Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

— Что? Почему же ты сразу не сказал?　

Бэн вздохнул.　

— Вначале ты говорил об искусстве, жаловался на судьбу, а потом решил посплетничать.　

— Хм… я молчу, можешь говорить.　

— Возвратившись с конференции в Кейптауне, я навестил их. То, что я увидел, меня очень обеспокоило и, заглянув в свою контору, я приехал прямо сюда. Джубал, ты не можешь поговорить с Дугласом, чтобы он прикрыл эту лавочку?　

Джубал покачал головой.　

— Что Майк делает со своей жизнью, его личное дело.　

— Ты не стал бы отказываться, если бы увидел то, что видел я.　

— Только не я. Кроме того, я и не могу. И Дуглас тоже.　

— Джубал, Майк согласится с любым твоим решением, касающимся твоих денег. Скорее всего, он даже ничего не поймет.　

— Да все он поймет! Бэн, недавно Майк составил завещание и прислал мне, чтобы я посмотрел его. Это один из самых умных и практичных документов, какой я когда-либо видел. Он понял, что у него гораздо больше денег, чем смогут истратить его наследники, поэтому он использовал часть своего состояния для защиты основного капитала. Оно защищено не только от претензий его как формальных, так и настоящих родителей (Майк знает, что он незаконнорожденный, хотя я понятия не имею, как ему удалось об этом узнать), но и от членов экипажа ««Посланника»». Он нашел способ, как уладить все разногласия с прямыми наследниками вне суда, и так здорово все сделал, что им пришлось бы свергнуть правительство для того, чтобы завещание признали недействительным. Майк великолепно разбирается в финансовых и юридических вопросах. Его завещание выше всякой критики. (Включая и то — подумал Джубал — как он обеспечил твое будущее, брат мой!) И не нужно говорить мне, будто я могу сделать что-то с его деньгами!　

Бэн помрачнел.　

— Для всех было бы лучше, если бы ты мог.　

— Не могу. Но даже если бы мы могли, ничего бы не изменилось. Майк не снял и доллара со своего счета в течение года. Мне сообщил об этом Дуглас — Майк не отвечал на его письма.　

— Ничего не снимал? Джубал, он много тратит.　

— Вероятно, церковный рэкет приносит неплохой доход. В том-то и странность. Это не настоящая церковь.　

— А что же?　

— Гм, главным образом школа, где изучают язык.　

— Извини, не понял?　

— Там учат Марсианский язык.　

— Что ж, тогда мне хотелось бы, чтобы он не называл ее церковью.　

— Следуя букве закона, может быть это и церковь.　

— Послушай, Бэн, каток — тоже церковь, если какая-то секта утверждает, будто катание на коньках необходимо для служения Богу. Если ты можешь петь во славу Господа, почему бы тебе одновременно не кататься на коньках? В Малайе есть храмы, которые могут показаться постороннему человеку пансионатом для змей… но тот же высокий суд объявит их церквами, чтобы защитить собственные секты.　

— Кстати, Майк тоже разводит змей. Джубал, неужели ничто не запрещено?　

— М-м-м… спорный вопрос. Церковь, обычно, не может брать плату за предсказания судьбы или вызов духов, но она может принимать пожертвования и, фактически, «пожертвования» становятся гонорарами. Человеческие жертвоприношения незаконны, тем не менее, в некоторых местах земного шара они все еще в ходу… возможно, даже здесь, в этой бывшей стране свободы. Способ совершить что-либо, что в ином случае было бы запрещено, совершить это во внутреннем святилище, не допуская туда иноверцев. Что тебя беспокоит, Бэн? То, чем занимается Майк, может привести его в тюрьму?　

— Хм, вероятно, нет.　

— Отлично, и если он будет осторожен… Фостериты подали ему неплохой пример, им все сходите рук. Кое-кого линчевали и за меньшее.　

— Майк многое взял у Фостеритов. Это часть того, что беспокоит меня.　

— А что беспокоит тебя?　

— Гм, Джубал, это «дело брата по воде».　

— Мне нужно держать яд наготове?　

— Хм, его ближайшее окружение (внутренний круг) должно разделиться добровольно — яд не нужен.　

— Я никогда не зайду так далеко, Бэн. На самый крайний случай, у меня есть надежная защита. Давай, выкладывай.　

— Джубал, как я тебе уже говорил, Майк разводит змей. Я имею в виду и в прямом и в переносном смысле. Это место — настоящий сумасшедший дом. Нездоровое. Храм Майка очень большой. Зал для общих собраний, зал поменьше для собраний приглашенных, много других комнат и другие помещения. Джил сообщила мне куда приехать, и меня высадили на тихой улочке у служебного входа. Жилые помещения находятся над залом и изолированы настолько, насколько возможно, когда живешь в городе.　

Джубал утвердительно кивнул.　

— Законны твои поступки или нет, слишком любопытные соседи могут повредить.　

— В данном случае — очень хорошая идея. Наружные двери раскрылись и пропустили меня; наверно меня проверяли, хотя я не заметил никаких приборов. Я прошел еще две автоматических двери и оказался у скоктрубы, Джубал. Она контролируется не пассажиром, а кем-то невидимым. И чувствуешь себя в ней как-то необычно.　

— Никогда ими не пользовался и пользоваться не буду — решительно заявил Джубал.　

— Ты бы не отказался ей воспользоваться. Я плыл вверх плавно, словно перышко.　

— Бэн, я не доверяю машинам. Они кусаются. Во всяком случае, мать Майка была блестящим инженером, а может и чем-то большим. Если Майку удалось усовершенствовать скоктрубу, чтобы ей могли пользоваться люди, мы не должны удивляться.　

— Может быть. Я долетел до верха и мягко приземлился. Мне не нужно было ни за что хвататься, пли рассчитывать на сетки безопасности, по правде говоря, я их не видел. Пройдя еще одни автоматические двери, я оказался в огромной гостиной, странно обставленной и довольно аскетической. Джубал, люди думают, у тебя странный дом.　

— Чушь! Как раз простой и удобный.　

— Что ж, твое хозяйство просто пансион тети Джейн для девиц по сравнению со странностями хозяйства Майка. Нс успел я выйти из трубы, как тут же увидел такое, во что не мог поверить. Малышка, татуированная от подбородка до кончиков пальцев и в чем мать родила. Черт, она была татуирована везде. Фантастика!　

— Ты деревенщина из большого города. Бэн. Когда-то я знал татуированную леди. Очень симпатичная девушка.　

— Хорошо… — признал Бэн — эта девушка тоже симпатичная, когда привыкнешь к ее иллюстрированному приложению и к тому, что она, обычно, носит с собой змею.　

— А я уже думал не та ли это женщина. Полностью татуированные женщины редко встречаются. Но леди, с которой я был знаком тридцать лет назад, панически боялась змей. Как бы то ни было, мне нравятся змеи… я с удовольствием встречусь с твоей приятельницей.　

— Встретишься, когда приедешь к Майку. Она у него вроде дворецкого. Ее имя Патриция, но ее зовут «Пат» или «Патти».

— О, да! Джил очень высокого мнения о ней. Но она никогда не говорила о татуировках.