Питер Банзл - Летающий цирк [litres]

– Слимвуды искали артистов для нового сезона, – пояснил Дмитрий. Он сортировал носовые платки: пестрые бросал в кучу разноцветной одежды, а белые кидал на рубашки. – Видимо, мадам купила фальшивую бороду и каким-то образом умудрилась получить работу.

– А потом старый мистер Слимвуд взял и умер, – добавила Сильва, взглянув на цирковые булавы, которые висели рядом с другими памятными предметами на корме небесного корабля.

Затем она подала Роберту стопку одежды. Опустив глаза, мальчик зарделся: в руках у него оказалась куча чулок, мятых панталон в рюшечках и дамских шаровар.

– Кое-кто в цирке думает, что мистера Слимвуда отравили – и сделал это его сынок вместе с мадам Вердигри. – Дмитрий бросил грязную одежду в котел, взял кусок мыла со щелоком и принялся ее намыливать.

Сильва последовала его примеру, а вслед за ней и Роберт. Потом они стали по очереди тереть вещи о стиральную доску. Пайетки так и разлетались во все стороны.

«А ведь миссис Раст едва ли не каждый день этим занимается, – подумал Роберт. – Неудивительно, что у нее руки такие ржавые… Но она хотя бы кожу не натирает, как я сейчас».

Они еще около часа трудились и разговаривали, и наконец клоуны с Болваном перестали так пристально на них глядеть.

Сильва похлопала Дмитрия по плечу, тот тайком пробрался в трюм и спустя мгновение вернулся с мешком.

Роберт открыл его и с облегчением увидел свою одежду, включая кепку и папино пальто, в карманах которого по-прежнему лежали отмычки, перочинный нож, огрызок карандаша и фантики от конфет. Мальчик быстро рассовал все это по карманам рабочей одежды, затем сложил пальто с кепкой обратно в мешок и спрятал его под кучей грязного белья.

– Мне нужно передать Лили отмычки, – сказал он.

– Думаю, она чуть позже будет в большом шатре вместе с остальными гибридами, – ответила Сильва. – Репетиции людей и гибридов пересекаются – тогда и попробуешь передать ей футляр. Нам тоже нужно на репетицию, так что постараемся помочь.

Они закончили тереть одежду и принялись ее полоскать. Отжимного катка не было, поэтому они выжимали каждую вещь руками, а потом вешали сушиться на веревку, тянувшуюся вдоль стоянки. Тяжелые влажные костюмы болтались на веревке, будто висельники, и медленно сохли на солнце.

Пока Дмитрий выливал воду из котла и ведер, Роберт и Сильва собирали пустые мешки. Роберт спрятал среди них и мешок со своей одеждой, надеясь, что никто не заметит. Он не хотел думать, что с ним сделают, если вдруг узнают, что он выкрал свои вещи. А уж если поймут, что он помышляет о побеге… Наверное, его ждет что-то очень страшное. Это будет уже третий его проступок, а после трех проступков еще никому не удавалось выжить.

– Внимание, проверка! – крикнули за дверью тринадцатой комнаты.

Лили резко поднялась в постели. Она чувствовала слабость, голова кружилась. Надо было, конечно, лечь раньше, а не читать и размышлять о всяком до утра.

Лука, Диди и Анжелика вовсю заправляли кровати, беспокойно шевеля механическими частями тела.

– Вставай скорее! – прошипела Лили Анжелика.

Лили натянула красное платье поверх нижней юбки. Времени застелить постель или завести Малкина у нее не было, так что она просто спрыгнула с койки.

Лязгнули болты, и дверь распахнулась настежь, ударившись о стену. Крышка люка задрожала. Лили затаила дыхание. Остается надеяться, что никто не заметит, что они сделали с люком, и не поймет, что у них на уме. Если крышка отвалится, план побега будет раскрыт.

Сердце Лили выпрыгивало из груди.

К счастью, немного погремев, крышка люка все же осталась на месте.

В каюту вошел Слимвуд с хлыстом в руке.

– Внеплановая проверка! – воскликнул он. – Никакого завтрака, пока я не осмотрю эту каюту!

Огги маячил в дверях с подносом, на котором стояла металлическая миска с кашей и четырьмя тарелками.

– Что теперь? – шепнула Лили Луке.

– РОТ НА ЗАМОК! – заорал Слимвуд. – Ни слова, пока к тебе не обратятся! Это был первый твой проступок.

Он саданул Лили рукоятью хлыста, словно тяжелым железным кулаком, по спине, и девочка съежилась, как испуганный зверек.

Слимвуд принялся медленно расхаживать по комнате и тыкать рукоятью в каждый матрас.

Потом он стал шарить под подушками и нашел страницы из красной записной книжки.

– Ага! – закричал он. – Это еще что такое?

– Это из дневника моей мамы, – ответила Лили. – Мадам Вердигри сказала, что я могу их оставить.

Слимвуд взглянул на мятые листочки и пожал плечами.

– Может, и так, но я все равно зачту это как второй твой проступок. – Он уронил страницы на пол и перешагнул через них. – Все в порядке, уродцы, вы прошли проверку. Подай им завтрак – но без одной порции, девчонка должна быть наказана.

Огги поставил поднос на стол, и оба вышли из каюты, хлопнув дверью. Лили тут же бросилась к люку и поддержала рукой, не давая ему упасть.

Когда она повернулась к остальным, оказалось, что все собирают разлетевшиеся листочки.

– Что ж ты вчера не рассказала о мамином дневнике? – сердито спросила Анжелика.

– Потому что это мое личное дело, – не подумав ответила Лили и тут же пожалела об этом, заметив, что обидела Анжелику.

– Дроз. – Анжелика забрала у Диди и Луки остальные листочки и крепко вцепилась в них. – На каждой странице эта ужасная фамилия. – Она сделала глубокий вдох, но глаза ее продолжали светиться гневом.

Лили вдруг стало страшно – гораздо страшнее, чем рядом со Слимвудом. Все-таки, выступая против него, она была не одна, а теперь на ее стороне никого, даже Малкина, ведь она не успела его завести.

Анжелика принялась читать одну запись вслух. Голос ее срывался и дрожал от волнения.

Анжелика подняла глаза.

– Если бы не доктор Дроз, моя жизнь не превратилась бы в ад. И жизни Диди и Луки тоже. – Она принялась мерить каюту шагами, обхватив трость так крепко, что костяшки пальцев ее побелели. Крылья у нее за спиной беспокойно трепетали. – А теперь выясняется, что твоя мама тоже была в этом замешана.

– Ты нам солгала! – воскликнул Лука, сжав клешни и покраснев. Сейчас он выглядел еще более жутко, чем во время представления.

– Мы тебе доверяли, – сказала Диди, задыхаясь от возмущения. – А ты нас предала! Даже когда мы поделились с тобой историями своих жизней, ты не рассказала нам всей правды.

– Но послушайте, – начала Лили, – я же не могла. Я думала… – Она умолкла, пытаясь подобрать слова. – Эта запись ведь ничего не значит. Моя мама была хорошим человеком, она не ставила подобных экспериментов. Я не стала об этом упоминать, потому что не хотела вас расстраивать. Это не значит, что мы не можем дружить. Послушайте… – Глаза девочки наполнились слезами, ее страшно мучила совесть. – У нас же так много общего. Я рассказала вам о том, какая я на самом деле. Рассказала все как есть. Я думала, что вы меня поймете.