Роберт Хайнлайн - Чужой в чужой земле

— «Аполлонийский» ритуал.　

— Что?　

— Противоположный «Дионисийскому». Люди упрощают, считая «Аполлонийский» «мягким», «спокойным» и «холодным». Но «Аполлонийский» и «Дионисийский» — две стороны одной монеты. Монашка, неподвижно стоящая на коленях в своей келье, может быть в экстазе еще более неистовом, чем любая жрица Пана Приапа, празднующая весеннее равноденствие. Когда экстаз овладевает мозгом, это совсем не то же самое, что упражнение для зарядки — Джубал нахмурился — Еще одна ошибка отождествлять «Аполлонийский» с «хорошим» только потому, что большинство наших самых уважаемых сект «Аполлонийские» в ритуалах и правилах. Явное заблуждение. Продолжай.　

— Хорошо… то, что происходило, не было таким же однообразным, как молитва монашки. Они бродили по комнате, менялись местами, целовались и обнимались — ничего больше, я так думаю. Правда, в комнате было полутемно. Одна девушка хотела присоединиться к нам, но Пат подала ей какой-то знак… она поцеловала нас и ушла — Бэн ухмыльнулся — Кстати, совсем неплохо поцеловала. Я был единственным, на ком не было их одеяния и поэтому чувствовал, что бросаюсь в глаза. Но она, похоже, ничего не заметила.　

— Все происходило как бы случайно… и в то же время так координировано, как мышцы балерины. Майк все время был занят — то перед аудиторией, то расхаживая среди других. Однажды он сжал мое плечо и поцеловал Патти, неторопливо, но коротко. С нами он не говорил. У него за спиной, на том месте, откуда он вел службу, была какая-то штуковина, похожая на большой стереоэкран. Он использовал ее для показа «чудес», только он ни разу не употребил этого слова, по крайней мере, на английском. Джубал, любая церковь обещает чудеса. Но зажала их вчера и зажмет завтра.　

— Есть исключения — прервал его Джубал — Многие из нас снабжают чудесами — exempli gratia [33] Exempli gratia (лат.) — например.　 среди многих: последователи Христианской Науки и Римско-католическая Церковь.　

— Католики? Ты говорил о Лурде?　

— Я имел ввиду Чудо Пресуществления.　

— Хм-м — я не могу судить о таком тонком чуде. А что касается последователей Христианской Науки — если я сломаю ногу, я обращусь к хирургу.　

— Ну, так следи, куда ставишь ноги — проворчал Джубал — И не обращайся ко мне.　

— И не подумаю. Мне не нужен одноклассник Вильма Харви.　

— Харви знал как обращаться с переломами.　

— Да, а как насчет его одноклассников? Джубал, те случаи, которые ты привел, может быть и чудеса, ноте, что показывает Майк, очень эффектны. Он или опытный иллюзионист, или удивительный гипнотизер.　

— Или то и другое.　

— Или сделал что-то со стереовизором и, в результате, изображение нельзя отличить от реальности.　

— А почему ты исключаешь настоящие чудеса, Бэн?　

— Мне не нравится такая теория. Что бы он не использовал, это был отличный театр. Однажды, когда зажегся свет, в комнате был лев с черной гривой, полный достоинства, как статуя, охраняющая лестницу в библиотеку. Вокруг него расхаживали крошечные ягнята, а лев только моргал и зевал. Конечно, в Голливуде могут сделать и почище, ноя чувствовал запах льва. Правда, он тоже мог быть фальшивым.　

— Значит, настаиваешь на фальшивке?　

— Черт побери, я стараюсь быть беспристрастным!　

— Тогда не лезь вон из кожи. Старайся подражать Анне.　

— Я не Анна. Тогда я не был беспристрастным, я просто всем наслаждался в теплом свете. Майк продемонстрировал множество великолепных иллюзий. Левитацию, например, и всякое такое. Перед самым концом Патти ушла, шепнув мне, чтобы я оставался. «Майк как раз сказал им, что тот, кто не чувствует себя готовым для следующего круга, должен уйти» — говорит она мне — Я говорю: «Тогда мне лучше уйти». А она говорит: «О, нет, дорогой! Ты же из Девятого Круга. Сиди, я скоро вернусь». И ушла.　

— Не думаю, чтобы кто-нибудь испугался и сбежал. Группа членов Седьмого Круга готова была перейти в следующий Восьмой Круг. Я и не заметил, как вспыхнул свет… и появилась Джил!

— Джубал, это совершенно не было похоже на стереовидение. Джил отыскала меня и улыбнулась. О, конечно, если актер смотрит прямо в камеру, его глаза встретятся с твоими, где бы ты не сидел. Но если Майку удалось так здорово все сделать, он должен взять патент на изобретение. На Джил был диковинный костюм. Майк нараспев, частично по-английски, начал произносить что-то… о Матери Всех, единстве многих и стал называть ее разными именами… и с каждым именем ее костюм менялся.　

Как только появилась Джил, Бэн Кэкстон сразу же узнал ее. Его не обманули ни освещение, ни состояние — это была Джил! Она посмотрела на него и улыбнулась. Краем уха он слушал Майка и, в то же время, думал о своей уверенности в том, что пространство за Человеком с Марса наверняка занимал стереоэкран. Но сейчас Бэн готов был поклясться: он сможет подняться по этим ступенькам и ущипнуть ее.　

Искушен не было велико, но не станет же он своей дурацкой выходкой портить Майку шоу. Нужно подождать, пока Джил освободиться.　

— Кибела!　

Костюм Джил внезапно изменился.　

— Изида!　

— Снова.　

— Фрейя!.. Гея!.. Деви!.. Иштар!.. Мариам!　

— Мать Ева! Mater Deum Magna [34] Mater Deuni Magna! (лат.) — Матерь всех. ! Любящая и Любимая, Жизнь неумирающая.　

Кэкстон перестал слушать. Джил была матерью Евой, одетой сиянием. Свет распространялся и он у видел ее в саду, рядом с деревом, вокруг которого обвилась большая змея.　

Джил улыбнулась, протянула руку, погладила змею по голове, повернулась к залу и раскрыла объятия.　

Кандидаты двинулись вперед, чтобы войти в Сад.　

Возвратившаяся Патти прикоснулась к плечу Кэкстона.　

— Бэн, идем дорогой.　

Кэкстону хотелось остаться и впитать великолепный образ Джил… ему хотелось присоединиться к процессии. Но он поднялся и пошел к выходу. Он оглянулся и увидел, как Майк обнял кандидатку, стоящую первой в очереди… повернулся, чтобы следовать за Патрицией и уже не увидел, как исчезли одежды кандидатки, и Майк поцеловал ее, как Джил поцеловала первого кандидата… и его одежды исчезли.　

— Мы пойдем кругом — объяснила Патти — чтобы дать им время попасть в Храм. О, мы могли бы идти напрямик, но это помешало бы Майклу (ему опять пришлось бы вести их к нужному настроению), а он и так очень тяжело работает.　

— Куда мы идем?　

— Забрать Лапушку. Потом опять в Гнездо. Если только ты не захочешь принять участие в посвящении. Но ты еще не научился Марсианскому и церемония, скорее всего приведет тебя в замешательство.　

— Хорошо… я бы хотел увидеть Джил.　

— А… Она попросила передать, что прибежит наверх после церемонии и придет к тебе. Нам вниз, Бэн.　

Дверь открылась и Бэн оказался в саду. Змея подняла голову, когда они вошли.