Лиля Хайлис - Катастрофа или гибель Атлантиды

— По Ноэлу, — тихо ответила Касс. — А по Лону Аполу через несколько месяцев, может, недель, здесь будут мирно катиться волны Атлантики… А может, наоборот, не мирно катиться, а шуметь, разбойничать, бушевать.

Кентавр кивнул. Умирать ему, конечно, не хотелось. Да и кому хотелось?

— Перспектива — лучше на надо…

Еще одно слово, как раз из лексикона кентавров. Откуда он знает такие слова? Кто в Посейдонисе говорит о перспективах, неповиновении, потенциальном бунте? Неужели Рамтей? Больше некому. Но Рамтей? Впрочем, попало же к нему известное ожерелье. Узнал же брат Зева о русалке Леге… Ах, Рамтей, Рамтей, как же разговорить тебя, атлант номер два?

— Хотя, для таких вроде меня, например, чем такая жизнь… — кентавр тяжело вздохнул. — А все же, не хочется умирать.

Касс подумала, что за глоток шипучки она бы сейчас согласилась и умереть.

— Тебе хочется пить, — странным непостижимым образом угадал собеседник.

— Да, ужасно… — Касс сама почувствовала: ее голос прозвучал жалобно. — А до дому еще далеко… Угораздило вот выскочить из дому без денег…

— Что ж ты молчишь, садись, — он хлопнул себя по спине, — я тебя в миг доставлю. Где твой дом?

Кентавр подумал и сделал предохраняющее движение ладонью: — Нет, постой… Я же хотел сказать тебе… Предупредить…

Предупредить? О чем это он может предупреждать ее?

— Если можешь, уезжай куда-нибудь из города… — наклонив голову, прошептал кентавр. — Подальше. Сегодня, до вечера.

— Куда я уеду? — спросила Касс. — Да и с какой стати?

— Слуги есть у тебя? Рабы?

Касс отрицательно покачала головой. Она инстинктивно не желала держать рабов. И всегда это было предметом насмешек той же Эриды. Впрочем, Фадита по неизвестным причинам тоже не любила никого из прислуги держать в доме постоянно.

— Если есть у тебя рабы иди слуги, отпусти их сегодня подальше, — посоветовал кентавр. — Если уезжать не хочешь и рабов нет, запрись сегодня вечером хорошенько, никуда не выходи, никому не открывай.

Касс посмотрела на него. Кентавр, судя по его виду, не шутил. Не ставил перед собой задачи поднять ее на смех. Что за дурацкие советы?

— Послушай меня, Прекрасная Дева, — сказал кентавр. — Я предупредил. Прости, я сказал больше, чем мог.

Ничего, когда она окунется в прохладу, утолит жажду, наконец, она сможет думать, а теперь…

Кентавр лег, на манер самого обыкновенного коня, а потом, на манер самого обыкновенного человека, помог ей взобраться на спину. Когда Касс устроилась, он поднялся, не то прокричал, не то проржал: — Держись! — и с места понесся скачками. Она крепко обхватила его за шею.

Обо всех своих плотских желаниях, обо всех своих страхах Касс моментально позабыла. Жара, ноющие ноги, жажда — все вздор. Подумаешь, загадки Рамтея! Тем более, загадки кентавра…

Зато ведь восторг! Нестись вот так по Парнасу, упиваясь скоростью, приятным теплом этого крепкого тела, любопытствующими взглядами толпы.

Да, это был восторг. Мчаться, вцепившись в жесткие волосы кентавра, мчаться, ничего не слыша и никого не опасаясь, мчаться, всем своим телом чувствуя близость другого тела, сильного, но покорного ей…

Наездница громко рассмеялась и услышала в ответ хохот кентавра: сочный, беззаботный… Несколько раз на неуловимых высоких нотах хохот этот переходил в ржание, но ей было все равно. Она только мельком подумала, насколько он легок и быстр, этот переход от мужского смеха к конскому ржанию и обратно, но мысли не удерживались в ее голове надолго.

Касс, неприлично громко смеясь, ловила широко открытым ртом встречный ветерок. Временами приходилось уклоняться от развевающихся волос кентавра, но и это было весело, вызывало радость и смех.

Когда он остановился перед дверью Эриды, та одним прыжком выскочила из дому. Не веря своим глазам, она восхищенно прошептала: — Вот это да! Вот так малышка Касс! Этак ты меня переплюнешь!

— Прикажи напоить… нас, — попросила Касс, легко спрыгнув на землю.

— Нас? — восторженно переспросила Эрида, растягивая это “нас” и постепенно увеличивая его громкость. Недоверчивый взгляд в упор останавливался то на подруге, то на ее спутнике.

— Да нет, — смутился кентавр, — я ничего…

— Ну почему же, — тон Эриды стал непривычно громким и приподнятым, глаза возбужденно блестели. — Проходите, проходите, садитесь…

Они вошли. Касс плюхнулась на первое попавшееся ложе. И сразу же увидела напротив яркие синие глаза Фины. Фина, в отличие от хозяйки, не выражала удивления. Она вообще не выражала эмоций. Лицо, рот, фигура, руки, — во всем теле Прекрасной Девы не шевелился ни один мускул. Дочь Зева сидела белая, неподвижная, ни дать, ни взять, красивая фарфоровая статуэтка.

“Все, как надо, — обреченно подумала Касс. — Мало было Эриды… Обязательно было здесь оказаться еще и Фине…”

Кентавр беспомощно топтался посреди залы, явно не зная, куда себя деть.

— Садись, — предложила кентавру Эрида и хлопнула в ладоши. Когда подлетел ее раб, высокий, стройный, сероглазый эльф, она приказала принести прохладительного и стала не без иронии расспрашивать кентавра: — Тебе чего? Лимонной? Банановой? Или, может, нектара? Ты хорошо относишься к нектару?

Тот, окончательно смешавшийся, молчал, тупо глядя вниз.

— Садись же, — приказала Эрида, и кентавр, как подкошенный, одним неловким движением повалился прямо на ковер подле нее.

Он чувствовал, что занимает слишком много места, что является в этой комнате инородным телом. Догадывался, насколько огромным, насколько неуклюжим кажется в обществе трех Прекрасных Дев.

Он несмело, искоса, исподтишка разглядывал хозяйку. Иногда неловкий его взгляд падал и на Фину. На Касс он не смотрел вообще: теперь он стеснялся ее почему-то больше всех.

Эльф принес поднос с напитками, и Касс с наслаждением погрузила губы в холодную ароматную шипучую жидкость.

— У тебя есть имя? — спросила Эрида, запуская пальцы в седеющую гриву кентавра.

Тот, прикрыв глаза ресницами, шумно пил из огромного кубка, который Эрида сняла с подноса и сама поднесла ему. В такт глоткам двигались легкие руки Прекрасной Девы. Она поглаживала седоватые космы кентавра, шею, почесывала его за ушами, похлопывала по мускулистой груди.

— Однако, ты знаешь, что делаешь, — весело сказала Эрида, одобрительно поглядывая на Касс. — Удивительно, ведь мне раньше не приходила в голову эта идея…

Тут Фина подала срывающийся голосок: — Обманщица! — воскликнула Фина: — Ты его уже любишь!

Эрида растянула в улыбке яркие губы: — Ничего, и тебе достанется.

Ненавижу я мужчин! — с отвращением сказал Фина. — Хоть настоящих, хоть машин. Ненавижу всех мужчин на свете, — повторила она.

— А больше всех, — Фина пьяно мотнула золотоволосой головкой: — папашу Зева.