Артем Углов - Предел прочности. Книга вторая

Согласно киваю головой.

- Ошибаешься, он не человек, он пациент. Как для хирурга больной - кусок мяса под скальпелем, так и для меня – сплошной набор симптомов и патологий. И переживаю вовсе не о его смерти, а о своем профессиональном провале. Знаешь, сколько сегодня получила скорбных звонков от коллег? Каждая сука радовалась моему поражению.

Валицкая заковыристо ругается, да так плавно и естественно у нее выходит, что поневоле заслушался.

- И Галенье этот, глист в костюме, лично соизволил явиться. Ваша методика экстраполярности требует доработки, - собеседница явно передразнивала незнакомого мне человека. – Как же он ликовал в душе, червь навозный. Ненавижу… Непременно мне этот случай припомнит в будущей статье, как пить дать, припомнит. Что, Воронов, не этого ожидал услышать? Плохая я? Чего молчишь и глазки щенячьи отводишь?

- Вы если ноги со стола уберете, мне проще общаться будет.

Валицкая задумчиво смотрит на предмет моего старательного невнимания.

- Ты про это? - одна из ножек приподнялась и вытянулась в линию, а вторая начала соблазнительно поглаживать первую. Плавные изгибы, не худые и угловатые, а вполне себе объемные, обтянутые черными чулками, завораживали. Понимал, что следует снова отвернуться, но не находил сил. В какой-то момент Валицкая остановилась и беззастенчиво задрала одну ногу вверх. Вселенная, вот это растяжка! С превеликим трудом отвернулся, а до ушей донесся веселый смех.

- Если вы не прекратите, я уйду. Это как минимум непрофессионально. Я ваш ученик, а вы мой учитель.

- Непрофессионально, как заговорил. На задницу мою половину лекции таращиться - это значит нормально, а стоит преподавателю расслабится в свободное, подчеркиваю, в свободное от работы время, как сразу вспомнил про этику и мораль. Мальчик, ни я к тебе пришла, ты приперся в мой кабинет чуть ли не ночью. Еще и нарушил заслуженный отпуск, который закончится через… шестнадцать часов.

- Вы прекрасно понимаете, о чем я. Очень сложно общаться со столь сексуальной женщиной, которая…, - хотел добавить: «ведет себя, как стриптизерша», но вовремя остановился, - которая столь привлекательна.

- Уже лучше, Петр, но над комплиментами все равно стоит поработать.

Миг, и соблазнительные ножки пропадают из вида, скрывшись под столом. На долю секунды даже пожалел, что это случилось. Уж больно притягательным было зрелище.

– Я и вправду немного увлеклась. Дабы не смущать тебя внешним видом, пойду переоденусь. А ты сиди здесь, нам еще твою… малышку следует обсудить.

Раздевалка для преподавательского состава находилась на этом же этаже, но скорого возращения я не ждал. Общеизвестна страсть слабого пола к переодеваниям, и связанный с этим фактор временных затрат. Поэтому расположился на небольшой кушетке в углу и было попытался задремать, но Валицкая вернулась неожиданно быстро.

Она не обманула – сменив юбку с чулками на безразмерные тренировочные штаны. Вместо белой рубашки появилась спортивная кофта розовой расцветки. Совсем уж детская, что едва не вызвало у меня улыбку. Отсутствие на лице всяческих следов косметики только добавляло схожести с ребенком. Валицкая словно сбросила с себя добрый десяток лет, внезапно превратившись в беззащитную девочку-подростка. Сердце внутри внезапно екнуло. Если с образом сексуально-агрессивной стервы худо-бедно научился справляться, то вот такого удара под дых явно не ожидал.

А Валицкая, как ни в чем не бывало уселась рядом на кушетку и, подобрав одну ногу под себя, заговорила:

- Лучше будет предупредить заранее, прежде чем встретишься с Альсон. Она несколько изменилась за три летних месяца. Это уже не та забавная малышка, которую ты привык видеть. Лечение дало свой результат, и Лиана вернулась в норму. Сейчас трудно говорить, насколько стабильно состояние пациентки, и возможен ли регресс. Требуется продолжительный период наблюдения, новые тесты, и только по их завершению можно будет сделать обоснованные выводы.

- Простите, что перебиваю, но что значит «вернулась в норму»?

- Стала той, кем и должна быть в ее возрасте.

- Вы имеете в виду ипостась безжалостной стервы?

Валицкая строго посмотрела на меня. Вернее, попыталась это сделать, потому что без подведенных глаз была похожа на играющего во взрослые игры подростка.

- Петр, избавь меня от грязных инсинуаций: Лиана такая, какая есть. Девушка была воспитана в аристократической семье, в лучших традициях древнего рода.

- А насиловать ребенка тоже входило в эти традиции?

- Не передергивай, - строго поправила Валицкая. - Ипостась, как ты выразился «безжалостной стервы» была истинной, а малышка – всего лишь реакция сознания, кокон, защищавший от неблагоприятной внешней среды.

- И что, она теперь постоянно такой будет?

- Ты меня вообще слушаешь? – возмутилась Валицкая. – Я минуту назад говорила: требуется продолжительный период наблюдения.

Действительно говорила. Просто новость о том, что малышка исчезла, вывела из равновесия. Неужели успел привязаться к настырной непоседе? Почему-то вспомнился один из самых тяжелых эпизодов в жизни, когда все полетело под откос, когда остался один в чужом мире. Я тогда только вышел из комнаты, перемазанной говном от пола до потолка, стоял абсолютно потерянный, и не понимал, что делать дальше. Болело внутри, болело снаружи и не было видно просветов в окружающей тьме. Тогда и появился этот пыхтящий ежик, с трудом удерживающий в худеньких ручках картину маэстро Дэрнулуа. Малышка всегда поддерживала и защищала меня, пошла против мнения коллектива, и даже не побоялась броситься с кулачками на вечно орущего толстяка.

Из череды воспоминаний вывел голос Валицкой. Госпожа психолог все это время говорила и, кажется, нечто важное.

- Ее обида на меня, как лечащего врача, логична: девочку едва ли не силой затащила на остров, а вот агрессия в твой адрес совершенно непонятна. И даже затрудняюсь ответить: накрутил ее кто или сама додумалась. Лиана абсолютно уверена в предательстве с твоей стороны, и все проявления заботы считает искусственными изначально. Всего лишь медицинская процедура, скрытая маской участия.

- Разве не так? – грустно улыбаюсь. – Я поддерживал с вами контакт, докладывал о состоянии малы… пациентки, постоянно советовался.

- Петр, давай не будем сгущать краски. Этот ваш юношеский максимализм. Я не заставляла взваливать на себя эту ношу. Ты добровольно взял ответственность, с того самого дня, когда впервые вступился за Альсон перед МакСтоуном. И приходил ко мне не согласно приказа или за отдельную плату, а потому что искренне хотел помочь девушке. Или я не права?

- Какая теперь разница, - не уверен, что произношу слова в слух. Может статься, просто подумал.