Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

— Конечно, Патти. Хм… она твоя.　

— Я знаю, дорогой. Но так хорошо спросить. Я лягу на нее, почувствую ее под собой и буду наполнена счастьем, находясь в гнездышке моего брата.　

— Я буду рад видеть тебя в моем доме — Он надеялся, Пат не потащит с собой змей! — Когда ты приедешь?　

— Не знаю. Когда ожидание наполнится. Может быть Майкл знает.　

— Что ж, предупреди меня, если возможно, чтобы я был в городе. Ну, а если нет, Джил знает код моей квартиры. Патти, неужели никто не следит за тем, сколько вы тратите денег?　

— Зачем, Бэн?　

— Ну, так принято.　

— У нас нет. Бери сколько тебе нужно, а когда возвратишься домой, положи остаток на место, если не забудешь. Майкл велел мне держать чулок набитым. Если деист становится мало, я беру у него еще.　

Совершенно ошеломленный простотой подхода, Бэн прекратил расспрашивать Пат о деньгах. Он кое-что слышал о безденежном коммунизме Марсианской культуры. Майк, видимо, создал островок Марсианской культуры на Земле, а чаши символизировали переход от Марсианской к Земной экономике. Его интересовало, понимает ли Патти, что все это было фальшивкой, иллюзией… которую поддерживало богатство Майка.　

— Патти, сколько людей в гнезде?　

Он почувствовал легкое беспокойство, но тут же отогнал его — зачем им доить его? За дверью его квартиры не стояли горшки с золотом.　

— Сейчас посчитаю… почти двадцать, включая и учащихся братьев, которые еще не умеют думать на Марсианском и не посвящены.　

— А ты Посвящена, Патти?　

— О, да. В основном, я учу. Я веду классы для начинающих учить Марсианский, помогаю готовящимся стать братьями. Доун, я и Джил — Верховные Жрицы. Доун и я хорошо известны среди Фостеритов, поэтому мы работаем вместе, чтобы показать другим Фостеритам — Церковь Всех Миров не вступает в конфликт с Верой. Ведь никого не беспокоит, когда баптист присоединяется к масонам.　

Она продемонстрировала Бэну поцелуй Фостера, рассказала о нем, а потом показала ему чудесный поцелуй, оставленный Майком.　

— Они знают, что значит поцелуй Фостера и как тяжело заслужить его… и они почти созрели для того, чтобы начать серьезно работать и подняться на более высокий круг.　

— Это тяжело?　

— Конечно, Бэн — для них. Тебя, меня, Джил и нескольких других Майкл призвал прямо в братство. Но других Майкл вначале учит дисциплине — не вере, а способу, как осуществлять веру в работе. Для этого им нужно научиться Марсианскому. Очень тяжелая работа, я все еще несовершенна в нем. Но работать и учиться — Счастье. Ты спрашивал о Гнезде, ну-ка посмотрим: Дюк, Джил и Майкл… два Фостерита, Доун, я… обрезанный еврей, его жена и четверо детей.　

— Дети в Гнезде?　

— О, у нас их много. Но они в гнезде для птенцов, не здесь, кто же может размышлять, когда дети вопят и шалят. Хочешь посмотреть их гнездо?　

— Позже.　

— Пара католиков с маленьким мальчиком, к сожалению, отлученных от церкви — их священник все узнал. Майку пришлось оказать им особую помощь; для них это было ужасным потрясением и совершенно никому не нужным. Каждое воскресенье рано утром они обычно шли к мессе, но ребенок сболтнул лишнее. Еще трое — семья Мормонов новой схизмы и их дети. Остальные — протестанты и один атеист… то есть, он был атеистом, пока Майк не открыл ему глаза. Он пришел сюда посмеяться, а остался учиться… скоро он будет священником. Гм, девятнадцать взрослых, но мы редко одновременно бываем в Гнезде и собираемся только па собственной службе в Сокровенном Храме. Гнездо построено для восьмидесяти одного — «трижды наполненное» — но Майк грок большое ожидание прежде, чем понадобится большее гнездо и тогда мы построим и другие гнезда. Бэн? Хочешь увидеть службу во Внешнем Храме, посмотреть как Майкл ведет ее? Он как раз сейчас проповедует.　

— Да, конечно, если тебя не затруднит.　

— Хорошо. Секундочку, дорогуша, я только оденусь.　

— Джубал, она возвратилась в платье, похожем на Свидетельский наряд Анны, но с рукавами, похожими на крылья ангела, высоким воротником и эмблемой, которую использует Майк — девять концентрических кругов и стилизованное изображение Солнца над сердцем. Этот наряд оказался церковным облачением, Джил и другие жрицы носят такие же, но высокий воротник только у Патти, для того, чтобы закрыть ее татуировки. Она одела чулки и несла сандалии в руках.　

— Наряд совершенно изменил ее. Он придал ей большое достоинство. Теперь я видел, что она старше, чем показалась мне на первый взгляд, хотя и не в том возрасте, на котором она настаивала. У нее великолепный цвет лица, и просто жаль татуировать такую кожу.　

— Я опять оделся. Она попросила меня нести туфли в руках, провела через Гнездо и вывела в коридор. Здесь мы обулись и пет спиральному пандусу спустились на пару этажей. Мы оказались на галерее прямо над главным залом. Майк был на сцене. Никакой кафедры, обычный лекционный зал, с большим символом Всех Миров на стене за спиной у Майка. Рядом с ним стояла жрица, и с такого расстояния мне показалось, будто это Джил, но это была другая верховная жрица — Доун, Доун Ардент.　

— Как, ты говоришь, ее звали?　

— Доун Ардент, урожденная Хиггинс, если тебе интересно.　

— Я встречался с ней.　

— Знаю, лжеотставной ты «козел». Она без ума от тебя.　

Джубал отрицательно покачал головой.　

— С «Доун Ардент», которую я имел ввиду, я едва знаком. Мы встречались один раз, два года назад. Она не может помнить меня.　

— Она помнит тебя. Она собирает все ленты с твоей коммерческой чепухой, под всеми псевдонимами, за которыми может проследить. Она засыпает под них и видит прекрасные сны. Во всяком случае, так она мне сказала. Но они все знают тебя, Джубал. В гостиной, где я был, только одно украшение — голография твоей головы в натуральную величину. Выглядит так, как будто тебя обезглавили, а на твоем лице отвратительная ухмылка. Дюк тайком щелкнул тебя.

— Ах, паршивое отродье!　

— Джил попросила его.

— Двойное отродье!

— Майк подкинул ей эту идею. Соберись с духом, Джубал — ты святой покровитель Церкви Всех Миров.　

Джубал ужаснулся.　

— Они не могут сделать это!　

— Уже сделали. Майк считает создание своего шоу целиком твоей заслугой. Ты все так хорошо объяснил ему, что он понял, как применить Марсианскую теологию к людям.　

Джубал застонал. Бэн продолжал:　

— Вдобавок Доун считает тебя красивым. Если не обращать внимания на эту причуду, она умна… и совершенно очаровательна. Но я отвлекся. Майк заметил нас и крикнул — Привет, Бэн! Увидимся позже! — и продолжал торжествовать.　

— Джубал, тебе нужно было послушать. Он и не думал кого-нибудь поучать не носил церковных одежд, просто элегантный, хорошо сшитый белый костюм. Он говорил точь-в-точь, как чертовски хороший продавец автомобилей. Он отпускал шутки и рассказывал притчи. Суть своего рода была пантеизмом… среди прочих, Майк рассказал старую притчу о червяке, роющем ход в земле и встречающем другого червяка. Первый говорит — Ой, какой ты красивый! Давай поженимся! — и слышит в ответ — Не будь кретином! Я твоя задница.