника в лице бабули Эв. Финн почувствовал себя в меньшинстве.

– Я считаю, что именно здешний мрамор позволяет нам перемещаться. Никто из членов нашей семьи не может путешествовать за пределами Дорсета. Мрамор не только даёт нам силы, он укореняет нас. И он привязывает нас ко времени нашего рождения, – ответила бабуля Эв: она сунула руку под бесчисленные слои своей верхней одежды и выудила оттуда гладкий белый камешек. – Мы все носим с собой вот такие заземляющие камни. Именно благодаря им мы остаёмся там, где нам нужно быть.

– Но это же просто камень! – Финн пока ещё отказывался принимать всю абсурдность ситуации.

Бабуля Эв кинулась на него, как разъярённая гадюка. Она подскочила так близко, что он увидел сеточку лопнувших кровеносных сосудов в белках её глаз.

– Просто камень, значит? А если я насыплю пригоршню песка тебе в ладони, ты скажешь, что это обычный песок?

– Конечно.

– Болван! Без песка и своевременного удара молнии у нас никогда не было бы стекла. А без стекла – ни телескопов, ни микроскопов, ни твоих хвалёных компьютеров! По каждой песчинке мы можем проследить весь путь к взорвавшейся звезде, породившей её. То, на чём основывается твоя драгоценная наука, зиждется на куче песка!

Финну очень хотелось заметить, что в действительности всё обстоит гораздо сложнее и, строго говоря, речь идёт не о песке, а о минерале под названием кремнезём. Но другая мысль уже зародилась у него в голове, заворочалась на краю сознания.

Бабуля Эв наклонилась к нему и прошептала в самое ухо:

– Пора начать мыслить шире и глубже, чем написано в твоих дурацких книжках! Продвинуться дальше и глубже!

Продвинуться. Дальше. И глубже.

Финна охватило мгновенное ощущение сопричастности с мирозданием. Целая вселенная внутри его внезапно распахнулась – и так же быстро и внезапно схлопнулась. Он словно очутился на грани понимания некоей математической формулы, которую оставалось лишь извлечь на свет. К сожалению, он не успел ухватить эту мысль.

Несколько мгновений бабуля Эв продолжала настороженно разглядывать его, но вдруг смешалась.

– Прости меня. Мне не раз говорили, что я становлюсь чересчур воинственной, когда кто-то оспаривает мои заветные идеи. Я и сама замечала, что начинаю с жаром проповедовать, когда разволнуюсь. Понимаю, что в таких случаях я превращаюсь в очень неприятную спутницу.

Она схватила Финна за руку и решительно вложила заземляющий камень в его ладонь. Тот оказался прохладным и гладким, и мальчик инстинктивно сомкнул пальцы вокруг него.

– Возьми его. Я знаю, ты – не Путешественник, но, возможно, он принесёт тебе удачу.

– Он тебе уже не нужен?

– У меня есть ещё. А этот пусть будет у тебя. И никаких возражений!

Камешек начал согреваться в его руке. Как живой, как будто в нём бился пульс. Финн отвернулся, чтобы взглянуть на Дорсетский пик, и с удивлением обнаружил, что не может разглядеть его очертания в ночном небе. Но гора, разумеется, находилась на своём месте и никуда не делась. Ну а бабуля Эв ему многое объяснила. Теперь он понял, почему его семья живёт в Дорсете на протяжении стольких поколений.

Финн задумался, надо ли рассказать бабуле о дереве. Он должен хранить тайну, но ему необходимо выведать, что ещё ей известно.

Он решил начать издалека и говорить как можно осторожнее.

– Ба, а временные порталы существуют? Например, для людей, у которых нет способности к путешествиям?

Финн был неприятно поражён тем, как отчаянно и заинтересованно прозвучал его вопрос. Он не посмел взглянуть на Габи, но почувствовал, что девочка уставилась на него, испугавшись, что он выдал их тайну.

– Портал? Ты насмотрелся кино! Обычные люди не могут путешествовать, ясно? И не может быть никаких машин времени или порталов в пространственно-временном континууме! Путешествие – генетический дар. Способность, с которой мы появляемся на свет и которую оттачиваем на протяжении нашей дальнейшей жизни.

Бабуля Эв выпрямилась, и Финн на мгновение подумал, что она хочет похвастаться своими достижениями. Но то, что она сказала, опровергло его догадки.

– Твоя мать – самая лучшая из нас. Она может попасть куда хочет, причём без единого сбоя или запинки. Она была профи уже в твоём возрасте. Каждое новое поколение превосходит предыдущее, каждая мать уступает собственной дочери.