Генри Каттнер - Все - иллюзия [сборник]

Это хорошее убежище , успокаивал себя Рэн, глядя на гигантскую тень, проплывающую по улицам, скользящую по углам зданий, растущую, как огромное грозовое облако над ними. Мы можем прятаться тут , и они никогда не найдут нас , пока мы сами не захотим этого. Но что если это последнее пристанище тоже подведет — что тогда? Что тогда!

Через воду, из глубокой, глубокой бездны, где не было ни одного человека, величественно прошла длинная «Мысль» моря, больше похожая на медленный удар сердца, один второй, третий — и на этом все.

Огромный темный корпус Разрушителя висел над ними, как левиафан. Рэн затаил дыхание, приготовившись произнести команду к бегу, но придержал ее, ждал, наблюдал. Вода между замершими от ужаса людьми и зависшей над ними машиной колебалась, и опасность стала казаться иллюзорной, тенью, которую волны могли рассеять. Но это была не тень, от нее не существовало никакого спасения, кроме бегства.

ЧУЖИЕ, создав эти машины и отправив их в глубины океана, чтобы те охотились на людей, нарушили один из древнейших законов мироздания — закон равновесия. На Земле у всех существ есть свой противник. Но в море и над водой нет никого, кто мог бы на равных сражаться с железными Разрушителями. Казалось, это являлось доказательством, если оно, вообще, было нужно, что Чужие прибыли с другой планеты, свергнув человека с трона.

Казалось, это давало слабую надежду, что Рожденные на Земле еще могут вернуть себе власть над планетой. Ясный свет интеллекта и так уже потух слишком сильно, обнажив примитивные позывы, которые управляли Дагоном. Но Рэн упрямо продолжал цепляться за древнюю легенду. Рожденные на Земле унаследуют Землю. Ему приходилось так делать. Если он сдастся прежде, чем сможет передать эстафету следующему поколению, какой вообще толк бороться?

Разрушитель уже был рядом с вершинами башен. Там он остановился, зондируя заросшие водорослями улицы на предмет биения теплокровных сердец среди холоднокровных. Но убежище из водорослей и разрушенных зданий укрывало, как теплое, так и холодное, инстинкты и рассудок вместе вслушивались в тишину смерти.

— Когда он пройдет мимо купола, — подумал Рэн, — нам надо будет рассеяться. Но не раньше. Все еще есть шанс... что он не найдет нас...

Напряжение стало невыносимым, но шанс все еще был...

Среди коричневых водорослей в приступе внезапного ужаса содрогнулась серебристая человеческая фигура. Самые слабые разумы перешли через тонкую грань между рассудком и инстинктом.

— Бегите! Бегите! Прячьтесь и бегите! — завопил Дагон в приступе слепого бешенства.

Для племени это было уже слишком. Разрушитель мог бы пройти мимо, но сейчас он заметил добычу. Люди Рэна выскочили из укрытий, как осколки бомбы, взорвавшейся на улицах давно мертвого города. Вода зазвенела воплями бессвязного ужаса.

Разрушитель немного поднялся, послав во все стороны мощные волны.

Рэна на секунду покинул рассудок, когда он неподвижно завис в воде, подавляя гнев на Дагона и вспоминая сны, в которых он решался встретиться с Разрушителями лицом к лицу. Дагон, животное, навлек на них беду. Рэн, человек, опасно медлил в недолгом, бессильном вызове врагу. Почему? Он не знал, что делать дальше, возможно, в его разуме возникло какое-то глупое стремление доказать машинам, что еще не все люди стали животными или созданиями, которыми движут только инстинкты. Но Рэн не мог ничего доказать. Разрушители тоже не обладали мышлением, они были подобны машинам, подчиняющимся импульсам, приказывающим уничтожать, встроенным в их огнедышащие тела. Только люди могли мыслить, — причем далеко не все.

Затем самоубийственный момент прошел, и Рэн вспомнил о своем племени.

— Башня! — резко развернувшись в воде, заорал он, заглушив дикие отчаянные крики. — Прячьтесь! Бегите! Но встретимся у башни, если вы сможете добраться туда. Бегите! Бегите!

Рэн не знал, услышали ли его. Он уже глубоко нырнул в тень, став мощной, компактной, серебристой полосой, сверкающей меж толстых стеблей водорослей, зарывающейся в гладкие полые стволы и убежище из камней. Рэн инстинктивно искал металл, прижимался к торчащим ребрам давно разрушенных зданий и скользил вдоль холодной арматуры с полуинтуитивной, полуосмысленной уверенностью, что это сильнее всего собьет с толку врага, если тот решится на погоню.

Чувствами, отличными от зрения, Рэн осознал, что сзади на его людей начали обрушиваться фонтаны огня — так же, как и совсем недавно обрушивались на людей Дагона по той же самой причине — из-за паники Дагона, его животной безмозглости перед лицом опасности. Хороший вождь отправил бы сначала пару людей, затем еще пару, и Разрушитель увидел бы их издалека, из-за зданий, а основная группа успела бы добраться до нового укрытия. Но кроме этого, хороший вождь вспомнил бы о слабости Дагона, так что Рэн тоже был виноват.

РАЗНОЦВЕТНЫЕ звезды взмывали ввысь и дождем падали на город, расцветая синим и янтарным, алым и золотым. Рэн слышал предсмертные крики своих соплеменников, теряя их одного за другим, и считал про себя имена, сначала по одному, затем по двое, по трое, а в конце целыми группами. Он слышал их, а затем оглох, закрыв свой разум к их последним назойливым призывам, потому что не мог ответить на крики последней секунды человеческой жизни.

Рэн должен был посвятить свои силы живым, чтобы как можно дольше продлить их существование. Он уже ничем не мог помочь умирающим. Рэн закрыл уши и, держась как можно ближе к металлической направляющей, быстро поплыл.

Крошечной частью своего разума он понял, что Дагон еще жив. Многие умирали, но Дагон, с силами, которые не должен сохранять ни один вождь, недавно потерявший свой клан, все еще излучал мощные бессмысленные крики паники и плыл в убежище вместе с остальными.

Невозможно было понять, сколько времени фонтаны разноцветных звезд дугами поднимались и взрывались яркими вспышками среди затененных водорослями улиц. В течение всего этого времени морской народ молча кричал и умирал всякий раз, когда расцветала новая звезда.

Наконец, фонтаны начали стихать, а медлительных и неудачливых членов племени один за другим выбирали и убивали алые, серебристые и холодно-голубые звезды.

Но Дагон выжил, и Рэн, обнимающий блестящий металл, выжил тоже. Выжили и самые удачливые, самые мудрые, самые ловкие представители клана. Теперь они оказались в безопасности на внутренних улицах, куда Разрушители еще никогда не забирались, и в скрытых местах под землей, где металлические конструкции были наиболее густыми.

Они думали, что находятся в безопасности.

Они начали перешептываться тихими, неуверенными прикосновениями ветерка, и постепенно стекаться к месту встречи...