Лев Долгопольский - Прошедшие лабиринт [СИ]

— Сейчас-сейчас, мой котинька, я тебе курочки отрежу, молочка налью… Сережка-то, чай, тебя совсем голодом заморил… — бормотала меж тем Варвара Никаноровна, аккуратно взяв крысу под брюшко и направляясь мимо Сергея на кухню.

Коварное животное очевидно наслаждалось ситуацией: оно мирно свисало из рук Варвары Никаноровны, слегка покачивая лысым розовым хвостом. При этом вид имело уже не просто ироничный, а прямо-таки глумливый.

— Ладно же, ладно, гад, — отчего-то подумалось Сергею мстительно, — посмотрим, как ты молоко лакать будешь из блюдца.

Ситуация была — бредовее некуда.

И тут раздался звонок в дверь! Сергей бросился открывать. Настя удивленно оглядела Сергея с ног до головы… Он спохватился — одеться-то до сих пор не удосужился, так и бродил за маман в трусах-майке и одной тапочке. Он спешно сгреб куртку с вешалки.

— Настя, а ко мне мама приехала, — заторопился он объяснить что-то, чего и сам понять не мог, — утренним поездом, я вас сейчас познакомлю.

Настя почувствовала себя польщенной. Несмотря на странный вид избранника, она моментально прониклась важностью момента. Знакомство с мамой — это серьезно. Она давно хотела быть представленной маме Сергея и знала, что та живет в Горьком, но никаких других подробностей из Сергея выцарапать не удавалось. Порой Насте вообще казалось, что Сергей был найден в капусте. Причем человек, который его нашел, пожелал остаться неизвестным.

Меж тем из кухни, ласково держа крысу на обширной груди, появилась сама маман. В ее глазах была уже обычная настороженность. Тито терся о подбородок Варвары Никаноровны розовым влажным носом, как бы пытаясь задержать ускользающий момент неги.

— Мама, это Настя. Настя, это моя мама, Варвара Никаноровна… — промямлил Сергей, уже чувствуя, что, пожалуй, быть грозе.

Настя от волнения неожиданно сделала книксен и произнесла срывающимся тонким голоском:

— Очень приятно, Сережа мне много о Вас рассказывал… — вралось по такому святому поводу легко, как дышалось.

Варвара Никаноровна была женщиной честной и принципиальной. Врать она не собиралась, а потому ответила сурово:

— Странно, а мне он о Вас ничего не говорил. Ладно, Сережа, ты тут заканчивай свои дела, а я пойду перемою твою посуду… За что ни схватишься — всюду грязь.

Настя оскорбленно вспыхнула. Она, медичка, уж наверное имела представление о чистоте и стерильности!

Тито меж тем продолжал тереться носом о подбородок Варвары Никаноровны. Но маман лишь неприязненно рассматривала Настю, на крысу внимания не обращая. Неожиданно Тито с болезненным писком не то спрыгнул, не то шлепнулся на пол и… пополз, пополз в угол, как бы пытаясь уже на ходу упрятать свою голову между передних лапок. От глумливости и иронии и следа не осталось — несчастная крыса явно страдала.

— Вы мне, девушка, кота не пугайте, — дала деловитый совет Варвара Никаноровна и скрылась в кухне.

Настя стояла, разинув рот, уставившись на так называемого «кота». Сергей неожиданно понял, что ему больше не вынести всего этого…

— Настя, ты извини маму, она с дороги очень устала, да еще Ленка экзамены сдает, — торопливо валил Сергей в одну кучу все, что мог придумать. — Я тебе днем позвоню, хорошо?

Настя, продолжая глядеть на «кота», энергически закивала…

— Я только хотела сказать, что договорилась с Милочкой, это сестра из неврологического, она сегодня тоже на дежурство пойдет и так удобно вышло, как раз за ней мне одолжение было. Милочка поможет с энцефалограммой. А прочитать ее я Арона Израилевича попрошу. — Тут Настя чуть опечалилась, вспомнив, как Арон Израилевич месяц назад приглашал ее заглянуть к нему в кабинет на ночной чай. Но ведь Сергею нужно! Она нарочито громко чмокнула Сергея в щеку, крикнула вглубь квартиры: «До свидания, Варвара Никаноровна!» — и поспешно захлопнула за собой дверь.

Тито уполз под диван и, кажется, заснул. Матушка некоторое время продолжала пребывать слегка озадаченной и заторможенной, но постепенно к ней вернулась ее обычная активность. Она распотрошила Сергеев гардероб и завела стирку, а пока в ванной шумела вода, принялась носиться по квартире с тряпкой, все переставляя и наводя «порядки».

Сергей смотрел на все это обреченно, но возражать даже не пробовал.

— Мам, мне вообще-то на работу пора, — заикнулся он было, но в ответ последовал такой акустический удар начиная с «в кои-то веки мать родная приехала» и заканчивая «выучились тут на нашу голову, у всех дети как дети, товароведами или по телевизорам, деньги лопатой, а тут за сто пять в месяц и родную мать побоку», что Сергею просто пришлось сгонять на второй этаж к Викентьевым и позвонить в институт — попросить на утро замену…

Вперемешку с упреками в бесхозяйственности, безрукости и «квартирантстве по жизни» она живописала свою трудную жизнь, сволочей на работе, мздоимцев в дочкиной школе, беспутную молодежь, за которой «глаза нет, а глаз ох как нужен». Сергей кивал, только успевая выносить мусор, вытрясать покрывала и тому подобное. «Зачем же она все-таки приехала?» — удивлялся он.

Наконец неуемная жажда деятельности и любовь к порядку стали уступать место усталости, и Варвара Никаноровна уселась попить чайку. Тут-то она и перешла к делу. А все дело было в туфлях к выпускному. Чтобы раздобыть в Горьком туфли, которые были бы достойны ее дочери, всех ее пробивных способностей и возможностей оказалось недостаточно. Платье уже давно шилось у лучшей частной портнихи, а вот туфли… Туфли надо было доставать. Заведующего обувной базой успела захомутать жена главврача горклинбольницы, она выбрала для своей кривоногой Эльвирки единственные приличные «платформы», а Варваре Никаноровне выбирать было совершенно не из чего. Это было невыносимо. Допустить, чтобы ее дочь выглядела на выпускном хуже этой выскочки?!

И тут кто-то (Сергей мысленно проклял этого кого-то самыми ужасными словами, какие только знал) подал ей идею. Спецмагазин для новобрачных! Всем, кто подавал заявление в ЗАГС, выдавали специальный талон на посещение закрытого спецмагазина. И многие этим пользовались — подавали заявление, отоваривались там по госцене, а потом делали вид, что раздумали жениться. Вот тут-то и понадобился Сергей, потому что Ленка, конечно, для этого не годилась — ей еще нет восемнадцати… Сама Варвара тоже не годилась — услуга предназначалась только для вступающих в брак впервые. А Сергей в своем Подмосковье, да и к тому же мужчина, мужчине слава донжуана еще никогда не мешала…

Варвара Никаноровна изложила все это Сергею, и, как-то даже непривычно смутившись, спросила, не может ли он устроить это дело. Она-то думала, что на роль подставной невесты придется искать кого-то со стороны. Но сейчас, проводив Настю, она сообразила: вот как раз с помощью Насти-то и можно все это шустро провернуть! — А мы ее отблагодарим, — пообещала она. — Только надо срочно, лучше всего вот прямо сегодня — время-то не терпит, ей тут рассиживаться нельзя!.. Вот у меня мерочка, следок (она вытащила вырезанную из бумаги стельку), надо бы белые или чуть розоватые, лодочкой, и хорошо бы с пряжечкой… (дальше пошли подробности).