Кейт Лаумер - Звездные мошенники

Хороший ковер, шкаф для хранения документов, стул, стол. За столом сидела, улыбаясь мне, кобра в сером костюме в полосочку.

Ну, может, не кобра. Ящерица. Бледно-фиолетовая, местами синеватая, с белым горлом. Гладкая блестящая чешуя. Округлая морда, глаза без век, безгубый рот. Нечто нечеловеческое. Нечто, откинувшееся на спинку кресла, небрежно повело тем, что можно было счесть рукой, и произнесло:

— Ну, мистер Флорин, вы удивили нас всех.

Голос был легок и сух, как лепестки старой розы.

Я достал пистолет и направил на него. Он зажег нечто похожее на сигарету и выпустил дым из двух маленьких, безносых дырочек посреди лица.

— Вы — часть первого кошмара? — спросил я. — Или это двойной сеанс?

Он рассмеялся хорошим, дружественным, расслабленным смешком, какой редко можно услышать от рептилии. Может, он действительно был доволен моим вопросом.

— Забавный вы парень, Флорин, — сказал он. — Но что вы хотите сделать? Что вы ищете в этих призрачных комнатах, в этих коридорах с привидениями, а?

— Вы не учли улицы, тоже находящиеся во власти призраков, — сказал я. — Сдаюсь. Действительно, что я ищу?

— Позвольте дать вам дружеский совет, Флорин. Отпустите его. Перестаньте искать, прекратите вынюхивать. Пусть жизнь течет мимо вас. Примите то, что будет. Флорин, вы деловой человек, а не мыслитель. Примите события такими, каковы они есть.

— По одному или все сразу? — Я поднял пистолет и навел его прямо в середину улыбки. — Давайте рассказывайте. Что хотите. Но если мне не понравится, я начну стрелять.

Улыбка рептилии плавала в прозрачной дымке сигаретного дыма. Когда я попытался заговорить, послышался какой-то скрип — он исходил из моих легких, в которых не осталось воздуха — лишь плотный розовый туман. Я попытался нажать спусковой крючок, но, казалось, был приварен к месту. Я сильнее напряг палец, скрип сделался громче, дымка сгустилась и стала завихряться вокруг красных глазок, которые мерцали в море мрака, как две исчезающие искорки, затем мигнули и погасли.

Девушка сидела напротив меня, на ней было облегающее синее платье, мерцавшее, словно отполированная рыбья чешуя. Она смотрела на меня с тревожным ожиданием, как орнитолог, наблюдающий за странной птицей.

— Неправильно, — сказал я вслух. — У орнитологов не бывает таких прекрасных глаз.

Звук моего голоса поразил меня самого.

— С вами все в порядке? — спросила девушка голосом текучим, как мед, нежным, как утреннее облачко, и сладостным, точно музыка — в общем, прелестным. — Ваш друг ушел, — добавила она со взволнованным видом.

Я огляделся. Я сидел в пивной, за столиком, тем же, что и в прошлый раз. Сенатора нигде не было видно — как и человека в сером, и зеленого автомобиля.

— Не поймите меня неправильно, — сказал я. — Я вовсе не из тех пьяниц, что обретаются здесь постоянно. Почему вы решили, что он мой друг?

— Я… я просто подумала…

— И долго я был в отключке?

— Точно не знаю. Я имею в виду, вы просто сидели здесь. Выглядели немного странным и… — Голос ее затих.

Я потер виски, за которыми пульсировало что-то тяжелое.

— У вас когда-нибудь было чувство, что вы уже дважды переживаете одну и ту же сцену? — спросил я. — Могу угадать вашу следующую реплику. Вы хотите попросить, чтобы я не вставал, а подождал, пока не почувствую себя лучше.

— Я… Да, наверное, так. Вы неважно выглядите.

— Я ценю ваш интерес, мисс, но почему вы заботитесь обо мне?

— А почему бы и нет? Я же человек.

— Это больше, чем я могу сказать о некоторых, с кем пришлось общаться в последнее время. Скажите, а вы не видели здесь человека со змеиной головой? Только большой. Я имею в виду голову.

— Пожалуйста, не городите чепуху. — Она посмотрела на меня с непонятным выражением, которое я попытался расшифровать, но безуспешно.

— Я знал, что вы скажете и это. Дежавю — так это называется. Или что-то похожее. Я приходил в себя несколько раз? Вот философский вопрос.

— Не знаю, о чем вы говорите, — сказала девушка. — Мне показалось, вы нуждаетесь в помощи. Если я ошиблась…

Она начала было вставать, но я поймал ее за руку и удержал на месте:

— Не уходите. Вы — моя единственная связь с тем, с чем вы являетесь единственной связью, если в этом вообще есть смысл… и даже если его нет.

Девушка попыталась выдернуть руку, но не слишком сильно. Я отпустил, но она осталась на месте.

— Возможно, сенатор что-то подсыпал мне, — сказал я. — А может, он этого не делал. Может, в меня стрелял человек в сером. Выпустил стрелку с наркотиком.

— В вас стреляли?

— Да. Попали в сенатора, но то была просто царапина. Не знаете, кто это мог быть?

Девушка покачала головой.

— А человека в сером видели? Или зеленый автомобиль?

— Нет.

— Но сенатора уж точно. Он сидел рядом со мной, когда вы вошли. И притворялся, что не заметил вас. Почему?

— Понятия не имею.

— Я его телохранитель, — сообщил я. — По крайней мере, они так сказали. Но выяснилось, что я — просто указатель. Индикатор. В общем, грязный трюк, не так ли, мисс…

— Реджис. Вы говорите что-то непонятное.

— Мне самому это не нравится, мисс Реджис. Я думаю, что, возможно, потерял доверие сенатора после всех этих событий. Не могу сказать, что виню его. Итак, он избавился от меня, а может, они схватили его. Так или иначе, мне это уже не интересно.

— А кто этот сенатор?

— Сенатор? Большой, очень большой человек. Но никаких имен. По крайней мере, сейчас. Так сказал Большой Нос. Жаль, что я не знаю, в какую сторону он ушел. Жаль, что я не знаю, в какую сторону шел я сам — если вообще есть какие-либо стороны. Сколько сторон у розового кольца, мисс Реджис?

Она покачала головой, наблюдая за мной.

— Вам придется пропускать мимо ушей кое-какие непонятки, — сказал я. — У меня было несколько легких галлюцинаций. И теперь трудно сказать, что галлюцинация, а что — нет. Вот вы, например. Почему вы сидите здесь, слушая меня? Вы должны уже бежать со всех ног, зовя на помощь парней с полосатыми носилками.

— Не думаю, что вы опасны, — спокойно сказала она.

Я кивнул:

— Шикарно. Это все проясняет. Есть еще вопросы, на которые вы хотели бы ответить, прежде чем я уйду?

— Пожалуйста, не уходите… Что бы вы ни подразумевали под этим словом.

— Ради чего же… не считая ваших больших голубых глаз?

Я встал. Ноги мои были метров пять в длину и толщиной с соломинку. Судя по ощущениям. Пришлось облокотиться о стол, сделав вид, что так и задумано.

— Мне еще нужно кое-что сделать, детка, — сказал я. — Есть вопросы, требующие ответов, и ответы, которым нужны правильные вопросы. И нет лишнего… времени.

И я пошел, шатаясь, а она не окликнула меня. Я даже немного пожалел об этом, но продолжал идти.