Кейт Лаумер - Звездные мошенники

— Я передумал, — сказал я сенатору. — Давайте пропустим эту встречу. Подождем следующей, через четыре часа.

— Черт побери, да у этого человека каждый час на счету.

— У него одного, сенатор?

— Ладно. Что вы задумали?

— Давайте немного пройдем на восток.

Он настороженно поглядел на меня:

— Флорин, вы о чем-то не сказали мне?

— Я хочу спросить об этом же вас.

Он заворчал, обогнал меня и первым направился на восток. Я последовал за ним. Кварталы выглядели точно так же, как те, что мы уже миновали. Большая зеленая машина промчалась через перекресток в полуквартале впереди нас. Мы продолжали идти.

Прекрасно, Флорин , прошептали мне в ухо. Остановитесь на следующем углу и ждите .

Перекресток остался позади.

— Идите вперед, — сказал я. — Хочу проверить кое-что.

Он глянул на меня с неудовольствием, прошел шагов пятьдесят и остановился, глядя в темную витрину. Я увидел, как зеленая машина сворачивает за угол двумя кварталами дальше, затем догнал сенатора.

— И что теперь? — проворчал он, отступив к стене.

— Сюда, в переулок, — рявкнул я в ответ, хватая его за руку.

— Зачем? Что…

— Интуиция.

Я толкнул его в темноту, где в воздухе висела вонь, а под ногами что-то хрустело. И тут же услышал гудение двигателя большой машины: она приближалась, затем остановилась, и все смолкло. Хлопнула дверца. Машина двинулась дальше, проехав мимо переулка, где в темноте стояли мы.

— Да ведь это тот самый автомобиль… — прошептал сенатор.

— Вы знаете владельца?

— Разумеется, нет. Что это, Флорин?

— Чья-то игра. И мне не нравятся ее правила.

— Бога ради, вы не можете говорить яснее?

— Этого так просто не объяснишь. Давайте туда, сенатор.

Я указал ему вглубь переулка. Он пробурчал что-то, но подчинился. Мы вышли на темную улицу, более широкую, чем переулок, но не менее пахучую.

— Куда вы ведете меня, Флорин? — спросил сенатор заметно охрипшим голосом. — Во что меня втягиваете?

— Просто импровизирую, — ответил я. — Давайте отыщем тихий уголок, где мы сможем поговорить…

Я явно запоздал со своим разумным предложением: из переулка выскочил зеленый автомобиль, ударился о бордюр, завихлял, но тут же выправил курс и помчался прямо на нас. Сенатор закричал, раздался звон стекла, за ним — громкий треск, я увидел вспышки пламени, рвущиеся из машины, и в щеку мою впились кирпичные осколки. Я повернулся, схватил сенатора, толкнул его вперед. Автомат запнулся и смолк, оставив нас в звенящей тишине.

Сенатор оперся о кирпичную стену, стоя спиной ко мне, и принялся медленно опускаться на колени. Я бросился к нему, подхватил и увидел, как на боку у него расползается большое пятно. На улице раздался чей-то голос. Загремели шаги и стали приближаться. Было самое время уходить. Я закинул руку сенатора себе на плечи; ноги его волочились по кирпичам, он навалился на меня всем своим весом. Мы сделали таким образом двадцать пять шагов, прежде чем я увидел слева дверь, скрытую в глубоком проеме. Таблички с приглашением войти не было, но я повернулся к ней и нажал ручку. Дверь оказалась незапертой, и мы очутились в темной комнатушке, заставленной какими-то ящиками, с полом, покрытым стружкой и обрывками проводов или веревок, едва заметных в тусклом свете, что лился из засиженного мухами окна.

Я устроил сенатора на полу, осмотрел и нашел две дырки в боку, сантиметрах в пятнадцати друг от друга.

— Насколько плохо? — прошептал он.

— Сломано ребро. Пуля отскочила от него. Вам повезло.

— Они пытались убить меня.

Он попробовал встать, но я не позволил.

— Непохоже, что вы удивлены. Вы говорили, что у них есть виды на вас, помните?

— Да, но… — Он помолчал, собираясь с силами. — Они просто спятили. — Новая пауза. — Флорин, что теперь делать?

— Расскажите мне о приятеле, с которым вы собирались встретиться.

— Его зовут Эридани. Вы были правы. Это ловушка. Теперь я не могу пойти туда, я…

— Держитесь, сенатор. Если у меня и были сомнения насчет вашей истории, то эти пули все меняют. Я проверю Эридани. Если все будет хорошо, приведу его сюда.

— Нет, не оставляйте меня одного…

— Места безопаснее не найти.

Внезапно он сник.

— Я заслужил это. Я не рожден для подобных вещей, верно, Флорин? Хочу сказать, что у меня никогда не было склонности к насилию. Но теперь я в норме. И больше не выставлю себя дураком.

Я быстренько перевязал его полосками, оторванными от рубашки.

— Как по-вашему, вы можете идти?

— Конечно.

Я помог ему подняться на ноги. Тут в правом ухе раздался щелчок, и голосок, не громче шелеста жука в траве, сказал: Отлично, Флорин. Ждите дальнейшего развития событий .

Сенатор застегивал куртку, шипя от боли при каждом движении. Я ощупал голову за ухом, нашел микроскопическое устройство, сорвал его и раздавил каблуком. Дверь на противоположной стене вела в грязный холл, где была наружная стеклянная дверь на улицу.

Никаких зеленых «бьюиков» в поле зрения не оказалось. Никто в нас не стрелял. Мы старались держаться в тени, как мыши, которых застали вне норки; мы двигались к берегу.

Я внимательно оглядел улицу, лишь чуть менее запущенную, чем та, где в нас стреляли. Две ступени вели вниз: оттуда лился тускло-коричневый свет, неслись ароматы выпивки и табачный дым. Мы сели в кабинку и заказали пиво у экс-тяжеловеса с перебитым носом и плоской физиономией. Он поставил перед нами два полных стакана. Я достал носовой платок и обтер лицо. Повязку на сенатора я наложил удачно — кровь не проступила. Если хозяин и заметил в нас что-то необычное, то оказался достаточно умным, чтобы не подать виду.

— Он опаздывает, — нервно сказал сенатор, сидя лицом к двери. — Не нравится мне это, Флорин. Мы тут станем легкой добычей. В нас могут выстрелить через окно…

— Они могли сделать это в любое время. Однако не сделали. Может, позже мы выясним почему.

Он не слушал — глядел на дверь. Я повернулся и увидел стройную темноволосую девушку, до глаз закутавшуюся в воротник из меха рыжей лисы; она спустилась по ступеням и стала осматриваться. Ее взгляд, казалось, на миг остановился на нашей кабинке, но, может, я принял желаемое за действительное. Лицо у нее было таким, словно она парила в мечтах где-то далеко-далеко. Девушка прошла через бар и исчезла за задней дверью.

— Ну что, она за нас? — спросил я.

— Кто?

— Не перегибайте палку, сенатор. Никто не пропустит такую красотку.

Он нахмурился и поглядел на меня:

— Послушайте, Флорин, мне не нравится ваш тон.

— Есть то, чего вы не сказали мне, сенатор?

— Я сказал вам все, — рявкнул он. — Этот фарс зашел слишком далеко.

Он вскочил и застыл, глядя в окно. Я повернул голову и через стекло увидел светло-зеленый «бьюик», останавливающийся у обочины. Открылась дверь, и из машины вылез человек в сером.