Питер Банзл - Лунный медальон [litres]

– А как же я и мой легендарный нюх? – Малкин громко втянул носом воздух.

– И тебя, Малкин, и тебя. – Анна погладила лиса и принялась за яичницу.

Анна повела их через цех с гигантским печатным станком, где стоял страшный грохот. Машина громко стучала и дребезжала, раскручивая большой рулон бумаги. У дальнего конца станка люди и механоиды в форме забирали напечатанные страницы и складывали в стопки – потом их свяжут веревками и разошлют по городу.

Аэронавтка обошла рабочих и свернула в административное помещение. Пыльные полки офиса были доверху забиты пожелтевшими газетами. Над дверью висели часы с логотипом «Механического вестника».

– Это наш архив. – Анна открыла заполненный карточками ящик. – Начнем с афиш, критических заметок и театральных объявлений за последние полгода. Роберт, если твоя мама действительно выступает в Лондоне, то здесь мы обязательно найдем этому какое-нибудь подтверждение.

Анна взяла с полки стопку газет и распределила между всей компанией. Одного Малкина не подпускали к газетам: слишком уж бурно он на них реагировал. Друзья не хотели, чтобы от его зубов пострадали ценные документы.

Они просматривали объявления уже два часа, а Лили так и не увидела никаких намеков на местонахождение Селены Дор. В отчаянии она взяла свежий выпуск, на котором даже еще не высохли чернила, и открыла раздел с рекламой.

Ее внимание привлек рисунок, на котором была изображена женщина, прижавшая пальцы к вискам. Глаза у нее были закрыты, а за головой виднелся большой белый круг – то ли нимб, то ли хрустальный шар, то ли… точно, луна! Под портретом была афиша, и Лили принялась читать.

Лили поспешила показать объявление Роберту, Толли и Анне, которые сидели за соседним столом.

– Смотрите! – воскликнула она. – Это же не совпадение, правда?

Роберт внимательно изучил портрет, пытаясь понять, похожа ли женщина на Селену или нет.

– Я не знаю, – выдохнул он наконец.

– «Лунная магия»… Звучит многообещающе, – сказала Лили. – Ты же говорил, что Селена означает «луна», а Селена и Селин – суть одно и то же. Да и фамилия почти такая же.

– А еще d’ore по-французски значит «золотой», – добавил Малкин.

– Золотая луна… – протянул Толли.

Роберт сдвинул кепку на затылок и еще раз посмотрел на объявление.

– Может, это и правда моя мама. Но ведь она должна знать, что Джек сбежал из тюрьмы и ищет ее. Зачем же так рисковать и проводить представление?… – Мальчик встал и посмотрел на часы над дверью. – Сегодня суббота. Значит, дневное шоу меньше чем через час. Надо сходить туда, узнать, она ли это, и предупредить об опасности.

– Анна, ты с нами? – спросила Лили. Ей вдруг стало не по себе.

– Я не люблю спиритические сеансы – думаю, это надувательство. К тому же я хочу побольше разузнать о лунном медальоне, наверняка что-нибудь найдется в архиве. Пусть вас Толли отведет, он знает, где Валентайн-стрит. Я встречу вас снаружи.

– Пожалуйста, пойдем с нами! – взмолился Роберт. – Нам нужна твоя помощь.

– У меня очень много работы, – покачала головой Анна.

– А ее нельзя ненадолго отложить? – спросила Лили.

– Ладно, – уступила аэронавтка. – Раз уж вы настаиваете… Но я все же еще немного тут покопаюсь. Вы сами пока идите и купите билеты на всех. Без меня не заходите! Я скоро к вам присоединюсь, обещаю.

Друзья пересекли Темзу через мост Блэкфрайерс, а затем пошли вдоль железной дороги, пролегавшей между похожих домов, и спустились к набережной. Готовясь к завтрашнему параду, горожане украшали окна и входные двери лентами и портретами королевы.

Свернув на Валентайн-стрит, друзья услышали впереди плеск реки. Прохладный ветерок, пахнущий илом, немного отогнал июньскую жару. Правда, из-за угольной пыли и дыма костров в жаровнях у Лили щипало в носу и глазах, а из-за висевшего над землей смога Роберт то и дело кашлял.

Малкин же невозмутимо шагал рядом. Ему, как зоомеханоиду, загрязненный городской воздух был нипочем.

Толли, впрочем, тоже особенно не страдал.

– Люди даже иногда болеют из-за нашего смога, а вот я уже привык, – пояснил он.

Друзья шли за Толли по Валентайн-стрит, проходя мимо людей, таскавших ящики и бочки. Дорога уходила за угол и вилась между маленьких хижин, теснившихся на берегу реки.

К причалу было пришвартовано множество лодок. Над водой висели дирижабли разных форм и размеров, привязанные к причальным столбикам. По набережной туда-сюда сновали люди, которые совершали последние приготовления к юбилею.

Вскоре ребята дошли до самого конца доков, где на мелководье Темзы, словно выброшенные на берег киты, лежали старые корабли. Между расплющенных кусков металла и ржавых каркасов дирижаблей рыскали старьевщики, беспризорники и бродяги; по металлическим скелетам кораблей лазали люди в рваной одежде в поисках деталей, которые можно продать.

Толли повел друзей дальше, и они увидели моряка, который сворачивал канаты. Газетчик остановился и заговорил с моряком:

– Мы ищем Театр Чудес, не подскажете, где это?

– Он в конце причала, – указал тот. – Но будьте осторожны! Это опасное место – говорят, там бродят духи.

У Лили скрутило живот от нехорошего предчувствия.

Ребята поблагодарили моряка и побежали вперед, пока не оказались у небольшого здания с деревянным крыльцом. Стены его были выкрашены в разные оттенки серого, а на ставнях виднелись нарисованные призраки. Тень проплывавшего над театром дирижабля распугала стаю ворон. Птицы с громким карканьем пролетели мимо белой выцветшей таблички, на которой значилось: «Театр Удивительных Чудес».

Название театра не слишком соответствовало его внешнему виду. Он больше напоминал дешевую парикмахерскую.

С причала, где стояла духота, друзья вошли в прохладный вестибюль, в котором пахло затхлостью. За кассовой будкой Роберт заметил большой холл, в котором, возбужденно переговариваясь, толпились зрители. Когда Роберт и Лили подошли к кассе, мальчика внезапно охватило жуткое волнение.

В кассовой будке сидела девочка, уткнувшись в дешевый журнал и напевая что-то себе под нос. Лицо ее скрывали темные растрепанные волосы. Лили догадалась, что в руках у девочки старый выпуск «Загадочных убийств». Может, удастся ее разболтать и выведать что-нибудь?

Толли вошел последним и хлопнул дверью. Девочка за кассой встрепенулась, увидела ребят и улыбнулась им. Лицо ее оказалось бледным, а брови – густыми, и было в ее чертах что-то очень знакомое.