Максим Бондарчук - Симулякры доктора Хьюго [СИ]

— Да. И результат его мне уже известен.

— У меня есть доказательства, профессор. Я могу их предоставить в самое ближайшее время.

— Я потяну тебя за собой, Хью. Стоит ли оно того? Думаю нет. Моя битва проиграна. Тебе нужно сделать выводы из всего случившегося.

— Но как же так? У меня на руках все бумаги, все расчеты. Нужно совсем не так много времени, чтобы я смог оформить цельный отчет и предоставить его на суд Коллегии.

Но профессор лишь покачал головой.

— Ты напоминаешь мне меня самого в молодости. Я уже говорил тебе, что и во мне когда-то горел огонь. Яркий, как солнечный свет в полдень, а потом он погас, когда встретился со стеной непонимания. Наши исследования непопулярны, Хью, они слишком амбициозны, слишком масштабны для огромной бюрократической машины. Нас просто растопчут, а потом пустят на компост в назидание другим. Оставь это дело, малыш, мы проиграли эту битву.

Разговор закончился и Хью разочарованно опустил глаза. Отойдя от телефона, он вернулся за стол, поднял бумаги и мельком проглядел все, что было там написано.

А может он и прав? — подумал внезапно Хью. Может к черту все это?

И сомнения продолжили гложить его до самого вечера, когда в стремлении выяснить причину всего случившегося, он направился в «Киммер». здесь он надеялся найти ответы на все вопросы и убедить Отца рассказать ему все.

Уже у самых дверей этого странного, покрытого мраком и слухами, заведения он еще раз заставил себя подумать над словами старого профессора. Но едва перешагнув порог, вдруг ощутил прилив сил, которого до этого у не было уже несколько часов.

Отец встретил его, как он и предполагал. Мужчина был спокоен, сидя на своем ложе, покручивая цветок мака в окружении полуобнаженных женщин, круживших под монотонную клубную музыку, не видя никого и ничего, что находилось вокруг.

— Проходи, — говорил он. — Я ждал тебя.

Хью встал напротив, стараясь не задеть собой ни одну из женщин. Потом что-то сказал и голос его эхом разлетелся в разные стороны, утонув темных водах протекавшей неподалеку реки. Отец лишь взглядом провел сумбурный звук, похлопав по краю своего ложа, приглашая старого гостя присесть у его ног.

— Я знаю, что привело тебя ко мне. Спрашивай. Ты проделал долгий путь и километры дорог, ведущих от твоего дома до этого места к этому не имеют никакого значения. Я говорю о другом пути, о силах и времени, затраченных на поиск.

— Почему все так?

— Французы говорят C'est La Vie. Наверное, это будет самое правильное определение всему произошедшему в твоей жизни.

— Я нашел?

— Да. Ты очень близко приблизился к разгадке, осталось сделать последний шаг.

— Какой?

— А это уже тебе решать. Выбор всегда остается за человеком. Это привилегия, которой мы лишены, но для тебя это выбор из двух зол. В любом случае ты будешь проклинать себя. Это удел всех ученых.

— Я не понимаю тебя.

Отец слегка приподнялся, отложив цветок мака в сторону. Потом указал на танцевавших неподалеку женщин.

— Каждая из них пришла ко мне, когда им было плохо. Они просили меня избавить их боли, обещав отдать все, что у них было. Я дал им свободу от боли, взамен лишив свободы выбора. Они мои и это навсегда. Твой выбор заключен в рамках будущих решений, любое из которых приведет к краху. Мне жаль, Хью, но в глубине души ты и сам прекрасно понимал, что жизненный путь закончится не под дождем оваций и хвальбы, а под обстрелом критики и упреков в ереси. Ты можешь все бросить, наплевать на мнение со стороны и сделать так, как считаешь нужным, но все равно окажешься на земле. В луже собственной крови, умирая под палящим, обжигающим солнцем, думая над тем насколько правильно все было сделано. А можешь сжечь мосты и всю оставшуюся жизнь упрекать в себя в трусости, в один прекрасный момент решив свести счеты с жизнью, не простив себе свою собственную слабость. Тебя ранят мои слова? Я вижу. Но ты пришел за ответами и получил их. Выбор остается за тобой. Жаль, Хью, что я ничего не могу сделать больше, но мы такие же подневольные как и вы.

— Значит все так или иначе закончится провалом?

Хью встал с кровати.

— Ты хотел сделать открытие, у тебя это получилось. Ты получил, что хотел.

— Нет! — вдруг громко выкрикнул Хью, отчего женщины внезапно остановились и со страхом в глазах оглядывались по сторонам. — Не этого я хотел!

Отец натянуто улыбнулся.

— Ты до сих пор хочешь доказать своему отцу, что ты не ничтожество?

Хью молчал.

— Не бери это в голову. Твой отец всегда гордился тобой. Он был черств, циничен, но как всегда любил тебя.

— Он ненавидел меня! Моя мать, все, кто окружали его, презирали моего отца за его чертов характер. Он принес столько боли в нашу жизнь, что никакие таблетки не могли заглушить ее. О какой любви ты вообще говоришь?!

— Не сердись на него. Он хотел видеть в тебе себя самого и усилия дали свои результаты. Да, они проявились чуть позже, чем он ожидал, но ты сам не заметил как превратился в него самого. Амбициозен, уперт, целеустремлен. Ты огородил себя от людей, превратился в одиночку, избегающего нормального общения с людьми. Ты ставишь перед собой цели, которые могут вознести тебя до небес. И вот все получилось. Его план удался, а ты до сих пор этого не видишь.

Потом он встал, подошел к Хью и взял его за руку.

— Идем, я тебе покажу.

Затем он провел ученого сквозь толпу заледеневших в ужасе женщин прямо к реке, где в темных водах нет-нет да отражались мерцавшие блики свечного огня.

— Взгляни. Посмотри в кого ты превратился.

Хью осторожно наклонился вперед. Воды реки забурлили и между всколыхнувшимися волнами, поднимавшимися то там, то здесь, он увидел отражение своего отца. Это был он, тот самый взгляд, то же сморщенное от старости лицо и ухмылка, вызывавшая у маленького Хью сковывающий страх от одного только вида.

— Не может быть? — роптал Хью. — Этого не может быть.

— Все верно. Хьюго. Все верно. Ты превратился в него. Ты стал другим. Останься же таким до конца и прими решение, за которое тебе не будет стыдно.

— Мой отец покончил с собой, когда я был еще маленьким. Неужели…

— Решение за тобой, мой маленький Хью.

Он зашатался. Ноги начали подкашиваться и силы организма стали убывать, как будто смываемые темными водами этой реки. Развернулся и побежал, крича от невыносимой боли в голове.

— Нет! Не может быть!

Продолжал вопить Хью, поднимаясь все выше и выше, слыша как со всех сторон доносится смех его отца.

— Вот и все, мой маленький мальчик. Вот и все.

— Нет! Я не хочу быть таким как ты! Не хочу!

— Ты уже стал мной, Хью. Тебе никуда не деться. Остановись. Подумай над всем.

Он закрыл уши руками, упал, споткнувшись у на крутой каменной лестнице, разбив в кровь лицо и застонав от боли. Поднялся, побежал вперед, выкинув руки перед собой. Вбежал на забитый до отказа танцпол и, разгребая руками одурманенные толпы людей, мчался прямиком к выходу. Там ему станет лучше, там он найдет покой. Нет, не хочу! Уйди от меня прочь! Оставь меня!