Альсан Каримова - Моя 9-я жизнь

Вечер был до пьянящего тёплым. Свинцовая туча неспешно отплывала к горизонту, разделяя небосвод на две половины: чернильную, клубящуюся грузной влагой, да лёгкую, сиреневую гладь, ещё хранившую оттенок недавно угасшего заката. Дождь закончился, булыжники мостовой поблескивали тёмным глянцем, небо отражалось в нём сероватыми бликами. Я с наслаждением втянула влажный воздух. Секунда, дверь ресторана хлопнула, и Влад поравнялся со мной:

― Может, пройдёмся по набережной? ― спросил он.

Я невольно улыбнулась ― не забыл… Мы тронулись в путь. Вечерние фонари, мокрая мостовая, улицы старого города ― всё выглядело таким настоящим, таким обычным и понятным в сравнении с моим загадочным спутником, абсолютно незнакомым, но настолько прекрасным, что просто невозможным было ожидать от него чего-то плохого. Я видела, как смотрят на нас встречные прохожие, особенно девушки ― поглощают восторженным взглядом его, потом глядят на меня… Это очень лестно ― ни одна из них не удивилась, не выразила тайного возмущения или недоумения ― моё присутствие воспринималось как должное, на нас смотрели, как на равных, дополняющих друг друга. Влад молчал, его ладонь бережно сжимала мою руку. Наверное, он просто боялся, что поскользнусь или подверну ногу ― шпильки и влажный булыжник ― вещи не очень-то совместимые. Но я таяла, будто свечка, и надеялась, что осторожность ― лишь предлог, и что ему приятно касаться моей руки.

Так мы спустились к набережной. Здесь было безлюдно. Видимо, я ― единственная, чью душу радуют прогулки по сырости и вечерние туманы, млечными струйками зарождающиеся из тёмной воды. Эхо шагов вплеталось в мерный речной говор, приглушённый свет фонарей отражался от мокрого асфальта, шаловливо кидался под ноги, тут же скатывался по береговому откосу и рассыпался мелкими искрами, окунаясь в чёрную рябь.

Влад остановился у самой воды, спросил, не холодно ли мне. Я нетерпеливо мотнула головой:

― Если я верно поняла, ты должен поведать мне что-то интересное?

― Да, ― вздохнул он. ― Но прежде я хочу сказать: никогда, ты слышишь, никогда я не желал тебе дурного, ни на секунду, ни на мгновение! И я клянусь: твоя жизнь, твоя дальнейшая судьба будет зависеть исключительно от твоих собственных решений, а я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы уберечь и защитить тебя!

Я только оторопело хлопала ресницами. Он смотрел в упор, не отрываясь, околдовывал своим зелёным взглядом и снова было не понять, что же выражают эти бездонные глаза. Но на сей раз они уже точно не были невозмутимыми, в них бурлило нечто, непостижимое, необъяснимое и очень сильное, лишавшее покоя. Влад грустно улыбнулся:

― Понимаю, ты сейчас в растерянности. Просто ты ещё очень многого не знаешь… Но я постараюсь внести ясность. То, о чём я сейчас расскажу, шокирует и вызовет весьма противоречивые чувства. Тебе придётся многое обдумать. Повторюсь: никто не вправе решать за тебя ― помни это!

― Да не томи же! ― не выдержала я. ― Рассказывай скорей!

― Ну так слушай, ― сказал он, ― наша встреча была не случайной. Я следил за тобою…

Влад вдруг замолчал, его взгляд замутнился, сделался отрешённым, невидящим.

― Влад, ― позвала я, ― ты в порядке?

― Погоди-ка!.. ― прошептал он. ― Поверить не могу…

― Что? Ты о чём?

― Мила, стой тут, замри и не двигайся! ― велел Влад и отошёл от меня на несколько шагов. ― Эй! ― крикнул он, обращаясь к кому-то незримому. ― Брат, прошу тебя, опомнись!

Раздался приглушённый хлопок. Влад упал навзничь, от середины его лба к виску заструилась тёмная змейка…

― Нет! ― от ужаса мой голос превратился в хриплый шёпот. ― Влад! ― я кинулась к нему.

«Этого не может быть! Это сон! Страшный сон!»

― Влад, Влад! ― я смахнула окровавленную прядь волос с его лица. Изумрудный взгляд потух, неподвижные губы побледнели… ― Нет! Господи! Пожалуйста, не надо! ― я приложила ладонь к шее Влада ― пульса не было…

«Не сдаваться!» ― решила я и упёрлась обеими руками в бездыханную грудь любимого, ― «Надо отбросить панику и делать всё так, как учили на курсе скорой помощи: тридцать нажатий и два вдоха! Вперёд! Я заведу его сердце!» Кто-то принялся теребить меня за плечи, пытался оттащить в сторону, а потом дыхание перекрыл удушающе-едкий запах, я рванулась, что было мочи, силясь высвободиться из чьей-то железной хватки…

― Мила!

― Мила, ты меня слышишь?! Мила, очнись! Слышишь?

― Пётр Па… лыч? ― язык мне не принадлежал, носоглотка горела, голова сильно кружилась. ― Эт-то вы?

― Да, детка, это я. Не бойся, всё хорошо!

Я заставила себя открыть глаза, но тут же зажмурилась, борясь с приступом тошноты. Мне стало бы легче, если бы можно было вытянуть ноги, а ещё если бы тут не пахло кожаной мебелью и поменьше трясло… Надо всё же открыть глаза!

Тяжёлые веки не давали сфокусировать взгляд. Наконец из размывчатой неразберихи соткались обитые кожей автомобильные сиденья, пролетающие мимо огни фонарей и сидящий за рулём профессор.

― Куда мы едем? ― пробормотала я, одолевая дурноту.

Профессор обернулся ненадолго:

― Как ты себя чувствуешь?

― Куда мы едем?

― Подальше отсюда!

Одурманенный мозг отказывался понимать что-либо, только сердце почему-то болезненно сжималось… «Влад!..» ― вспомнила я. ― «Да ведь это был не сон, не просто страшный кошмар! Мой Влад, мой ангел… в него стреляли!»

Я подскочила и пьяной медведицей обрушилась на Шиманского:

― Остановите немедленно! Остановите, слышите?! Я без него никуда не поеду!

― Мила! ― прокричал профессор, пытаясь увернуться от моих кулаков. ― Мила, прекрати!

― Остановите сейчас же!!! ― требовала я осипшим голосом.

― Мила, успокойся!

― Ему нужна помощь! Влад ранен! Надо вызвать скорую!

Голова вдруг пошла кругом, в глазах потемнело, и следующим, что я почувствовала, был прохладный запах недавнего дождя, ― напуганный моим обмороком, Шиманский всё-таки остановил машину и выволок меня на свежий воздух.

Ясное вечернее небо сверкало звёздными искрами, над горизонтом белела полная луна. Вспомнились зелёные глаза, чёрные кудри, несравненная улыбка, ямочка на персиковой щеке…

― Влад… ― прошептала я и захлебнулась слезами.

― Детка, ― профессор помог мне сесть, ― Влада уже не спасти.

― Нет! Неправда! Мы должны вернуться!

― Нет, дурашка моя! Мы должны бежать, бежать без оглядки и как можно скорее!

― Я не хочу никуда бежать, я хочу к нему!

― Забудь о нём, Мила! Твой Влад ― хладнокровное чудовище, и он получил по заслугам!

― Что вы такое говорите?! Он хороший!

― Я обязательно всё тебе объясню, только чуть позже, когда ты придёшь в себя, а сейчас надо торопиться! Мила, времени очень мало! Ну, давай же, поднимайся, нечего сидеть на холодном асфальте, поехали скорей!