Дин Лейпек - Вероника Стейнбридж покидает зону безопасности [СИ]

– Почему?

Молчание. Вероника ждет пару мгновений, затем вздыхает и нажимает «прикрепить файл с устройства». Находит в выпадающем списке карту памяти.

– Тим, она требует пароль для доступа.

– «Зэт», четыре, семь, один. «И», дефис, две восьмерки.

Вероника хмурится, смотрит на клавиатуру.

– Можешь повторить?

– «Зэт», четыре, семь, один. «И», дефис, две восьмерки.

– «Зэт», четыре, восемь…

– Семь.

– Да-да. Семь, один, дефис…

– Нет. Сотри все. Начни сначала.

– «Зэт», четыре, семь, один … а что дальше?

Она вводила пароль снова и снова. Когда Веронике казалось, что она не сделала ни одной ошибки, Тим говорил «нет» и просил все стереть. Наконец она не выдержала и нажала «подтвердить» – потому что точно была уверена, что все набрала верно.

– Какой файл? – спросила Вероника сухо, когда содержимое папки загрузилось.

– Я отправлю, спасибо, – Тим возник над плечом, принеся с собой запах пены и лосьона после бритья.

В тот день она ушла раньше обычного – Тим не удивился, только кивнул и коротко попрощался, когда увидел, что она уже сменила рабочую одежду на приличную городскую.

Вероника идет по ярко-освещенным вечерним улицам, а перед глазами горят яркие, злые знаки:

z471i-88

«Да зачем ему это было нужно?!» – чуть не кричит она вслух, внезапно остановившись у одного из Городских деревьев. До нее доносится запах влажного мха, очень похожий на лосьон Тима – и Вероника понимает, что лес, настоящий дикий лес должен пахнуть именно так.

Она стоит еще несколько мгновений, а затем достает смартфон и пишет: « Никогда больше так не делай ».

«Хорошо. Прости», – приходит пару мгновений спустя. Черные буквы равнодушно смотрят на Веронику с экрана. Она садится на скамью под деревом, проводит пальцами по гладкому стеклу. А затем переходит в другое окно и пишет Софи: « Остаюсь ночевать в студии. Спокойной ночи! »

« Спокойной ночи », – высвечивается в ответ – но черные буквы смотрят в темноту холщовой сумки. Поэтому никто не видит беспокойства, скрытого в них.

|6|

– Я хочу показать тебе одно место, – неожиданно сказал Тим. Вероника вздрогнула и обернулась. Он напугал ее – во время работы они никогда не разговаривали.

– Какое?

– А как ты относишься к сюрпризам? – Тим склоняет голову набок, стекла насмешливо блестят.

Вероника неуверенно пожимает плечами. Неизвестное всегда пугает ее – но в то же время ей нравится удивляться. Как падение во сне – в момент невыносимого страха сознание может вместить нечто, непонятное раньше.

Кроме того, Тим – это один сплошной сюрприз. И, кажется, она уже почти привыкла к этому.

– Когда? – спрашивает Вероника, возвращаясь к мольберту. Сейчас ей проще говорить, не видя его глаз за стеклами. – Я работаю завтра.

– Я встречу тебя после, и поедем.

Вероника снова оборачивается.

– Вместе?

– Да.

На следующий день ей все время казалось, что на нее смотрят. Еще до того, как она подошла к Тиму на улице и еле слышно, пересохшими губами пробормотала: «Привет», до того, как они вместе – действительно, по-настоящему вместе – вошли в вагон трамвая и сели на места рядом, – еще до всего этого Вероника будто чувствовала на себе осуждающие взгляды. Сам воздух вокруг стал острым, резким, колючим, он больше не обволакивал легкой прохладой, отгоняя тепло полуденного солнца, а налетал недоверчивым холодом. Она мерзла весь день в офисе – когда они ехали в трамвае, ее начала бить мелкая дрожь. Тим, кажется, заметил это – потому что один раз тихо, но очень отчетливо шепнул «ш-ш-ш».

Трамвай затормозил и мягко зашипел, вторя ему.

Они ехали на восток, к океану. Вероника никогда не была в этой части Зоны – здесь были самые бедные районы. Вместо застекленных улиц вдоль домов тянулись душные пластиковые переходы, трамвай шел по самой улице, а мимо него проезжали юркие нервные автомобили. Вероника с любопытством смотрела в окно, почти забыв про свое недавнее волнение – слишком отличался город снаружи от того, который она привыкла видеть.

Они вышли на конечной остановке – к тому времени в вагоне почти никого не осталось. Скорлупа платформы соединялась крытым мостом с пешеходным проходом вдоль улицы. В глаза Веронике ударил неоновый свет – крикливые вывески шли одна за другой, наполняя замкнутое пространство ядовитыми всполохами. Тим уверенно шагал впереди, и Вероника была уверена, что он здесь не в первый раз. Не обращая внимания на магазины, он прошел пару десятков домов и остановился у неприметной подъездной двери, втиснувшейся между минимаркетом и химчисткой. Позвонил в домофон. Вероника прочитала табличку у кнопки – но там было только загадочное «Выход».

– Да? – прохрипел динамик.

– Томпсон, двое, три часа, стандарт.

В ответ домофон затрещал, на входной двери щелкнул замок. Тим потянул широкую ручку из дешевого алюминия и поманил Веронику за собой.

В подъезде было сыро и очень темно. Они прошли насквозь холл и остановились перед дверью, ведущей на другую улицу. Через мутное стекло на стену падал квадрат закатного солнца – единственный источник света во всем подъезде. Тим повернулся к Веронике – в руке у него был тюбик с кремом.

– Убери волосы от лица, пожалуйста.

– Зачем? – Вероника отвела взгляд, пытаясь рассмотреть улицу за дверью – но картинка была слишком размытой.

– Нужно намазать тебе на всякий случай лицо. И руки.

– А что это?

– Средство от загара.

Вероника быстро посмотрела на Тима – а потом вновь на грязное стекло.

– Там?.. – начала она и не договорила, потому что во рту опять пересохло.

– Да.

– Но мне нельзя туда, – испуганно сказало она. – Никакой крем не поможет. Я же «чистая»!

– Можно.

Вероника вспыхнула.

– Ты знаешь, что со мной потом будет?!

– Знаю, – Тим говорил совершенно спокойно. – Ничего.

– Но…

– Ника, – он вдруг поднял свободную руку и положил ей на лицо. Посмотрел серьезно, пристально заглядывая в глаза. – Как ты думаешь, я могу навредить тебе?

Она задумалась.

– Нет, – ответила наконец почти уверенно.

– Тогда поверь мне, пожалуйста. Я знаю, о чем говорю. Когда выйдем туда, объясню, в чем дело.

Вероника посмотрела на стекло. Осознание, что от выхода из Зоны ее отделяет всего лишь тонкая дверь, ударяло в голову не хуже вина. Может быть, даже сильнее.

Почти как «Спаркл». И сопротивляться ему было почти так же сложно.

Вероника протянула Тиму ладонь, и он выдавил каплю густого крема. Холл заполнил сладкий, терпкий запах. Она тщательно размазала светло-желтое средство по рукам и подставила лицо, прикрыв глаза, чтобы Тим обработал и его.

Запах стал сильнее, ударив в ноздри неожиданным радостным предвкушением.