В Бирюк - Приступ [СИ]

— К князю зван.

Тяжело слез с коня, отдал повод подскочившему отроку.

— Пойдём, Воевода. Как-то нас встретят…

— Пойдём. А моим куда встать?

Дяка окинул взором ряд лошадиных задниц и махнул рукой:

— Тама вон, с краю.

— Тогда погоди.

Я повернул Сивку, и мы проехались вдоль забора до края линии конских анусов.

Почему я с охранниками моими? — «Отправляясь в дальний путь — ты пописать не забудь» — русская народная мудрость. А уж на встречу с вышестоящим…

Из здешнего опыта хорошо помню поступление в прыщи смоленские. Один из соискателей тогда пролетел. По причине переполненности мочевого пузыря. «Дядя! Пи-пи!». И «шапка» отодвинулась на год. Нет уж, топтаться и перетаптываться пред очами самого… неудобно будет.

Я с чувством глубоко удовлетворения, ощущая нарастающую лёгкость на душе, общую эйфорию освобождаемого от гнёта жидкости организма, поливал забор усадьбы, когда сзади донёсся резвый хлюп конских копыт по снегу, и чей-то хриплый с перепою голос издал команду:

— А ну уходь с отсюда! Это наше место!

«А в ответ — тишина».

Я и вправду настоятельно советовал моим в беседы с неизвестно кем не вступать. Во избежание… Ну, вы же знаете, ОБЖ: в лифт с незнакомцами не входить, в распред. щит не влезать, без акцизной марки не наливать…

— Да вы чё? Ухи поотмораживали? Я те русским языком сказал: пшёл отсюда, щенок!

Команда у меня десять человек: я, Сухан, мальчишка-вестовой, Охрим, четверо латников да двое лучников. В охране только Охриму под тридцатник. Остальным 17–19. Выглядят… Дяка прав: нищие сопляки с понтами и потугами.

Крикун — дебелый дядя, с красной мордой, бородой лопатой, в распахнутом полушубке под которым что-то… крапивного цвета. Бывшее дорогим платьем в далёкие времена. Меч на поясе. Слуга чей-то. Видать, послали вперёд, чтобы место на парковке заранее занял.

Парни делом заняты: подпруги ослабляют, поводья подвязывают. На крикуна — ноль внимания. Тот — в крик. И — в атаку. Ка-ак перетянет ближайшего по спине ногайкой. У того полотно на кафтане — тресь. Был бы парнишечка в рубашоночке — лёг бы. Да и после ещё пару недель на каждом шагу к спине прислушивался. А так, сквозь панцирь… толкнуло.

Дядя такого неэффективного эффекта не ожидал. Подъехал, ударил и смотрит. Удивляется с протянутой рукой. А парень с разворота цап его за рукав. И с седла сдёрнул.

Лошадка дядина фыркнула и шага на три отошла. Типа: этот дурак не с меня выпал. Дядя лежит-ошалевает. Не разбился, а взболтанулся. Когда в черепушке одна мозговинка болтается, да и та похмельная — при встряхивании контакт с реальностью восстанавливается. Но не сразу.

В полушубке на снег со здешних невысоких лошадок сверзиться не больно, сам проверял неоднократно. Вообще, выпадание с седла — и стоя, и на скаку — обязательный элемент подготовки конника. Как для борца падение с отбоем.

Боец дядю за рукав дёрнул, на спине развернул и отволок в сторонку, на дорогу. Тот возится, как черепаха перевёрнутая. Мои хихикают негромко, я с седла торбу с головой Жиздора снимаю. Тут дядя перевернулся, помотал головой, стоя на четвереньках, вдруг вскочил, заорал и кинулся. На обидчика. С мечом в руке.

Тот спиной стоял, оголовье коню поправлял. Но когда напарник крикнул:

— Сзади! Меч!

Успел.

Успел выдернуть палаш, успел развернуться, успел в сторону отшагнуть. А дяде… после падения, по истоптанному конями снегу, с бельмами налитыми… Меч мимо груди моего бойца прошёл, в забор воткнулся. А палаш вошёл дяде в пупок. И вышел. Аж под левой лопаткой.

Постояли они так, мало что не в обнимку, у дяди коленки подогнулись и он с палаша съехал. Навзничь.

Парень стоит, смотрит ошарашенно на свой клинок: почти весь в крови, только у гарды на ладонь чисто.

Да уж, блин уж… Только приехали… «Первая кровь».

— Молодец. Засчитываю. Клинок оботри. Вон, хоть шапкой его.

Тут, с соседнего «парковочного места», крик:

— А! Убили! Земелю зарезали!

Ворота на горке, от них небольшой спуск. Там стоит Дяка, в нашу сторону глядит, меня поджидает. И вот, на этой сотне шагов, из под каждой лошадиной задницы, под брюхами, поверх спин, из-за конских морд — вылезли морды человеческие. Посмотреть. Их тут с полсотни.

Народец… так себе. Отроки, слуги. Поглазеют да перестанут.

— Охрим, двоих. Собери торбы. Попробуем овсом разжиться.

Я уже говорил: коней после такого марша надо откармливать. А овёс лошадке гостя не дать — словно самого гостя голодным оставить, на Руси такое не принято.

Наверху, у ворот какая-то возня, там группа верховых подъехала, чего-то балабонят с пешими, в нашу сторону руками машут. И, факеншит! воздев к небу обнажённые мечи, скачут на нас!

— К бою!

На коней — не успеваем, подпруги отпустили. Ни щитов, ни копий.

Как всегда: как Ванечке жениться — так и ночь коротка.

«Никогда Россия не вступала в войну, будучи готовой».

Что я и демонстрирую личным примером. Хорошо хоть шнурки гладить не надо. В виду наличия отсутствия.

Торбу — с головой самого Великого Князя! — под ноги, под копыта лошадиные, палаш — из ножен, вверх-вниз, левую — за спину, «огрызок» в ладонь.

А и страшно же, коллеги, стоять посреди дороги, ничем, кроме своей глупости незащищаемым. Перед катящейся на тебя… нет, не лавины кавалерии, а просто… десятка всадников. Даже без копий, флажков, щитов, геральдики и «омерзительных» шлемов. И как люди в РИ атаку тяжёлой рыцарской конницы выдерживали?

Тут меня по шапке — хлоп. Охрим.

Глаза выпучил. Ругается. Наверное. Морда лица закрыта намордником. А я и забыл. Так бы и помер. От склероза.

Закинул петельку за ухо. Чуть рогом «огрызка» глаз себе не выколол.

Охрим свой палаш горизонтально поднял, лезвием вверх, остриём вперёд. Типа как казак шашку перед уколом по уставу. И ткнул так в воздухе. И два коня передних — бздынь-бздынь — вверх тормашками.

Метрах в десяти от нас легли, не больше. С чего бы это? А, блин, тупой Ванька! Я ж сам…!

Когда шлемы новые сделали, с намордниками и ушами, стало понятно, что командир команду голосом подать не может. А бойцы даже и поданную — не услышат. Пришлось придумать систему жестов. Что Охрим изобразил — не колдовской заговор на пронзение ауры ворогов, изымания их жизненной силы и вытягивания энергии «ки», а команда лучникам.

Хоть тулы и остались к сёдлам приторочены, но сотню шагов галопом — 6–7 секунд. Вот в предпоследнюю секунду они и… и удосужились.

Молодцы, зря я их…

Просто… очень близко «коса прошла».

Первые кони завалились и дёргаются. Поперёк дороги. Следом ещё двое — на первых споткнувши. Остальные коней придержали.