Алистер Лоуренс - Соната лунной принцессы [СИ]

Что ему было нужно? Надо бы расспросить Элизабет, в более подходящий момент, разумеется.

— Ты прав… Мы скоро увидим солнце…

— Ага. Будем стараться…

Тоннель, он будто живой играл с нами, высасывая силы, словно пытаясь остановить нас, задержать, не дать вырваться из его неосязаемых и незримых оков, опутавших наши тела и души. Он будто поглощал наш разум.

— А знаешь? В детстве мы часто играли со Стивеном на развалинах оранжевой зоны, рядом с парком, где мы с тобой впервые встретились. Помнишь его, этот парк? — Я старался говорить обо всем, что приходило на ум, и случайно вспомнил одну очень важную историю в моей жизни.

— Да. Это место, где мы встретились. Его невозможно забыть. Ведь там я встретила тебя…

— Однажды, по дороге из школы, Стив оторвался вперед и забрел внутрь одного из зданий, а я последовал за ним.

Перед глазами будто пронеслись образы из прошлого: большое пятиэтажное здание, наполовину разрушенное, без электричества, тепла и воды, но внутри кое-где все еще жили люди, которым попросту более некуда было идти. Стив поднимался на крышу и звал за собой и меня. С высоты туманный парк, где мы встретились с Лиз намного позже, выглядел просто завораживающе, словно утопая в белесой пелене.

— Это мое тайное место. Когда мне грустно — я всегда прихожу сюда. Тут так красиво… — Произнес Стив тогда.

— А Стивен романтик. — Рассмеялась Лиз из последних сил, хоть и ее улыбка больше не выглядела сияющей, скорее, наоборот. Это был почти смех сквозь слезы.

— Это точно. Он только с виду был таким повесой и бабником, а до этого, еще в академии, у Стива была возлюбленная, на год младше его самого, но… она умерла. Он долго и безутешно оплакивал ее. Из-за этого его едва не исключили.

— От чего же? Ведь она была так молода. — Удивилась Лиз.

— Иногда смерть забирает и молодых, зачастую именно когда не ждешь ничего лихого. Ее душу поглотили пожиратели прямо на глазах у Стива. Мы возвращались из академии, по пути встретили Мелани. Она училась в медицинском колледже неподалеку от нас. Мы смеялись и радовались, прогуливаясь по улице, когда раздался взрыв газа в одном из домов. На Мелани упал обломок стены. Он… Нет, мы пытались ей помочь, спасти, но не успели. Она кричала без устали, так громко и истошно, что волосы вставали дыбом, по спине пробегали мурашки, а сердце сжималось все сильнее. От боли, или от испуга, не знаю, но крик ее пронзал все тело, проникая в глубины сознания. Но хуже всего — судьба готовила чудовищное совпадение. Неожиданно туман рассеялся, почти мгновенно. Никогда доселе не помню, чтобы пожиратели появлялись столь стремительно. Завыли сирены, перебивая крики о помощи, сливаясь с ним, возвещая скорую беду. Началась паника. Прохожие, которые пытались помочь, кинулись в рассыпную в сторону убежища. Мелани умоляла спасти ее, но время играло не в нашу пользу. Я понимал — задержись мы хоть на минуту — погибнем все и хотел спасти друга. Тогда мне пришлось принять непростое решение — вырубить Стива и на себе донести до укрытия, пробираясь через реку паники. Не знаю, каким чудом мы успели, вслед за нами стальные двери закрылись. Наверное, он в глубине души ненавидел меня за это… Он жив, а возлюбленная Мелани — нет.

— Грустная история.

— Да уж… — Я прямо мастер поднятия настроения. — Прости, не стоило говорить об этом сейчас.

— Нет, все хорошо. Как раз, находясь в шаге о смерти и начинаешь ценить жизнь. Наверное, Мелани была очень красивая? — Вдруг спросила Лиз, чем немало меня удивила.

«Женщины всегда остаются женщинами». — Что ж, такова их природа.

— Очень. — Ответил я неохотно, не желая вспоминать ее лица, залитого собственной кровью и искаженного от ужаса и страданий. Именно такой я и запомнил Мелани.

— Даже красивее меня? — Лиз хихикнула. Неужели ревнует? Скорее, шутит.

— Для мня самой красивой навсегда останешься ты, Элизабет. — Ну прямо благородный Ромео.

«Интересно, и чего это с ней? Такие перепады настроения. Ладно, зато отвлеклись от дурных мыслей, которые, будто порождал сам тоннель».

— Стив давно знал ее? — Лиз несколько сменила тему.

— Да. — Кивнул я. — Со средней школы, сперва они просто дружили, а на Хеллоуин, после школьной вечеринки, начали встречаться. Тогда Стив в первый раз поцеловал девушку.

— Как грустно… Первая любовь и вот так все… Надеюсь, у нас не будет такого, правда?

Я остановился и пристально взглянул в окутанные пеленой полумрака, уставшие глаза Элизабет.

— Правда. Мы сделаем все, чтобы жить.

Путь продолжился. Воцарилась тишина. Я заметил, будто звук сделался тише, как будто мы шли по ковру. Поначалу я не предавал этому значения, списав все на усталость.

Но со временем я понял — звуки на самом деле исчезают, а воздух становится вязким, наподобие эфира. — «Это что еще за очередное чудо природы. Сработала ловушка или нас засекли полицейские? Черт!» — Ситуация тревожила меня.

Ко всему прочему, понемногу силы покидали нас и меньше всего хотелось найти очередное приключение, тем более если каждое из них заканчивалось неутешительной пирровой победой.

Идти становилось все труднее, говорить — тоже. Последние сто километров растянулись на четверо суток, когда вдали еле-еле замаячил свет надежды, словно пустынный мираж. О былом исчезновении звука не напоминало больше ничего. — «Кажется, в этот раз все обошлось». — И в самом деле отделались легким испугом.

— Элизабет, нам пора отдохнуть. — Еле выговорил я, валясь с ног от усталости.

— Да, давай. — Девушка согласилась и опустилась на корточки, опираясь на стенку тоннеля, не снимая почти пустого рюкзака.

Спина и ноги нещадно болели, обувь натирала ступни до крови. Почти не осталось воды и еды. Случись что, обратной дороги не было, злополучный тоннель стал бы навеки нашим домом. Если путь закрыт — то это конец, знали мы оба.

Огляделся по сторонам. «408». Оставалось еще чуть более сорока километров. Постойте, это свет? Неужели это правда свет солнца?

— Эй… Лиз. Смотри. — Поначалу я и сам не поверил своим глазам. — Свет…

— Свет? — Элизабет ответила понуро, опустив голову, казалось, сперва даже не поверила мне. — Ты не шутишь?

— Да. Смотри, вон там, смотри. — Выключил фонарик. Действительно, вдали появился еле заметный молочно-белый ореол. Мне не показалось, не причудилось, правда — свет, неяркий, еле заметный огонек мечты. — Мы на верном пути…

Теперь мы точно знали, куда идем. Этот маленький лучик, такой далекий и такой хрупкий, словно мыльный пузырь из далекого детства, еще совсем холодный, но он был, а значит — и шанс на спасение. Он подарил нам надежду, которая почти уже угасла в наших сердцах, открыл новые силы, спрятанные и все это время дремавшие внутри нас.