Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1983

Небольшой поселок Спринт Гарден лежит в стороне от оживленных дорог, по которым с бешеной скоростью мчатся роскошные лимузины. За сотни миль от Спринт Гардена люди возводят гигантские небоскребы, строят корабли, самолеты, зажигают по вечерам электрические лампочки, разговаривают по телефону, включают телевизоры. Одним словом, пользуются всеми благами современной цивилизации. А здесь, в Спринг Гардене и десятке подобных поселков, разбросанных по склонам покатых холмов Пенсильвании, как только стемнеет, появляются в окнах небольших домов под серыми крышами и трепещут от легкого дуновения ветерка красные язычки керосиновых ламп.

В Спринг Гардене мы оказались почти случайно. Специально в эти края поездка не планировалась. Селение оказалось на нашем пути в Вестминстерский частный колледж, где нам предстояло выступить перед студенческой аудиторией…

Середина ноября. В Питсбурге неожиданно и резко похолодало. Небо заволокли низкие серые облака, подул холодный ветер. Вот-вот пойдет снег. Не успели мы отъехать и десяти миль от города, как в воздухе закружились лохматые снежинки. Дорога становится скользкой, и Джон Селтен, преподаватель колледжа, сбавляет скорость.

— Первый снег. В этом году он пошел раньше обычного на целый месяц, — замечает он, сворачивая с главной магистрали на узкую ленточку асфальта, убегающую вверх по горам. Маленькие деревни, одиноко стоящие фермы сменяет подчеркнуто темная на фоне опустившегося на землю белого покрывала полоса леса, и снова — одинокие фермы, деревни, леса.

В белесой, упругими волнами налетавшей на наш микроавтобус снежной пелене мы не сразу заметили, что места, в которые забросил нас случай, резко отличаются от привычного американского пейзажа: не видно столбов с множеством телефонных и электрических проводов, нет уличного освещения, световой рекламы, не обнаружили мы, сколько ни старались, ни одной телевизионной антенны. Казалось, что мы попали в средневековые поселения: серые дома, серые высокие заборы. Окрестности вокруг напоминают деревню, брошенную жителями из-за какого-нибудь стихийного бедствия. Местность, иногда гладкая, ровная, иногда каменистая, поросшая кое-где лесом, простирается на десятки миль.

Джон Селтен, осторожно объезжая» появившиеся на дороге сугробы, медленно, чуть растягивая слова, рассказывал:

— Когда я был еще мальчишкой и жил в небольшом пенсильванском городке Рединг, родители часто посылали меня навещать бабушку. Она жила на ферме в белом деревянном домике в нескольких милях от нас. А я взял себе за правило вместо того, чтобы идти к бабушке, бегать по утрам через поля на ферму, где жила семья эймишей, членов религиозной секты, поиграть с их детьми, прокатиться в длинных фургонах. Иногда я помогал им убирать пшеницу, кукурузу, табак. Мне тогда казалось, да и сейчас я так думаю, что эймиши живут в другом мире. Недавно я был в графстве Ланкастер, и опять меня охватило испытанное еще в детстве чувство удивления от того, как эймишам и в меньшей степени их соседям — меннонитам удается сопротивляться вторжению современной цивилизации.

Джон прервал свой рассказ. Вдали, на окраине Спринг Гардена, показалась заправочная колонка — у нас бензин был на исходе. Разразившийся энергетический кризис, о котором беспрестанно говорят во всем мире, а в США в особенности, диктует свои законы и сулит владельцам нефтяных компаний огромные, даже не снившиеся раньше барыши. А для потребителя это оборачивается постоянно растущими расходами на бензин, и Селтен заплатил около двадцати долларов, в пять раз больше, чем это стоило бы ему в 1970 году.

Деревня Спринг Гарден с двумя десятками белых и серых аккуратных домиков и таким же количеством больших деревянных амбаров, разбросанных друг от друга на приличном расстоянии, притулилась у самого подножия крутого, голого, как остриженная голова, холма с хохолком густого, но невысокого леса на вершине. Снегопад почти прекратился, а тот снег, что лег на землю, начал Таять. Мы стороной объезжаем селение. По обочине дороги идет высокий, не по погоде легко одетый человек с большой окладистой бородой, в. черной широкополой шляпе. Пустынно. На дороге, кроме нашей машины да идущего навстречу человека, никого. Джон сбавляет ход, давая нам возможность лучше разглядеть его. Поравнялись. Он поднял, приветствуя нас, руку.

— Такое бывает редко, — прокомментировал Джон. — Эймиши обычно нелюдимы.

Мы замечаем, что у одного, другого дома на длинной веревке между деревьями колышется в такт набегающему ветру застывшая от легкого мороза женская одежда.

— В тех домах скоро будет свадьба, — объяснял водитель микроавтобуса. — По традиции за неделю до свадьбы невеста стирает всю свою одежду и развешивает перед домом.

Получая от Джона все новые и новые сведения о жизни эймишей, мы просим преподавателя колледжа познакомить нас с ними. Действительно, редко сейчас можно, встретить людей, которые не признавали бы достижений цивилизации, отказывались от ее удобств. Джон, взглянув на нас, пообещал в один из дней показать нам Спринг Гарден, познакомить с жизнью селения.

Селтен сдержал слово. Недели через две мы отправились в страну эймишей. В дороге наш гид поведал нам кое-что из истории этих людей.

Эймиши составляют часть религиозного меннонитского движения периода Реформации, возникшего в начале XVI века в Швейцарии и получившего название по имени священника римской католической церкви Менно Симонса, который присоединился к этой группе в 1636 году. Спустя почти сто лет в меннонитском движении произошел раскол. Главная его причина — расхождение по поводу того, как должны относиться члены религиозной секты меннонитов к лицам другой религии, особенно к тем, кто отлучен от церкви. Эймиши, руководимые Д. Эйманом, швейцарским архиепископом (отсюда и происходит название секты), требовали полного игнорирования подобных личностей. Меннониты к этой проблеме отнеслись более лояльно. Начавшиеся преследования вынудили эймишей покинуть Европу. И сейчас на Европейском континенте нет ни одного человека, исповедующего религиозные принципы эймишей.

В США они известны с 1727 года как первые поселенцы в Пенсильвании. Они и поныне живут главным образом в этом штате. Но некоторые группы эймишей поселились в штатах Огайо и Индиана, а также Онтарио в Канаде. Сейчас их в Северной Америке насчитывается около 45 тысяч человек. Они консервативны в укладе жизни, носят одежду образца XVII–XVIII веков. Женщины надевают простые черные платья, шапочки на стянутых в узел на затылке волосах и шали, а мужчины, традиционно не бреясь, носят широкополые шляпы с детского возраста. Одежда не имеет никаких украшений. Пришивать пуговицы к пиджакам, жилетам или платьям не положено. Их заменяют крючки и тесемки. Большинство эймишей живут почти так же, как их предки два века назад.