Питер Банзл - Летающий цирк [litres]

– Салага, возьмешь поводья? – позвал Дмитрий, прервав его мысли. – Сильва в одиночку с двумя не справится.

Дмитрий принялся отвязывать белого жеребца. Роберт послушно встал позади Сильвы, забрал поводья черного жеребца и принялся гладить его и успокаивать.

Лошадь тяжело дышала, и под ее шерстью и кожей Роберт пальцами чувствовал ребра.

– Почему он такой худой? – поинтересовался он у Сильвы.

– Слимвуд плохо их кормит и заставляет таскать тяжести, как и нас всех, – пояснила девочка.

– Скажи, он и правда убил всех тех людей? – спросил Роберт, рассматривая вещи циркачей, свисающие с кормы корабля.

– Он каким-то образом от них избавился, – произнесла Сильва, задумчиво поглаживая белого жеребца. – А мадам помогла. Эти люди работали тут всю жизнь. Сказали, что уходят, обещали писать. Но потом ни слуху ни духу. Так что, может быть, Слимвуд и правда убил их.

– После смерти Слимвуда-старшего мадам и Слимвуд заняли его каюту, кабинет и радиорубку на верхнем этаже, – продолжал Дмитрий, показав на верхний ряд иллюминаторов гондолы. – Они запретили туда подниматься, заперли там все, и теперь, кроме них, там никого никогда не бывает. Наняли подсобников, чтобы охранять нас, поставили все эти ограды и заборы и стали запирать нас в каютах.

Сильва обвела рукой высокий забор по периметру поляны.

– И вскоре цирк превратился в тюрьму.

Черный жеребец заржал и стал пятиться.

– Тише, Зампано, – спокойным голосом обратился к коню Дмитрий. Он уже закончил отвязывать белого жеребца и принялся за второго.

– Не отпускай его, – прошептала Сильва. – А то и его, и нас ждут неприятности.

Роберт чувствовал, как скользят его стопы, а грубая веревка натирает ладони. Он стиснул зубы, сжал пальцы и держал так крепко, что плечи заболели.

– Спасибо, салага. – Дмитрий забрал поводья у Роберта и привязал коня к кольцу на гондоле.

Белого коня, которого Сильва называла мистером Кайтом, она привязала рядом.

Роберт наблюдал за их работой и подумал, что не все так плохо. Вот, он уже нашел друзей.

БИ-И-И-П! БИ-И-И-П! БИ-И-И-П!

Прозвучали три коротких свистка.

– О, сейчас порубаем! – сказал Дмитрий.

– То есть пообедаем, – пояснила Сильва.

Все люди побросали инструменты, оставили наполовину готовый шатер и направились в сторону самого большого люка по левому борту гондолы. На пороге стоял Болван, внимательно осматривал каждого и всех пересчитывал.

Роберт, Дмитрий и Сильва встали в конец очереди на трап. Роберт огляделся и заметил что-то странное вдалеке за деревьями: гигантскую железную башню. Дирижабли кружили вокруг нее, напоминая огромных пчел над цветком, а несколько даже были пришвартованы прямо к ней с помощью якорных тросов.

– А это что такое? – спросил он, показывая пальцем на башню.

– Аэровокзал Эйфелевой башни, – шепотом ответила Сильва. – Оттуда вылетают все дирижабли и туда прилетают.

– Далеко до него? – тихо уточнил Роберт.

– Очень, – еще тише ответила Сильва. – Мы в Булонском лесу, он на окраине города.

– К тому же мы здесь заперты, – пробормотал Дмитрий. – Нам нельзя уходить, так что осмотра достопримечательностей не будет.

– Будет, если мы выберемся отсюда, – прошептал Роберт себе под нос.

Заходя внутрь гондолы и следуя за остальными, Роберт размышлял над планом побега. Сначала надо спасти Лили и Малкина из комнаты номер тринадцать, потом передать Джону телеграмму в Англию, вернуть медальон и сбежать отсюда. Но в первую очередь он найдет мешок со своими вещами.

Плюх!

Комок серой массы упал в тарелку Роберта. Жирная каша с луком. Он с тоской посмотрел на свой обед, от которого поднимался прогорклый пар. Ни тебе сладкой ваты, ни воздушной кукурузы, ни арахиса.

– Приятного аппетита, – сказал мужчина, разливавший обед поварешкой из огромной кастрюли. – Не бойтесь этой каши, она не ядовита.

Он разговаривал рифмами – это же клоун Джоуи. На нем не было грима, но слеза на лице осталась – татуировка, догадался Роберт.

– Это у нас называется «гряшей», – шепнула Сильва мальчику, когда они вместе с Дмитрием вышли из очереди, держа тарелки в руках. Роберт огляделся: кругом были люди в помятой грязной одежде и с помятыми грязными лицами. – В основном потому, что это нечто среднее между грязью и кашей. Хочешь добавки? Тебе бы не помешала.

Роберт затряс головой, но было поздно – она уже вылила ему в тарелку половину своей «гряши». Он аккуратно донес тарелку до стойки с посудой и приборами, где каждый взял себе по ложке и стакану.

– По нетеряйте свои лолки и вижки, – предупредил их мужчина с рыжими волосами и оплывшим лицом, наливавший воду. Роберт узнал в нем клоуна Огги с его привычкой менять буквы в соседних словах местами.

– Лотеряешь пожку, пойдешь на корм мегру, тивам и льдведю, – сообщил он Роберту, наливая в стакан мутную воду.

– Если потеряешь ложку, пойдешь на корм тигру, львам и медведю, – перевела Сильва шепотом.

– Клоунам не доверяй, – предупредил Дмитрий, когда ребята встали в очередь за свободными местами. – Они шпионят за нами и рассказывают все мадам и Слимвуду.

– Не буду, – сказал Роберт. Хорошо, что Сильва и Дмитрий были так расположены к нему. Он надеялся, что Лили и Малкин тоже нашли себе друзей, и принялся искать взглядом девочку и лиса.

За одним длинным столом сидели мужчины, которые гнались за ними вчера. За другим – оркестровый квартет. Остальные места были заняты жонглерами и акробатами. Роберт заметил даже старика, которого видел вчера на арене – судя по всему, есть столовый фарфор ему нравилось намного больше, чем «гряшу». Но ни Малкина, ни Лили, ни других гибридов он не увидел. Куда, лязг подери, мадам их упрятала?

– Все садятся за стол, номер которого соответствует номеру комнаты, – объяснила Сильва, увидев, что Роберт оглядывается по сторонам. – Я, Дмитрий и мои родители живем в комнате номер шесть, поэтому обедаем за шестым столом. Можешь присоединиться, там хватит места.

Дмитрий и Сильва провели его через ряды к ближайшему к двери столу с номером шесть.

– Папа, мама, познакомьтесь с Робертом, – представила мальчика Сильва. Роберт узнал еще двух акробатов семейства Баттонс.

В нескольких метрах позади стола маячил Болван, оглядывая все и всех в помещении своими пустыми глазами. Ничто не могло ускользнуть от него. Роберт съежился под взглядом механоида.

– Добрый день, мистер и миссис Баттонс, – поздоровался Роберт, присаживаясь на скамейку напротив Сильвы и Дмитрия.