Николь Валентайн - Теория относительности с точки зрения путешественника во времени [litres]

Док склонился над Габи, снова проверил её пульс.

– Она в порядке?

– Стабильна.

Финн взглянул на Уилла в поисках утешения, но лицо доктора стало непроницаемым. Несколько мгновений они оба в тяжёлом молчании смотрели на Габи. Она по-прежнему не шевелилась.

– А мой отец? Он хочет изменить время или нет? – спросил мальчик.

Док повернулся к нему.

– Не знаю наверняка. Не уверен, что он вообще задумывается над таким вопросом. Он согласился со мной в том, что на нас лежит некоторая ответственность, но он слишком ослеплён любовью – к тебе и к Фейт.

– Зато Билли всегда вам помогала… даже после того, как бабушка отказалась.

Доктор был искренне удивлён тем, что Финну об этом известно.

– Да. И она предприняла несколько путешествий по моей просьбе. Кстати, она перемещается гораздо лучше, чем ты думаешь. Билли даже предложила вырастить Фейт сама, затерявшись где-нибудь в толще времён.

Финн догадался, что в каком-то ином мире эксперимент закончился тем, что Фейт вскинула руки, махнув ими в сторону бабушки, и этот страшный момент навсегда запечатлелся в памяти Билли.

Неудивительно, что она жутко перепугалась в церкви!

– А бабуля Эв?

– А вот она категорически против нас. Впрочем, она та ещё лицемерка! – Доктор с досадой пожал плечами. – Твердит, что ни в коем случае нельзя вмешиваться в ход времени, а сама прикарманивает вещи во время каждого путешествия. И уверяет себя, что это пустяки.

Док поднял на мальчика усталые глаза, в которых блестели слёзы.

– Финн. Представь себе, что ты мог бы всё изменить. Сделать так, чтобы Габи сейчас не лежала здесь. Ты бы стал действовать, правда?

Первым побуждением Финна было ответить: «Да».

«ДА»! Это слово вспыхнуло перед ним, как огромная неоновая вывеска. Разумеется, он бы так поступил. Отдал всё на свете, чтобы защитить Габи. Он кивнул, вспоминая, какой девочка была ещё утром. Солнечные зайчики играли в её густых волосах. Словно наяву он услышал её встревоженный голос: «Подумай сам, Финн! Ведь тогда мы не были бы теми, кем являемся сейчас».

– Теперь ты видишь? Мы с тобой во многом похожи, – продолжал док. – МОВС даёт нам шанс защитить тех, кого мы любим, – и миллионы других людей. На протяжении последних месяцев меня заботило только одно – спасти Бет. Но нельзя уберечься от самого себя. Она продолжала путешествовать в будущее…

Голос Уилла оборвался, но мальчик уже понял, что хотел сказать док.

Бабушка без конца пыталась и пыталась спасти своего внука.

И тогда он почувствовал неожиданный прилив жалости к Ловеллу. Финн не хотел его прощать, но сообразил, что доктор тоже не понаслышке знаком с фразой: «Её больше нет».

– В любом случае обстоятельства сильнее нас… Но ты прав, мой план в отношении Фейт сработал ничуть не лучше, чем всё, что предпринимали твои родители. Она не бывает хорошей ни в одном из времён. К сожалению, существуют люди, которых нельзя исправить. Их можно – и нужно – только остановить. Но эта задача по плечу только таким мужчинам, как мы с тобой. Ты понимаешь меня?

Его вдруг стали называть мужчиной. Но теперь Финн совсем не был уверен, что ему нравится смысл, который доктор вкладывал в это слово. Хотя с другой стороны, если Фейт настолько порочна, то нужно ли стараться её спасти? Возможно, лучше попробовать с ней сразиться? Вместе, всей семьёй, они могут одержать победу. Судя по поведению сестры, ей хотелось именно войны. Почему бы не дать ей то, чего она просит?

Финн посмотрел на Габи, которая лежала без сознания на палой листве. Да, логичный вывод. Более того, единственное правильное решение по отношению к человеку, который во всех реальностях становился злым чудовищем. Видел ли кто-нибудь, как Фейт сделалась доброй? Даже мама такого не говорила!

Значит, Фейт следовало убить.

Но внезапно перед мысленным взором Финна возникла маленькая Фейт. Та, что держала его за руку.

Малышка, которая оглянулась на него и ощутила, как сильно её любит брат. Доктор говорил об абстрактных людях. Но это неправильно! Фейт не была анонимным «человеком». Она – особенная, единственная… ЕГО сестра.

Мальчик взглянул на дока и почувствовал, что тот никогда его не поймёт. Уилл не путешествовал. Он видел только ту Фейт, в которую она превратилась. Но он, Финн, совсем недавно был на горе сразу с двумя Фейт – со своей доверчивой испуганной сестрёнкой и с озлобленной, жестокой женщиной. Только сейчас он осознал, что делает с человеком перемещение во времени.

Отныне Фейт навсегда останется для него и той и другой. Финн не мог – и никогда не сможет – разделить их.

Док ошибался.

Поисково-спасательный отряд прибыл на вертолёте, который сперва покружил над маленькой полянкой, расположенной чуть выше по тропе. Финн смотрел, как спасатель в оранжево-жёлтом светоотражающем костюме спускается по тросу и исчезает в кронах деревьев. Через некоторое время он снова появился в его поле зрения: мужчина шагал по тропе и нёс в руке необходимое снаряжение.

Спасатель кинулся к ним, поставил чемоданчик у ног Габи.

– Кто-нибудь из вас ранен?

Финн был уверен, что на нём нет живого места. Запястье горело огнём, при каждом вдохе он чувствовал, будто кто-то вонзает нож прямо в грудь. Наверняка по меньшей мере одно ребро у него сломано.

Но это не имело значения. Он думал только о Габи.

В любом случае разве он сможет объяснить, что получил все травмы, когда барахтался в безвременной пустоте или когда его швырнула об дерево злая сестра-близнец из другой реальности? Финн до сих пор не мог подобрать слов, чтобы объяснить происходящее даже самому себе!

Поэтому он помотал головой. Ловелл сделал то же самое.

– Расскажите, что случилось.

Спасатель взглянул на дока, и сразу стало очевидно, что ни Финн, ни Уилл не успели придумать, как отвечать на вопрос.

Прежде чем доктор успел открыть рот, мальчик выпалил первое, что пришло в голову:

– Она залезла на дерево, чтобы оглядеться и понять, где мы находимся, и упала.

Оказывается, чем чаще врёшь, тем легче у тебя получается. Финн подумал, что ему надо к этому привыкать. Пожалуй, ложь теперь станет привычной частью его жизни.

– Вы видели, как она сорвалась?

– Нет, – ответил Финн.

Спасатель вопросительно посмотрел на дока. Тот вздохнул.

– Нет, я не видел… Но я – врач. Дыхательные пути не повреждены, есть ушибы груди, возможен пневмоторакс [12] Скопление воздуха в плевральной полости. … – произнёс Уилл, а затем помолчал и покосился на Финна. – Состояние стабильное, но по шкале комы Глазго – пять баллов из пятнадцати [13] Шкала комы Глазго – шкала для оценки глубины комы у взрослых и детей старше четырёх лет. Минимальное количество баллов, обозначающее глубокую кому, три балла. , – быстро добавил он.