Ника Ракитина - Дракон для жениха [СИ]

— В самом деле, давайте спать, — проговорила Мариша, и пан Иохан бросил на нее благодарный взгляд. — Завтра предстоит тяжелый день, и если мы будем сонными и вялыми, то станем для пана барона обузой. Берите пример с панны посланницы, — обратилась она к Ядвисе, которая словно маятник расхаживала по пещере и никак не могла угомониться; Улле же спала сном младенца и ни разу не проснулась с тех пор, как пан Иохан с королевной пошли проверять подземный коридор. Пожалуй, она была счастливее всех, поскольку ничего не знала про обрушившиеся ходы.

— Но я совсем не хочу спать, — возразила Ядвися, не прерывая своих хождений.

— Что ты мельтешишь? — слегка раздраженный, повернулся к ней брат. — Все равно до утра мы ничего не можем предпринять.

— Вот это меня из себя и выводит… А ты почему не ложишься? Тебе-то больше всех досталось.

— Барон надеется дождаться возвращения этого… мерзавца, — с холодной насмешкой предположила Мариша.

— Вы правы. Надеюсь.

Минуло еще с четверть часа; Ядвися все никак не могла успокоиться и мерила шагами пещеру, вызывая молчаливое раздражение брата; королевна, казалось, задремала полусидя, пристроив голову на жесткой каменной подушке. Небо стало как черный бархат, и бриллиантами загорелись на нем звезды. Дальнейшее наблюдение в полной тьме теряло всяческий смысл, да и едва ли Фрез стал бы рисковать взбираться в гору в ночную пору. Пора было укладываться спать, но пан Иохан все медлил — быть может, потому, что звездное небо было чудо как хорошо.

— Иохани, как ты себя чувствуешь? — утомившись от хождений, Ядвися присела рядом с братом. — Рана не беспокоит?

— Ничуть. Панна посланница постаралась на славу.

— Брат, ты в самом деле на ней женился бы? — помолчав, осторожно спросила девушка.

— На ком? — вздрогнул барон. За те несколько секунд, покуда они с сестрой молчали, мысли его успели унестись далеко, едва ли не к бриллиантовым звездам.

— Да на панне посланнице же. Или ты еще кому-то делал предложение?

— Нет. Конечно, нет! То есть не делал. Неужто я стал бы шутить такими вещами?

— Но ведь она… она… не человек… и помимо этого…

— Довольно, Ядвися, я и сам все знаю, — тихо, сквозь зубы, сказал пан Иохан. — Только теперь это не имеет совершенно никакого значения. Ты слышала, что ответила панна посланница.

Ядвися сконфуженно потупилась, и еще с минуту они оба молчали.

— Тряпки бы эти снять, — сказала девушка, с сомнением глядя на окровавленные хвосты, выглядывающие из-под одолженной графом куртки. — Фу, гадость какая.

— Не надо, не трогай. Они присохли, размачивать нужно.

При упоминании воды Ядвися украдкой облизнула пересохшие губы, но ничего не сказала. Пан Иохан, однако, сделал свои выводы.

— Пить хочешь? Потерпи немного. Утром спустимся вниз, там найдем воду.

— Да я ничего… Иохани, можно, я завтра попробую спуститься сама?

— Что это ты выдумала? — удивленно и немного сердито спросил барон. — Никуда я тебя одну не пущу.

— Ты и так намаешься с ее высочеством и панной посланницей, — подлащиваясь, Ядвися прильнула к его плечу. — Я уверена, что сумею спуститься сама. Я не боюсь нисколько, честное слово!

— Зато я боюсь, — парировал пан Иохан, дернул ее за распустившиеся кудри и вдруг напрягся, прислушиваясь. — Тихо! Слышишь?

— Что? Ничего не слышу.

— Т-с-с!

Барон отстранил сестру, приготовил пистолет и повернулся так, чтобы удобнее было стрелять в незваного гостя, ежели таковой вдруг явится.

Напрягшийся слух его улавливал сухое шуршание и шорохи, и вместе с тем как бы чье-то неровное дыхание; но сколько он ни вглядывался в темноту, не мог разглядеть ровным счетом ничего.

— Ядвися, отойди подальше, — шепнул пан Иохан.

— Думаешь, это недруг? — так же тихо отозвалась девушка, отодвигаясь назад. Как ни мучило ее любопытство, она все же понимала, что станет для брата помехой, ежели начнется перестрелка или завяжется рукопашная схватка.

— Ничего я не думаю. Еще дальше!

На всякий случай Ядвися заткнула уши, памятуя, насколько громким получается звук пистолетного выстрела под каменными сводами. Пан Иохан застыл на краю обрыва в напряженной позе, держа наготове револьвер.

— Барон, будьте любезны освободить проход, — послышался вдруг из темноты более отрывистый, чем обычно, голос Фреза. У барона сразу же будто камень с души свалился. Голос, однако же, звучал весьма напряженно, и пан Иохан сразу представил, как граф висит на склоне, цепляясь за крохотные выступы и изо всех сил напружинивая мышцы. В следующую секунду из темноты показалась исцарапанная, присыпанная пылью рука, и ухватилась за выступ рядом с сапогом пана Иохана.

Ненужный более револьвер тут же отправился за пояс, а барон встал на колени и, перегнувшись через край площадки, протянул Фрезу руку с тем чтобы помочь ему выбраться наверх.

— Не валяйте дурака, — с натугой сказал Фрез, не принимая руки. — Вы же ранены.

— Это вы не валяйте дурака, — сердито ответил пан Иохан, крепко ухватил его за запястье и потянул.

Спустя несколько минут граф стоял рядом с ним и стряхивал с плеч лямки весьма тяжелого на вид вещевого мешка.

— Что это вам вздумалось лезть в гору на ночь глядя? — с недоумением на него глядя, спросил пан Иохан.

— А, так вы меня не ждали? — осклабился Фрез; опустив мешок на пол, он принялся развязывать тесемки. Ядвися подошла посмотреть, но старалась держаться от него подальше, пряталась за плечо брата.

— Признаться, уже не ждал. Ни зги же не видно. Или вам очень хотелось расшибиться в лепешку?

— Бросьте, — небрежно отмахнулся граф. — Ничего бы со мной не случилось.

Лучше поглядите сюда.

Распустив завязки мешка, он принялся вынимать из его недр и передавать пану Иохану бумажные пакеты, источающие будоражащие воображение ароматы один другого чудеснее. Даже нахмуренная Ядвися, привлеченная соблазнительными запахами, высунулась из-за плеча брата, так ей хотелось узнать, что скрывается под шуршащей коричневой бумагой. А скрывались там: холодная курица, сладкие пирожки, яблоки, виноград, четверть сырной головы, свежий хлеб; под конец явились столовые приборы, завернутые в чистое полотенце, и бутылка вина, которую Фрез предъявил с особой гордостью.

— Отличное вино! — проговорил он и щелкнул ногтем по запечатанному горлышку. — Отличный урожай был в год, когда император Яков взошел на престол.

— Вино приличное, — согласился пан Иохан, взглянув на этикетку. — Однако, признаться, сейчас я бы предпочел самому чудесному вину глоток простой воды.

— И я тоже, — вставила Ядвися, хмуро зыркнув на графа.

— Извольте! — с невозмутимым видом тот извлек из мешка объемистую флягу и с поклоном протянул ее девушке. Ничего Ядвисе не оставалось, кроме как принять подношение: жажда мучила ее все сильнее с каждой минутой, и терпеть уж мочи не было. — Простите великодушно, стаканы не прихватил, боялся разбить по пути.