Джек Вэнс - Шато д'Иф и другие повести

Флетчер смотрел на полученный результат. Сам по себе он не позволял сделать какие-либо выводы. Такой плотностью мог отличаться любой из сотни сплавов. Не имело смысла заходить слишком далеко, развивая эту гипотезу. Тем не менее! Флетчер заглянул в справочник. Никель: 8,5 г/см 3. Кобальт: 8,7 г/см 3. Ниобий: 8,4 г/см 3.

Откинувшись на спинку стула, Флетчер размышлял. Ниобий? Дорогостоящий металл, получение которого требовало больших затрат времени; естественные запасы ниобия были ограничены, и спрос на него постоянно превышал предложение. Любопытно! Удалось ли Кристэлу обнаружить биологический источник ниобия? Если так, финансовый успех ему был обеспечен.

Флетчер расслабился. Он устал – психически и физически. Его мысли вернулись к Карлу Рэйту. Он представил себе тело, медленно плывущее в ночи по воле океанских течений, погружающееся на километры в черную бездну воды, куда никогда не проникает свет… Почему у Карла Рэйта отняли жизнь?

Флетчера мучили раздражение и подавленность, вызванные бессмысленной, недостойной смертью Рэйта. Карл Рэйт, человек во всех отношениях порядочный, ничем не заслужил быть увлеченным в темные глубины Сабрийского океана каким-то щупальцем.

Флетчер резко поднялся на ноги, решительно вышел из управления и поднялся по лестнице в лабораторию.

Дамон еще не закончил ежедневную работу. Он одновременно выполнял три проекта: два были связаны с накоплением платины разновидностями сабрийских водорослей; третий заключался в попытке увеличить степень поглощения рения плоской губкой с планеты Альфард-Альфа. В каждом случае применялся один и тот же основной метод: каждое следующее поколение подвергалось воздействию все более высокой концентрации соли металла в условиях, способствующих мутации. Некоторые организмы начинали мало-помалу использовать металл в системе обмена веществ – их изолировали и помещали в сабрийскую соленую воду. Какая-то их часть не погибала от шока, а отдельные экземпляры могли адаптироваться к новым условиям и начинали накапливать новый ценный элемент.

Когда Флетчер зашел в лабораторию, Дамон расставлял лотки с водорослями в геометрически точной конфигурации. Он довольно-таки раздраженно оглянулся через плечо.

«Я говорил с Кристэлом», – сообщил Флетчер.

Дамон заинтересовался: «Что он сказал?»

«Что мог стереть с диска несколько ошибочных предположений».

«Чепуха!» – отрезал Дамон.

Флетчер подошел к столу и задумчиво взглянул на ряды лотков с культурами водорослей: «Джин, тебе удавалось находить на Сабрии ниобий?»

«Ниобий? Нет. Во всяком случае, не в полезной концентрации. Разумеется, в океане содержатся его следовые примеси. Кажется, спектральный анализ одного из кораллов демонстрирует линии ниобия, – Дамон наклонил голову набок, как изучающая червячка птица. – Почему ты спрашиваешь?»

«Просто мне пришла в голову одна мысль – дикая и случайная».

«Надо полагать, разговор с Кристэлом тебя не удовлетворил?»

«Ни в малейшей степени».

«Тогда каким будет твой следующий шаг?»

Флетчер присел на край стола: «Не могу ничего сказать с уверенностью. В сущности, тут ничего не поделаешь. Если только…» Он колебался.

«Если только – что?»

«Если только я не займусь подводными изысканиями сам».

Дамон огорчился: «Чего ты надеешься добиться таким образом?»

Флетчер улыбнулся: «Если бы я знал, мне не пришлось бы нырять. Учитывай тот факт, что перед тем, как стереть текст, относящийся к декабрахам, Кристэл побывал в глубинах».

«Это понятно, – отозвался Дамон. – И все же, на мой взгляд, это… довольно-таки рискованно, скажем так, особенно после того, что случилось».

«Возможно. А может быть и нет, – Флетчер соскользнул с края стола и выпрямился. – Все это подождет до завтра, так или иначе».

Он покинул Дамона, занявшегося заполнением суточной ведомости, и спустился на главную палубу.

«Конопатый» Мерфи ждал у основания лестницы. Флетчер спросил: «В чем дело, Мерфи?»

Круглое красное лицо Мерфи недоуменно хмурилось: «Агостино в лаборатории?»

Флетчер сразу остановился: «Нет».

«Он уже полчаса как должен был меня сменить. Его нет в спальном модуле, в столовой тоже нет».

«Бог ты мой! – воскликнул Флетчер. – Еще один?»

Мерфи обернулся, глядя на океан: «Примерно час тому назад его видели в столовой».

«Пойдем! – решил Флетчер. – Обыщем плот».

Они искали везде – в производственном цехе и под навершием мачты, во всех проходах и углах, куда можно было засунуть голову. Все баржи покачивались у причала, ялик и катамаран тоже были пришвартованы; вертолет, с уныло опущенными лопастями ротора, стоял на палубе.

Агостино на плоту не было. Никто не знал, куда он пропал; никто не знал, когда именно он пропал.

Бригада промыслового плота собралась в столовой; все нервно поеживались, поглядывая на океан в иллюминаторы.

Флетчер не мог сказать ничего существенного: «Что бы это ни было – а я не знаю, чтó это – оно может нападать неожиданно и следит за нами. Необходимо соблюдать осторожность – исключительную осторожность!»

Мерфи мягко ударил кулаком по столу: «Но что мы можем сделать? Не можем же мы просто стоять без дела, как тупые коровы?»

«В принципе, Сабрия – безопасная планета, – вмешался Дамон. – Ни Стрызкаль, ни „Галактический каталог“ не называют никаких опасных для человека сабрийских видов».

Мерфи хрюкнул: «Хотел бы я, чтобы старина Стрызкаль заявил это в моем присутствии!»

«Он мог бы предложить какую-нибудь гипотезу по поводу того, что случилось с Рэйтом и Агостино, – Дэйв Джонс взглянул на календарь. – Нам предстоит здесь оставаться еще целый месяц».

«Будем работать только в одну смену, – решил Флетчер, – пока не прибудет пополнение».

«Пока не прибудет подкрепление», – пробормотал Мальберг.

«Завтра, – продолжал Флетчер, – я погружусь в мини-батискафе и посмотрю, что делается на дне, чтобы получить какое-то представление о ситуации. Тем временем каждому из нас лучше носить с собой какой-нибудь топорик или тесак».

За иллюминаторами послышался мягкий шелест.

«Дождь, – сказал Мальберг и взглянул на настенные часы. – Полночь».

Дождь шипел в воздухе и барабанил по стенам; по палубе текли потоки воды, косые струи озарялись мачтовыми огнями.

Флетчер подошел к облитому водой иллюминатору, взглянул в сторону цеха: «Пожалуй, каждому из нас не помешает выспаться. Нет никаких причин…» Он прищурился, глядя на палубу, бросился к двери и выбежал под дождь.

Струи воды хлестали по лицу – Флетчер почти ничего не различал, кроме фонарей, окруженных шквалами мечущихся блестящих капель. Что-то светлое лежало на темно-сером мокром настиле палубы – что-то вроде старого белесого садового шланга.