Николь Валентайн - Теория относительности с точки зрения путешественника во времени [litres]

Финна подхватило, закрутило и завертело в разные стороны, и он перепугался, как бы у него не сломалась шея. Он звал Габи, но уже не слышал свой голос. Вокруг него оглушительно гудел и ревел свет. Оказывается, в этом месте свет имел звук. Он грохотал в ушах мальчика громче, чем поезд или самолёт.

Финна так грубо трясло и крутило, что он мог только обмякнуть и терпеть, перестав сопротивляться, чтобы не пострадать ещё сильнее.

Он был уверен, что настали последние мгновения его жизни. Не нужно ему было даже пытаться путешествовать! Перемещения во времени – не для него. Это дело мамы, бабушки, Фейт. Как только эти мысли возникли у него в мозгу, боль и рёв усилились. Нужно сосредоточиться, по крайней мере, попытаться… сделать что?.. Управлять падением?

Мама.

Финн беззвучно позвал её. Представил, что она ждёт его. Улыбается. Волнуется перед встречей. Вибрация моментально стихла, тряска ослабла. Он «ухватился» за эту волну. Мама будет гордиться им, потому что он нашёл её дерево.

Только ведь не он обнаружил портал, верно? Дерево заметила Габи.

Тряска снова усилилась, свет стал ещё ярче. Финн попытался заглушить звуки и попробовал зажмуриться. И в тот самый миг, когда он понял, что его тело просто не выдержит и его сейчас разорвёт пополам, резко наступила тишина.

Ни света, ни звука, только его хриплое прерывистое дыхание. Вокруг Финна была кромешная тьма, и он не представлял, где находится.

Он до сих пор чувствовал дверную ручку в своей ладони. Как ни странно, он так и не отпустил её. Финн привалился спиной к стволу. Наступила ночь, стало холодно. Слишком холодно.

– Габи? Ты цела?

Никто не ответил.

– Габи!

Он на четвереньках пополз вокруг дерева. Удивительно, но тело, несмотря ни на что, подчинялось приказам мозга. До этого Финн боялся, что у него сломаны все кости.

Земля оказалась промёрзшей. Снег. Она занесена снегом!

– Габи?

Тишина. Он совсем один.

– Нет. НЕТ!

Дерево не пропустило Габи, значит, она осталась на горе, где на неё охотится Уэллс с пистолетом. Или даже хуже – дерево всё-таки перенесло её в какое-то другое место. Туда, где Финн, наверное, никогда её не найдёт.

Он не мог даже думать об этом.

И Финн в отчаянии заговорил сам с собой:

– Пожалуй, если я возьмусь за вторую ручку, то смогу вернуться обратно… – Он потянулся к железяке и прошептал: – Габи, держись! Я уже иду!

И вдруг из темноты раздался негромкий голос:

– Нет, так не сработает.

Финн не поверил собственным ушам. Он не мог ничего рассмотреть, но готов был поклясться, что узнал голос.

– Я должен убедиться, что это ты.

Послышался шорох, вспыхнул крошечный огонёк спички. Ожило пламя латунной масляной лампы. Глаза Финна медленно привыкали к свету.

– Мама?

Она была здесь, стояла напротив него, озарённая слабым янтарным сиянием.

Он подался к ней, торопясь как следует разглядеть. Это она! Финн упал в её объятия, она крепко-крепко прижала мальчика к себе. Она настоящая! Невероятно, но она была живая, из плоти и крови! Она – его мама! Её руки обнимали его, а он плакал и шмыгал носом, как будто снова стал сопливым четырёхлеткой.

Она начала гладить сына по голове.

– Ах, Финн, мне так жаль, что тебе пришлось нелегко. Прости меня, прости…

Он отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Что ты тут делаешь? Почему я…

– Я прячусь. Ах, мальчик мой! Я знала, что ты меня найдёшь.

– Я не… это был не я, а Габи. Она обнаружила дерево и…

– Значит, она с тобой? Замечательно! Не беспокойся, дерево её не перенесёт.

– Нет! Ты не понимаешь! На горе – мистер Уэллс с пистолетом!

Мама на миг нахмурилась, но затем ещё крепче прижала Финна к груди.

– Даю тебе слово, что с Габи всё будет хорошо. Когда ты вернёшься, она будет в полном порядке. Что касается мистера Уэллса, то в его случае… дело обстоит немного сложнее. Я не сомневаюсь, что он принадлежит к сторонникам доктора Ловелла…

– Так я и знал! Ба ему доверяла, а потом вдруг перестала. Наверное, она что-то заподозрила.

Финн полез в карман джинсов и вытащил оттуда записку с бабушкиным предостережением. Мама бережно зажала листок между большим и указательным пальцами, поднесла к тусклому свету, мерцавшему в латунной лампе. Пробежала глазами по строчкам и медленно сложила клочок бумаги в аккуратный квадратик.

– Записка лишь подтверждает то, о чём я давно догадывалась, хотя твоя бабушка никогда не признавалась в этом. Ни в одном из времён…

– В чём она не признавалась?

– В том, что ошиблась в доке. Что была ослеплена любовью. Думаю, она слишком поздно спохватилась.

Мама с многозначительной мрачной серьёзностью вернула ему записку.

– Ты уже в курсе, да? Я имею в виду, что она… умерла?

– Да. Я знала, что после моего исчезновения ей придётся много раз подряд отправляться в будущее, чтобы помочь нам. Было ясно, что она не сможет выдержать столько переходов, – и мама, протянув руку, с нежностью дотронулась до щеки Финна. – Но ради своего ребёнка можно пойти на всё. Теперь я это понимаю, – на последних словах её голос дрогнул и надломился.

А мальчик до сих пор не мог поверить в то, что она настоящая. Он это сделал! Нашёл маму.

– Каждое путешествие в будущее забирало у неё годы. Твоя бабушка была не такая, как я. Вот я могу отправиться вперёд, чтобы оценить результаты собственных усилий, и возвратиться обратно, не испытав никаких смертоносных побочных эффектов. Правда, я не умею несколько раз подряд возвращаться в одно и то же время, поэтому тяжело болею после каждого путешествия, но у твоей бабушки всё было гораздо хуже.

«Тяжело болею…» Её постоянные мигрени! И бабуля тоже мучилась головной болью.

Финн даже представить себе не мог, что мама и бабушка более-менее регулярно терпели то, что ему только что пришлось вынести. Зачем бабуля делала это, если знала, что перемещения её убьют?

Но не успел Финн задаться вопросом, как сразу же понял собственную глупость. Всё это было ради него. Бабушка хотела уберечь внука. Ведь именно она пыталась защитить мальчика, чтобы он не обнаружил её тело.

– А потом запечаталось множество узлов, и ей стало совсем тяжко.

Мама положила руки на плечи сына, заглянула ему в глаза. В тусклом свете лампы было нелегко как следует рассмотреть её, но она определённо очень исхудала и измучилась.

– Она так тебя любила, Финн. Как и я. Она хотела только одного: чтобы ты был в безопасности. Пойми, другого способа просто нет. Бабушка прекрасно осознавала, чего ей будет стоить проход через запечатанные узлы.

Финн сглотнул, и его пересохшее горло заболело от усилия. Он попытался сосредоточиться на фактах и информации.

– Что это значит? Что такое запечатанные узлы?