Кирилл Берендеев - Мир внутри

В очередной раз в коридоре спросил его, как они жили с Витой. Он не понял сперва, стал рассказывать как к ним относилась община после ухода отчима, я уточнил.

– Отец, ты считаешь, мама любила его? – я спрашивал про дядю Фрэнка, но тут кольнуло прошлое. Кивнул. – Я думаю, нет. Мне всегда казались их отношения дружескими, в них больше от партнерства, чем от любви. Нет, ты понимаешь, в кровати они возлежали и все такое… – сам смутился. – Но ведь они муж и жена и столько вместе и… – не выдержал: – А у вас как было?

Непростой вопрос, несложный ответ.

– Я тогда был двадцатилетним балбесом, чего спрашивать, сам через подобное проходил. А Вита… она много старше, опытней, конечно, меня к ней тянуло, конечно, я возлагал самые разные надежды и рассчитывал сам не понимаю на что.

– Но ведь ты сразу вспомнил, хотя говорил, что женщин…

– Она ведь у меня первая, такое не забывается. И в двадцать лет, мне кажется, еще не совсем можешь понять, любишь или лишь делаешь вид. Или просто уверишь себя, – помолчал. – Скорее всего, я ей просто надоел.

– Не надо так, – я пожал плечами. – Но вы ведь были откровенны друг с другом, ты ведь спрашивал ее о других?

– Зачем тебе? Я никогда подобного не спрашивал, да кажется не задавался лишними вопросами, куда важнее, что Вита со мной. А почему, как надолго, что выйдет из нашего полубрака… тогда не имело значения. Мы просто попробовали. Прости, сын, так получилось.

Он не отреагировал, ни на мои слова, ни на мое обращение. Первый раз назвал его так. Рой кивнул в ответ, очередная иллюзия разрушилась, извинился, отправившись за распечатками. Через неделю приезжала его семья.

Полет на прототипе снова перенесли, погода задурила. В море собирался циклонический вихрь, движущийся в сторону Флориды, синоптики давали пятьдесят на пятьдесят, что пройдет над Канавералом. Все ждали погоды, а пока занимали новыми экспериментами. Напридумывали много: инженеры уверяли экипаж, что нештатных ситуаций во время недельного полета может произойти около двухсот шестидесяти, новые вскрывались по мере поступления полетных данных, в итоге, цифра доросла до двухсот семидесяти одной. Хорошо, что часть проверить решительно невозможно, та, что завязана на глубокий космос и длительную невесомость, но остальные почти полторы сотни мы честно отрабатывали. В целом, повторяющиеся эпизоды, знакомые мне еще по «шаттлу», с небольшими вариациями. Странно, тогда так не тревожились за безопасность. Но ведь и на борту предполагались сплошь профессионалы, а не туристы, как теперь, пусть поначалу и с хорошими физическими данными и трехчасовым курсом подготовки. Хотя часть неполадок можно и не проверять – все равно по сценарию все неумолимо погибали в первые же секунды. Но руководство решительно дуло и на молоко и на воду, прежде чем отправить давно уже готовый экипаж в первый полет.

Позвонила жена: четвертый раз с момента расставания перекинулись новостями. Ничего особенного, готовлюсь, ждет, дочка передает привет, у нее сейчас гости, потом напишет. Поговорили недолго, где-то с четверть часа, попрощались. Мы не так много общаемся в разлуке, она привыкла, да и я тоже. И дома у нас тихо. Разве что дочь изредка приводит очередного ухажера, последний год у нее каждый раз все новый парень. Потом иногда спрашивает моего мнения, обычно я жму плечами, вроде ничего. В следующий раз является другой вариант.

Остальным проще, Росс единственный из нас перекати поле, остальные семейные, и семьи их давно обосновались на мысе, так что всякий выходной или просто сравнительно свободный день, астронавты проводят в кругу семьи. Мне сочувственно кивают, спрашивают, интересуются. Росс дает советы, как всегда, ни к месту, впрочем, это его любимое занятие. Йен год как развелся, но все равно встречаются, больше по привычке. Тьерри ждет пополнения. Патрик, к нему приезжают то жена, то сын, что-то опять не ладится. Зачем они мне это все рассказывают, не пойму.

Танита задержалась всего на день, не такой ураган, чтоб ее остановить. Да он и стих по ее прилету. На мысе шквалило, самолеты садились «по обстановке», но этот чартер оказался упертым. Рой вечером поехал встречать, утром выходной, прибыли все вместе. Издали услышал шум голосов и детские крики, трудно сомневаться, кто приехал.

Танита, пергидрольная кудряшка, невысокая, крепкая, хоть и немного полноватая, во всем обтягивающем, костюм больше напоминал трико, немедленно приветствовала экипаж, сотрудников центра, ей отвечали, кажется, неплохо зная. Недолго пообщавшись с мужем, зашла к Патрику, потом шутковала с Йеном, после встречи с бывшей выглядящим не очень. К ним присоединился Тьерри, некоторое время они чаевничали, Танита поминутно оглядываясь, умудрялась, не теряя беседы, перекидываться словцом с тем, с другим. Вряд ли невольно так выспренно обставляя свой визит. Не то, чтоб ей нравилось всеобщее внимание, она нуждалась в нем. И только напомнив центру имени Кеннеди о собственном прибытии, ушла.

Затем появилась вновь, уже в сопровождении семьи. Отправились в цех вертикальной сборки, затем на смотровую площадку; показывала девочкам, что и как будет здесь меньше, чем через три недели. Туристы считали ее гидессой, она не отмахивалась, подробно отвечала на расспросы, считая себя обязанной. Я стоял в стороне, невольно разглядывая Таниту, одновременно рассказывающем о стартах «шаттлов» с тридцать девятой площадки и следящий как бы меньшая, Пайпер, не извозила новую блузку в мороженом. Ах да, мороженое доставил Росс, сдавшийся ее напору. Интересная сценка, поприветствовав Палмера как старшего брата, показала своих девочек, как выросли, как изменились. Джен стала такой докой в математике, хочет изучать точные науки, как папа, да, милая? Кем ты собираешься стать? Дочери немного смущались, видимо, не те гены передались им, не отходили от матери и отвечали только на прямые вопросы, не влезая в разговор старших. Командир растаял мгновенно, никаких мистеров Палмеров, для таких милых маленьких леди только дядя Росс. Тогда может дядя Росс покажет себя истинным джентльменом с Юга, угостит леди мороженым?

– Банановое и с ванилью? Все как скажете, красавицы, доставлю немедленно, – Палмер покинул зал, помахав на прощание рукой, Танита отвечала. А затем уже подошла к Йену, приветствуя его, никому не давая передышки.

Вернувшись, какое-то время семья побыла в номере Роя, потом Танита навестила меня. Стала расспрашивать о подготовке, спокойно, деловито, хотя и с некоторым напором. Переключилась на семью, на дом, выразив попутно сожаление, что вывезти в Штаты не удалось даже на старт. И тут же принялась рассказывать, как познакомилась с Роем – в Хьюстоне, во время испытаний вот этой ракеты-носителя, именно «Локхид» ее адаптировал под американскую площадку.