Владимир Обручев - Сочинения в трех томах. Том второй

День выдался очень жаркий, безоблачный и безветренный. После обеда Борк сидел дома у открытого окна без верхнего платья, изнывая от жары, и лениво пересматривал контрольный журнал фабрики с записями перемолотой руды и полученного золота. Но работа подвигалась медленно. Англичанин часто отвлекался к мыслям о двух красивых дамах приискового общества — Лидии Николаевне и Марине Львовне — и сравнивал их друг с другом. У каждой были достоинства и недостатки. Дочь управляющего была не так красива, сложена довольно массивно, с большими руками и ногами, но зато была скромнее, добрее, представлялась хорошей, заботливой хозяйкой и должна была стать верной женой. Супруга химика была эффектна, вызывающе красива, прекрасно сложена, весела, остроумна, но, вероятно, неглубока и несколько легкомысленна. Впрочем, последнее Борк находил вполне извинительным и объяснимым невзрачной наружностью ее мужа, его неприятным характером и любовными похождениями, о которых англичанин уже был осведомлен. Он полагал, что она имеет полное право изменить мужу, и пришел к выводу, что помочь ей в этом деле будет очень приятно.

Размышления Борка были прерваны скрипом наружной двери. Англичанин взглянул на крыльцо дома. С него спускалась Лидия Николаевна, одетая в богато вышитую китайскую курму, с полотенцем через плечо. Она направилась мимо фабрики к купальне, находившейся на берегу речки, возле большого желоба, посредством которого вода направлялась на фабрику. Купальня состояла из двух дощатых клетушек; одна служила раздевальней, а в другой можно было принять хороший душ, спуская воду из желоба.

«В такую жару, действительно, очень приятно освежиться, — подумал Борк. — Последую ее примеру. А интересно было бы взглянуть на Лидию Николаевну, когда она разденется. Впрочем, вероятно, ничего обольстительного не увидишь. Формы массивной молодой Юноны, здоровой производительницы детей в будущем».

Он закрыл журнал, оделся и сел опять у окна, чтобы выждать возвращение Репиковой.

Когда она, возвращаясь обратно, поднималась по крыльцу, Борк вышел ей навстречу.

— Освежились, Лидия Николаевна? И я хочу последовать вашему примеру, очень уж жарко сегодня!

— Да, очень жарко, а вода холодная, удивительно приятная, — ответила Репикова с ласковой улыбкой. — Но только поторопитесь, в это время Марина Львовна обыкновенно приходит купаться.

Борк вернулся к себе за полотенцем, но на крыльце его немного задержал Николай Константинович, возвращавшийся из конторы. Освободившись от него, англичанин быстро прошел к купальне, открыл дверь и остолбенел.

В клетушке, полуоборотом к двери, стояла нагая женщина. Она вытирала полотенцем лицо и, очевидно, не заметила, что дверь открылась. Волосы были скрыты под резиновым чепчиком, на скамье белели рубашка и кружевные панталоны, в углу стоял красный зонтик, на гвоздике висел желтый чесучовый капот. Англичанин скользнул взглядом по живой статуе, тихонько закрыл дверь и, взволнованный, отошел в сторону, к лесу.

— Великолепно сложена, положительно классические формы от шеи до кончиков пальцев, — пробормотал он. — Но кто это? Дочь станового, жена штейгера или Марина Львовна?

Он притаился за группой березок на берегу речки, откуда была видна дверь купальни. Немного погодя из купальни вышла женщина, оглянулась кругом, словно высматривая кого-нибудь, потом раскрыла зонтик и медленно пошла вниз вдоль речки, огибая фабрику с другой стороны. Это была Марина Львовна.

Когда она скрылась из вида, Борк вышел из засады и занял купальню. Раздеваясь и одеваясь, он все припоминал подробности телосложения, схваченные быстрым взглядом.

— И от такой красавицы химик бегает к разным рудничным бабам, грязным или развратным! Он стоит того, чтобы отнять у него эту женщину!

Приняв твердое решение продолжать флирт с Мариной Львовной и довести его до желанного конца, Борк вернулся домой, где застал только что вернувшегося с рудника Грошева, который быстро отвлек его мысли в другую сторону.

Марина Львовна была не совсем невинна в происшедшем. Она, конечно, не знала, что Борк придет в это же время в купальню, но, выйдя из-под душа, увидела через щелочку в стенке, что англичанин приближается. Недолго думая, она откинула крючок с двери и, став полуоборотом ко входу, закрыла лицо полотенцем, словно вытирая его. Она знала, что, показав Борку как бы невзначай свои красивые формы, она подогреет его чувства и заставит продолжать флирт. Она рассчитывала, что Борк после этого соблазнительного видения подождет ее вблизи купальни, и можно будет устроить прогулку в лес без свидетелей. В этом отношении она ошиблась и пошла домой несколько огорченная.

«Неужели я не понравилось ему в таком виде? — думала она. — Может быть, он предпочитает крупных женщин, вроде этой коровы Лидии Николаевны? А может быть, он и не догадался, кого застал в купальне, и даже не поинтересовался потом высмотреть? Впрочем, он смотрел на меня довольно долго, закрыл дверь не сразу. Завтра в руднике наведу разговор на эту тему. Вообще, завтра будет решительный день».

Утром, когда эксперты завтракали у управляющего, ожидая прихода штейгера, чтобы отправиться в старую часть рудника, в комнату вошла Марина Львовна в том же мужском костюме, как и в прошлый раз. Лидия Николаевна и Грошев посмотрели на нее с нескрываемым удивлением. Но она не смутилась.

— Господа, я вчера вечером случайно узнала от Василия Михайловича, что сегодня предстоит интереснейший осмотр старых работ. А так как в прошлый раз мне было любезно обещано, что возьмут с собой и меня, то вот я к вашим услугам.

— Простите, я что-то не помню, что давал вам такое обещание! — заявил Грошев не особенно любезным тоном.

— Я не помню, кто именно обещал, вы или Яков Григорьевич, но твердо помню самый факт, — возразила молодая женщина с милой улыбкой.

— Это было очень легкомысленное обещание! — не сдавался инженер. — Там ходить и трудно, и опасно, особенно для неопытных.

— Но зато там можно увидеть настоящую прелесть подземного мира. Так говорит штейгер.

— Прошлый раз вы, кажется, не особенно были очарованы этими прелестями? — вмешалась Лидия Николаевна.

— С чего вы взяли, милая? Я, конечно, устала, но мне очень, очень понравилось. И на обратном пути я высказала это Якову Григорьевичу, не правда ли?

— О, да, вы были в восторге! — подтвердил англичанин.

— А где будет слишком опасно, я не полезу и подожду вас поблизости.

Эксперты отправились к себе переодеться, а управляющий и штейгер перешли в кабинет поговорить по делу.Ж енщины остались одни в столовой.

— Я удивляюсь вам, Марина Львовна, — сказала Лидия Николаевна, — как вы напрашиваетесь в попутчицы к людям, которым это совершенно неудобно. Ведь Борк только из любезности не протестовал против вашего участия.