Джек Вэнс - Шато д'Иф и другие повести

«Ну… чтобы почтить память погибшего, как говорится».

Флетчер то ли усмехнулся, то ли поморщился: «Какая разница? От того, что мы остановим производство, ничего не изменится».

«Тебе лучше знать. Но морских желудей уже почти не осталось».

«Карл загрузил полтора трюма… – Флетчер помолчал, глубоко вздохнул. – Я могу стряхнуть еще несколько садков, почему нет?»

Мерфи скорчил гримасу: «Мне все это не нравится, Сэм. Ты явно не в себе».

«Как бы то ни было, Карлу теперь все равно, – отозвался Флетчер. – А стряхивать желудей нам придется, так или иначе. Что еще остается? Сидеть и горевать? Это ничему не поможет».

«Надо полагать, ты прав», – с сомнением произнес Мерфи.

«Я вернусь часа через два».

«Смотри, не падай за борт!»

Экран погас. Флетчер не забывал о том, что до прибытия новой бригады – а она должна была прибыть через месяц – он оставался главным на плоту, суперинтендантом. Хотел он этого или нет, ему приходилось нести ответственность за происходящее.

Флетчер медленно вышел на палубу и взобрался к пульту управления лебедкой. В течение часа он вытаскивал из моря секции садков, подвешивая их над трюмом и счищая с них зеленовато-черные гроздья скребками манипуляторов, а потом опуская садки обратно в море. Здесь, на этом месте, Рэйт работал перед тем, как исчез. Каким образом он мог упасть за борт, управляя лебедкой?

Напряженные нервы Флетчера отвлекали мозг тревожными импульсами. Он выключил лебедку, стал спускаться по лесенке – и замер, глядя на канат, лежавший на палубе.

Это был странный канат – блестящий и прозрачный, толщиной больше двух сантиметров. Он свернулся широкой петлей, а один его конец спускался за борт. Флетчер хотел было подойти поближе, но не решился. Канат? В оснастке баржи не было таких канатов.

«Осторожно!» – предупредил себя Флетчер.

Неподалеку, на перекладине стойки, висел ручной скребок – инструмент, похожий на небольшой струг. Им очищали садки, если по той или иной причине автоматические скребки отказывали. Скребок висел в двух шагах, но, чтобы его достать, нужно было переступить через канат. Флетчер спустился на палубу. Канат задрожал, петля встрепенулась и мигом обвилась вокруг лодыжек Флетчера.

Флетчер рванулся к стойке и успел схватить скребок. Канат резко дернулся – Флетчер свалился на палубу лицом вниз, скребок со звоном выпал у него из руки. Флетчер брыкался и вырывался, но канат тащил его к поручню, легко преодолевая любые его усилия. Флетчер конвульсивно протянул руку и едва дотянулся до скребка. Канат уже поднимал его за лодыжки, чтобы перевалить через поручень. Флетчер сел и принялся лихорадочно рубить канат скребком. Канат обмяк, петля распалась, остатки ловушки соскользнули в море.

С трудом поднявшись на ноги, Флетчер тут же облокотился на поручень и заглянул вниз. Канат погружался в глубины моря, исчезая за маслянистыми отражениями неба. Затем, на какую-то долю секунды, поверхность воды выровнялась перпендикулярно направлению взгляда Флетчера. Примерно в метре под водой проплывал декабрах. Флетчер заметил золотисто-розовый пучок щупалец, радиально расходившихся наподобие лучей морской звезды, с черным углублением в центре – возможно, это был глаз.

Флетчер отшатнулся от поручня – в замешательстве, в испуге, подавленный близостью смерти. Он проклинал свою глупость, свою безрассудную неосторожность. Какой разумный человек стал бы оставаться здесь один и загружать баржу? С самого начала было ясно, что Рэйт погиб не в результате несчастного случая. Что-то убило Рэйта, и Флетчер предоставил тому же хищнику возможность нового нападения. Прихрамывая, он вернулся в кабину и включил насосы. Вода начала поступать в носовой заборник и вытесняться из выпускных отверстий за кормой. Баржа отплыла от садков; Флетчер задал курс на северо-запад, к плоту «Биоминералов», и снова вышел на палубу.

День подходил к концу; небо темнело, приобретая каштановый оттенок, дымка сгустилась настолько, что баржу, казалось, окружила масса окрашенной кровью воды. Крупнейшее из двух солнц Сабрии, тускло-красный гигант Гедеон, опустился за горизонт. Несколько минут облака озарялись только сине-зеленым блеском Атрея. Сумерки стали бледно-зелеными, причем благодаря какой-то иллюзии казалось, что они светлее прежних розовых. Но Атрей тоже нырнул за океан, и небо потемнело.

Впереди на верхушке мачты плота «Биоминералов» горел фонарь, поднимавшийся все выше по мере приближения баржи к причалу. Флетчер видел темные фигуры людей на фоне освещенных фонарем сооружений. Его ждала вся бригада: два оператора, Агостино и Мерфи, специалист по ремонту барж Мальберг, биохимик Дамон, стюард Дэйв Джонс, техник узла связи Мэннерс и Ганс Хайнц, инженер-механик.

Флетчер пришвартовал баржу, взобрался по веревочной лестнице из плетеных водорослей и встал перед молчаливой командой, переводя взгляд с лица на лицо. Выражения лиц говорили о том, что здесь, ожидая известий на плоту, люди ощущали странность смерти Рэйта еще острее, чем Флетчер.

Отвечая на невысказанный вопрос, Флетчер произнес: «Это не был несчастный случай – я знаю, чтó там произошло».

«Что?» – спросил кто-то из команды.

«Здесь водится какая-то дрянь вроде белесого каната, – сказал Флетчер. – Канат вытягивается из моря. Если к нему подходит человек, канат обхватывает ноги петлей и тащит за борт».

Мерфи приглушенно спросил: «Ты уверен?»

«Эта штука меня чуть не утопила».

Биохимик Дамон скептически заметил: «Живой канат?»

«Что-то в этом роде. Не могу сказать наверняка».

«Что еще это могло быть?»

Флетчер колебался: «Я заглянул за борт и увидел декабрахов. По меньшей мере одного, но там могли быть еще два или три».

Его слова были встречены молчанием. Все смотрели на морскую гладь.

Мерфи удивленно спросил: «Так, значит, декабрахи во всем виноваты?»

«Не знаю, – напряженно, резко отозвался Флетчер. – Белесый канат – трос, веревка, называйте это как хотите – едва не утащил меня в воду. Я разрубил его скребком. Когда посмотрел за борт, увидел декабрахов».

Слышались тихие возгласы – удивленные, испуганные.

Флетчер повернулся и направился в столовую. Бригада задержалась на палубе, глядя на океан и тихо обсуждая происшедшее. За ними горели фонари, окруженные непроглядной тьмой. В море уже ничего нельзя было разглядеть.

Позже, вечером того же дня, Флетчер поднялся по лестнице в лабораторию над управлением и нашел там Юджина Дамона, склонившегося перед компьютерным экраном.

У Дамона, тощего человека с продолговатой костлявой физиономией и длинными светлыми волосами, были горящие глаза фанатика. Трудолюбивому и методичному, ему приходилось, однако, соревноваться с тем впечатлением, которое оставил Тед Кристэл, покинувший компанию «Биоминералы», чтобы привезти на Сабрию свой собственный промысловый плот. Кристэл, исключительно талантливый специалист, приспособил к сабрийским условиям земных голожаберных моллюсков, накапливающих в организме ванадий, а также вывел высокопродуктивную породу морских желудей, позволявшую получать гораздо больше тантала, чем из их редких и неплодовитых диких сородичей. Дамон ежедневно проводил в лаборатории в два раза больше времени, чем Кристэл и, хотя он достаточно эффективно выполнял свои обязанности, ему не хватало дерзкого воображения, позволявшего Кристэлу находить решение проблемы, казалось бы, одним усилием мысли, не приближаясь к нему поэтапно.