Лиля Хайлис - Катастрофа или гибель Атлантиды

— Ты только не начинай, — оборвала ее Эрида. — До ужаса не люблю истерик… То есть, насчет папашки Зева, ты, безусловно права, но это чудо… — руки Эриды заскользили по туловищу кентавра. Бока его немедленно залоснились, все сразу поняв. Методически, не прекращая похлопываний, почесываний, отлаживаний, — тонкие руки Эриды все время находились в движении, постепенно опускались по бокам на живот, медленно, упорно добираясь до одним им известной цели.

— Прогони его, — потребовала Фина. Губы ее по-детски надулись: — Обманщица, ты только что клялась, что любишь меня.

Кентавр, Касс так и не расслышала его имени, стесненно взглянул сначала на Касс, потом на Эриду. Бока его подрагивали. Было ясно: он мог ожидать всего, чего угодно, но только не этого напора хозяйки дома… И не отпора Фины.

Эрида прекратила манипуляции, засмеялась счастливым коротким смешком, ласково шлепнула обалдевшего кентавра по спине и громко, отчетливо, было легко разобрать каждое слово, прошептала ему на ухо: — Ты придешь ко мне ближе к ночи, ладно? Запомни мой дом, хорошо, милый?

Он оглянулся на Касс, она пожала плечами.

Эрида проводила его к двери, не переставая ласкать, все время нашептывая что-то на ухо. Касс приподнялась было, но совершенно взбесившаяся Эрида выразительно на нее посмотрела, и она тут же рухнула обратно и только прокричала кентавру вслед слова благодарности.

— Обманщица! — еще раз с нажимом сказала Фина.

Тут Эрида вернулась в комнату, и Фина смолкла.

— Я вышла пройтись и забыла в доме ключи, — выпалила Касс приготовленную ложь.

Эрида рассеянно кивнула. Было ясно: к большому облегчению Касс, соседка сосредоточилась на предстоящем приключении с кентавром. Вопросов потому она не задавала. Машинально вызвала эльфа, машинально же приказала ему перемахнуть стенку, забраться в дом Касс, достать ключи.

Фина сделала странное движение всем телом, заглянула в кубок. Шумно хлебнула еще и посмотрела на гостью.

— Она только что обещала меня любить, — обиженно сказала Фина и потянулась к Эриде всем телом.

Та отклонилась.

— Я тебя люблю, — обиженно сказала Фина.

— Я тебя тоже, — сказала Эрида. — Ты пойди поспи, я потом приду.

Та встала и, шатаясь, побрела в другую комнату. Уже на пороге она вспомнила что-то и с трудом обернулась. Язык ее заплетался, но Фина сочла нужным сказать на прощанье: — Да, а если братец Эрмс появится… бессмертие продавать…

Она внимательно посмотрела на Касс, неожиданно трезво и отчетливо задала вопрос: — А ты уже купила свое бессмертие? — и исчезла.

— Зев поручил Эрмсу распространить новую амброзию, — пояснила Эрида. — Он теперь ходит по Парнасу и всем предлагает. Впрочем, каждый сам просит… А на Олимпе уже все напокупали и даже съели.

— Почему Эрмсу? — спросила Касс.

— А он у нас торговлю любит… — хихикнула Эрида.

— Слушай, — прошептала Касс. — Неужели это правда? — Она кивнула в сторону, куда только что скрылась Фина. Эрида сразу поняла, о чем идет речь, и уклончиво сказала: — Все в жизни надо попробовать.

— А вот кентавр — это, пожалуй, действительно что-то новое… Молодец, подруга: кентавр — это тебе не Лон твой, заезженный-переезженный… Тут ты молодец…

Касс открыла было рот, но Эрида перебила: — Странные, оказывается, тебе идеи в голову приходят, Прекрасная Дева Касс…

— Да он только подвез меня…

— Не разочаровывай меня, я тебя умоляю, — капризно протянула Эрида.

— Может, мне другое нужно, — раздраженно сказала Касс. — Может, я вообще любви хочу. Настоящей, как в песнях. И все. И ничего больше.

Она взяла в руки ключи от своего дома, которые достал и принес эльф. Хотелось уйти, отдохнуть от разговоров, наконец.

— Все в жизни построено на случайном совпадении, — глухо сказала Эрида. — И любви поэтому может быть сколько хочешь… И всегда, всегда — настоящая…

Взгляд Эриды остановился: верно, она вспомнила что-то важное. — Ах, Баал меня забери — она с упреком покачала головой: — совсем забыла: у меня же сейчас свидание в Веселом Гроте…

— Кто на этот раз? Уж не сам ли Рамтей?

— Нет, пока… Но и Рамтей никуда не денется… А теперь пока еще только…

Несмотря на то, что Эрида, видимо, очень торопилась, она решила внести ясность. Голос ее звучал по обыкновению тихо: — Ох, уж эти мне халдейские имена. Уэшеми, ну, поэт новый. Тебе, насколько я понимаю, страшно понравилось вчера его выступление.

Она говорила что-то еще и еще.

Мир, на чем бы он там ни был основан, из чего бы там не состояла его мозаика, — мир окаменел.

Остановилось движение. Застыло Пространство. Замерло время.

Сокрушительная волна накрыла с головой. Волна не убила, только оглушила и сейчас же спала. Но плотная вода, вместе с грязью и тиной, осталась в ушах, заполнив пустоты внутри и вокруг гулкой, вязкой тишиной…

В образовавшемся вакууме Касс четко слышала громкое неритмичное биение своего сердца.

Даже не заходя в свой собственный дом, от Эриды Касс побрела прямо к аэробилю. Но на полпути в нерешительности остановилась посреди двора.

Неужели она все же полетит? Кстати, куда? К Рамтею? В Веселый Грот? Зачем?

Хорошо бы просто прилечь, уснуть, отдохнуть… если удастся заснуть… Катастрофа висит в атмосфере. Не просто висит — сгущается, давит, приближается с каждым моментом. Что может сделать она, Касс, маленькая, слабая Прекрасная Дева? Что должна сделать она, Прекрасная Дева Касс?

А что, например, может или должен сделать могучий Рамтей? Вообще, может ли, должен ли кто-нибудь сделать что-нибудь? Для начала, милый выбор: бессмертие или… Какое тут, впрочем “или”? Наберется ли из знакомых хоть три человека, кто вообще поставил перед собой этот вопрос?

Касс сама не заметила, как подлетела к Веселому Гроту. Никого, кроме Эриды, в Веселом Гроте сегодня не ждали.

Ах, да, Эрида… Уэшеми… Веселый Грот… Вот она, дверь Веселого Грота. Оказалось, Касс уже довольно давно стоит прямо перед этой дверью.

Если сейчас войти… И увидеть прижавшегося к Эриде партнера. И партнер этот будет Уэшеми… Ах, какой ты, оказывается, плохой мальчик, Уэшеми!

Самый замечательный, самый удивительный, лучший в мире поэт…

На радость Эриде, ворваться в их танец, сказать ему: “Я ждала тебя. Именно тебя, Уэшеми”…

Русоволосого, с изящно изогнутой верхней губой… Уж Эрида-то не упустит, не в ее это правилах… Красивого поэта, с именем, похожим на шуршание дождя.

“Или, может, я ждала чуда. Долго, с надеждой, с трепетом. Четыре птицы взмыли в мелодии твоего голоса, и я поняла: тревожный свист их крыльев и есть то самое чудо”. Длинно и слишком изящно. До смешного изящно. Впрочем что, собственно, смешного в цветистых фразах?