Кейт Лаумер - Звездные мошенники

Я открыл глаза. Парень со змеиной головой подарил мне безгубую улыбку и выпустил дым из безносых ноздрей, блестя глазами без век. Он удобно устроился в шезлонге, набросив на плечи оранжевое полотенце. Цвет его желтых шорт мне что-то напоминал, но я не мог уловить, что именно.

— Уже кое-что, — сказал я и тоже устроился в шезлонге.

Между нами был столик с сине-белым зонтиком. За террасой была полоса белого песка: точь-в-точь морской берег, вот только моря не было и в помине. Я старался не пялиться на блестящие серебристо-фиолетовые бедра, бледно-серую грудь с выступающими ребрами и крошечными темно-красными пятнышками, на тонкие пальцы ног в широких сандалиях. Не глядя на меня, он издал тихий кудахчущий звук, который мог означать смех.

— Простите, — сказал он. — Я считаю ваше любопытство удивительным. Подозреваю, что если бы вас вздумали растворить, вы бы вытягивали шею, чтобы прочитать название растворителя.

— Просто безвредная эксцентричность, — возразил я. — Такая же, как ваши вкусы в одежде.

— Вы гордитесь своим самообладанием, — сказал он, уже не так радушно. — Но что, если ваше хладнокровие столкнется с испытаниями, слишком тяжелыми, чтобы их вынести? Что тогда, а?

Он поднял руку и щелкнул пальцами. Вокруг него взметнулся огонь, а улыбка, слегка колебавшаяся в жарком воздухе, замерцала; казалось, ко мне рванулись языки пламени. Я ждал, отчасти из-за паралича, отчасти из-за того, что не верил ему. Он снова щелкнул пальцами, вокруг нас возникла зеленая вода и сомкнулась над нашими головами; на ее поверхностном слое искрилось солнце. Между нами проплыла рыбка, он небрежно отогнал ее и снова щелкнул пальцами. Падал снег, толстый слой которого уже лежал на столе. Из его носа при каждом выдохе веером вылетали ледяные кристаллики.

— Неплохо, — одобрил я. — Не пробовали практиковаться в карточных фокусах?

Он счистил с лица лед и соединил кончики пальцев.

— Вас ничего не впечатлило, — буднично сказал он. — Манипулирование Вселенной совсем ничего не значит для вас?

Я притворился, что зеваю, но это перешло в настоящий зевок.

— Вселенной? — сказал я. — Или моими глазами?

— Гм… Вы удивительное создание, Флорин. Чего вы хотите? Какие у вас мотивы?

— А кто спрашивает?

— Можете называть меня «Дисс».

— Я не об этом.

— Просто считайте, что… есть и другие заинтересованные стороны, помимо известных вам. Вы действуете на более обширной сцене, чем предполагали. И должны вести себя осмотрительно.

Я снова зевнул.

— Я устал, — сказал я. — Я уже давно не спал, не ел, не занимался любовью — не делал ничего, только выслушивал всяких притворщиков, намекавших на большое дело: мол, лучше быть заодно с ними и держать нос в чистоте. Кто вы, Дисс? На кого работаете? Вы в самом деле похожи на крокодила или это лишь продолжение моих галлюцинаций?

— Я — представитель определенных сил, действующих в космосе. Не важно, откуда я появился. Достаточно самого факта моего существования.

— Барделл говорил что-то о вторжении.

— Слово, отражающее примитивное представление о действительности.

— Куда вы вторгаетесь? На Землю или… на Грейфелл?

Я с удовольствием заметил, как он вздрогнул.

— Что вы знаете о Грейфелле, мистер Флорин?

Я насладился чисто театральной паузой.

— Сами знаете… У Волка-девять, двадцать восемь световых лет от старого Чикаго.

И я счастливо улыбнулся. Он нахмурился и потянулся к чему-то на столе. Я попытался вскочить, но вспышка оказалась такой яркой, что все небо мигнуло и накрылось тьмой: стало темнее, чем внутри черного шара. Я метнулся через стол. Пальцы мои впились во что-то горячее, как кухонная плита, и скользкое, как сырая печенка. Я услышал сердитый вопль, но не понял смысл слов, поскольку уже проваливался в небытие…

С неба донеслись голоса.

— …Немедленно! Следуйте чрезвычайным процедурам, черт вас всех побери! — Это были колокольные обертоны Большого Носа.

— Я пытаюсь, но… — голос сальнолицего.

— Сейчас не время для промахов, кретин!

— Да делаю я, делаю… как обычно…

— Вон! Прочь с дороги!..

— Говорю вам, я пытаюсь очистить схему. Но ничего не происходит. Это… это он…

— Что он? Не бормочите, как идиотик. Он тут ни при чем… Экспериментом управляю я.

Истерический смешок.

— Вы? Действительно вы? И вы уверены в этом? Уверены, что мы все не попали…

— Будьте вы прокляты, отключите энергию. Верните все обратно.

— Я так и сделал. Вернее, попытался. И ничего не произошло!

— Заткнитесь, черт вас подери!

Голос Большого Носа повысился до крика. Одновременно мои запястья, лодыжки и грудь пронзила такая боль, словно меня резали раскаленной проволокой. Внезапно грянул гром, небо раскололось и упало, забросав меня кусочками чего-то с острыми краями, которые тут же превратились в дым и улетучились, а я остался лежать, связанный, на спине и смотрел на прямоугольную решетку потолка в комнате с зелеными стенами. Надо мной склонился человек, которого я окрестил Большим Носом.

— Будь я проклят, — сказал он. — Он все-таки жив.

Человек с седыми волосами и соответствующим лицом, одетый в белую блузу, и потрепанный человек в потертом рабочем комбинезоне подошли и уставились на меня. Наконец кто-то нашел время, чтобы развязать меня и снять что-то с головы. Я сел и почувствовал головокружение, мне тут же вручили чашку с чем-то ужасным на вкус, но, очевидно, правильно действующим. Головокружение ушло, осталась лишь тошнота, такое ощущение, словно во рту покопалось семейство кротов, но боли в голове, запястьях и лодыжках уже почти не ощущалось. Седой человек — доктор Эридани, вспомнил я вдруг его имя, — обработал ноющие раны каким-то бальзамом. Остальные разглядывали приборы на большом пульте управления, занимавшем изрядную часть противоположной стены, и что-то бормотали.

— А где сенатор? — спросил я.

Мысли мои, казалось, двигались медленно, как грузные животные в глубокой грязи.

Большой Нос оторвался от своего занятия и нахмурился.

— Он просто шутит, — вставил потрепанный человек.

Его звали Ленвилл Трайт, он работал ассистентом в лаборатории. Я не помнил, откуда я знал это, но я точно знал .

Большой Нос — для друзей Ван Воук — подошел и уставился на меня без всякой приязни.

— Послушайте, Барделл, — сказал он. — Не знаю, что у вас в голове, но забудьте обо всем. У нас есть юридическое соглашение, подписанное и засвидетельствованное. Вы согласились на это с открытыми глазами и получите то, что вам причитается, но ни центом больше. Вот мое последнее слово.

— Вы сами подаете ему идею, — тихонько сказал Эридани.