Кейт Лаумер - Звездные мошенники

Задняя дверь была скрыта за стеной разросшегося можжевельника. Поворот ключа — и я очутился в небольшой комнатушке, заполненной вонью дезинфектанта. Следующая дверь вела в узкий холл. Справа в фойе горел свет; я направился туда, поднялся по трем пролетам узкой лестницы и очутился в коридоре, стены которого были затянуты серым шелком, что-то смутно мне напоминавшим. Но я не стал думать об этом. Впереди из открытой двери лился рассеянный свет. Я пошел на него в полумраке, вдыхая запахи вощеного дерева, гаванских сигар и старых купюр.

Он стоял у открытого стенного сейфа спиной ко мне и повернулся, когда я вошел. Я сразу узнал его: косматая, белокуро-седая шевелюра, квадратный подбородок с ямочкой, притягивавший голоса женщин, сшитый вручную пиджак на широких плечах. Голубые глаза смотрели так спокойно, словно я был дворецким, которого он вызвал звонком.

— Флорин, — сказал он звучным, но мягким голосом, какого я вовсе не ожидал. — Вы пришли.

Он протянул мне руку: жесткая хватка, аккуратный маникюр и никаких мозолей.

— Что я могу сделать для вас, сенатор? — спросил я.

Он помолчал, прежде чем ответить, словно вспоминал какую-то старую шутку.

— Наверное, они рассказали вам историю о том, что я схожу с ума? О воображаемых заговорщиках, которые хотят меня похитить? — И прежде, чем я придумал ответ, добавил: — Разумеется, ничего этого нет, все обстоит иначе.

— Ладно, — ответил я. — Я готов выслушать, в чем дело.

— Они убьют меня, — спокойно сказал он, — если вы, конечно, не сумеете спасти мою жизнь.

Он взглянул на меня, как это делали в старину, прямо и честно. Я открыл было рот, собираясь о чем-то спросить, но промолчал и прошел к столику с телефоном слоновой кости. Сенатор глядел, не говоря ни слова, как я проверяю телефон, светильники и даже большую ветку чуть увядших роз на столике, а после этого — всякие санитарные штучки в ванной, примыкавшей к комнате. Я нашел три жучка и бросил их в унитаз, не забыв спустить воду.

— Если в другом месте есть установленный с умом индуктивный микрофон, нас все равно можно подслушать, — сказал я. — Забудьте о конфиденциальности в современном мире.

— А как насчет подглядывания снаружи? — спросил он.

Я показал на живую изгородь:

— Как вы и предполагали.

Сенатор кивнул, словно я сказал нечто важное.

— Между прочим, — продолжил я, — мы раньше встречались, сенатор? — (Он покачал головой и слегка улыбнулся.) — Учитывая текущие обстоятельства, вы, наверное, хотели бы увидеть мои документы?

Может, он немного смутился, а может, и нет. Я неважно читаю по лицам.

— Мне известно, какова ваша репутация, мистер Флорин, — сказал он.

— Может, вы слегка просветите меня, сенатор. Я не хотел бы совершать ненужных ошибок.

— Вам же известна политическая ситуация в городе. Анархия, беспорядки, толпы на улицах, но все это не так стихийно, как может показаться. Толпой управляют с определенной целью, и цель эта — измена.

— Весьма редкое слово, сенатор. Не так уж часто слышишь его в наше время.

— Разумеется, вам говорили о близящихся выборах, опасности политического хаоса, экономического краха и бедствиях всепланетного масштаба.

— Да.

— Но кое о чем, наверное, не упомянули. О вторжении на нашу планету.

— Уже двадцать лет мир управляется единым правительством, атаки внутренних врагов ждать не приходится. Кто же тогда? Маленькие зеленые человечки с Андромеды?

— Не человечки, — сердито ответил он. — Что же касается Андромеды… Я не знаю откуда.

— Странно. Что-то я не замечал их поблизости.

— Вы не верите мне.

— А почему я должен верить?

Он коротко рассмеялся:

— Действительно, почему? — Слабая улыбка тут же исчезла с его губ. — Предположим, я предоставлю доказательства.

— Валяйте.

— Как вы, вероятно, понимаете, здесь у меня ничего нет. Того, что убедило бы вас.

Я кивнул, изучая его. Его взгляд был не таким диким, как у большинства психов.

— Я понимаю: после моих слов то, что вам наговорили обо мне, кажется правдоподобным, — спокойно продолжил он. — Я сознательно пошел на этот риск. Мне нужно быть полностью искренним с вами.

— Ладно. И что теперь?

— Люди, говорившие с вами, связаны с врагами, лидера которых зовут Ван Воук. Они намерены сотрудничать с ним. Надеются на обильное вознаграждение, когда будет установлен новый режим. Бог знает что им пообещали. Но я собираюсь остановить их.

— Как?

— У меня есть последователи, небольшая группа верных мне людей. Ван Воук знает об этом. И поэтому собирается меня убить.

— Тогда чего он ждет?

— Убийство как таковое сделает меня мучеником. Он хочет сначала дискредитировать меня. История с безумием — первый шаг. С вашей помощью он надеется подтолкнуть меня к поступкам, которые приведут к моей гибели и послужат ей оправданием.

— Я послан сюда, чтобы помочь вам сбежать, — напомнил я.

— Чтобы по дороге меня захватили его наймиты. Но у меня есть возможности, о которых ему не известно. Именно так я узнал о вторжении… и о другом пути бегства.

— Почему вы не сбежали раньше?

— Я ждал вас.

— Что делает меня такой важной персоной?

Он взглянул мне прямо в глаза:

— Я хочу, чтобы вы стали моим преданным союзником — до самой смерти. Или так, или никак.

— Допустим, вы добились этого.

— Вы понимаете, что будете подвергаться смертельной опасности с того момента, как мы отклонимся от сценария Ван Воука?

— Такая мысль приходила мне в голову.

— Хорошо, — коротко сказал он. — Давайте продолжим.

Он прошел в ванную, взял с вешалки поношенную куртку и надел ее. Вид его стал чуть менее представительным, но этого было совершенно недостаточно. Пока он занимался этим, я заглянул в открытый сейф. Там лежал пакет официальных на вид документов, обернутый фиолетовой лентой, и рядом с ним — толстая пачка чего-то, весьма напоминающего деньги. Правда, рисунки и надпись были выполнены фиолетовыми чернилами — изображение льва и фраза «Законное платежное средство „Ластриан Конкорд“ для всех общественных и частных долгов». Еще в сейфе лежал плоский пистолет неизвестной мне системы.

— Что такое «Ластриан Конкорд», сенатор?

— Торговая компания, акциями которой я владею, — ответил он после секундного колебания. — Сейчас их валюта почти бесполезна. Я храню их как напоминание о своих неудачных финансовых решениях.

Он не наблюдал за мной, и я ловко переложил пистолет из сейфа в свой боковой карман. Сенатор стоял у окна, водя пальцами по серой металлической раме.

— До земли далеко, — заметил я. — Но, думаю, у вас в рукаве есть веревочная лестница.

— Кое-что получше, Флорин.

Я услышал тихий хруст, и рама открылась внутрь, как дверь. Снаружи не донеслось ни малейшего дуновения. За рамой, на расстоянии полуметра, оказалась глухая серая стена.