Алистер Лоуренс - Соната лунной принцессы [СИ]

Руки холодели стремительно.

Это был конец. Очевидно, задеты крупные кровеносные сосуды, и я ничем не смогу помочь. Никто уже не сможет…

— Как же так. Лиз… Нет. — По щекам текли слезы отчаяния.

«Нет, неужели все кончено? Как же так?»

Тогда я позабыл про все на свете. Про солнце, звезды, луну, обещание, данное Крису. Теперь уже ничего не имело смысла. Моя Элизабет, мой мир, моя жизнь — умирает.

— Лизи, не уходи. Прошу… — Прошептал я. Не знаю, слышала ли она меня в тот миг.

Невыносимо больно было смотреть, как навсегда покидала меня та, ради которой быстрее бьется сердце.

Через мгновение, девушка издала последний тихий стон, извилась в предсмертных конвульсиях и лихорадочно в последний раз вздохнув, обмякла. Я взглянул в ее навсегда потухшие глаза и трясущимися руками, прикрыл веки. Элизабет…

В груди ломило, боль разливалась по правой половине тела, но мне было уже все равно, я даже не старался перевязать рану, оставив все как есть, лег рядом с Элизабет и стал ждать смерти, понимая, что та обязательно настигнет меня. От потери крови или от заражения раны — мне было наплевать как…

Прости, Крис… Я не смог спасти ее. Твоя смерть оказалась напрасной. Только теперь, когда душа Элизабет покинула тело, я вспомнил о погибших товарищах… Что ж, как бы то ни было, наступал и мой черед умирать… Жаль, что мы не в городе мертвых, тогда мы бы могли встретиться снова… Но тут, за его пределами, душа попадает в другое место, а куда — мне не известно…

— Лиз… Давай встретимся и после смерти… — Невольно прошептал я, держа ее окровавленную холодеющую руку в туманной надежде, что и после смерти нам выпадет шанс на встречу с моей Элизабет…

— Мертва? — Внезапно, как гром, прокричал Вилмер. — Принцесса мертва? — В голосе кардинала чувствовалось разочарование. — Ты бесполезен, Рэт Джонс. От тебя нет никакого толку!

Кардинал (а вернее — его иллюзия, ведь всем понятно — он не мог появиться из ниоткуда) склонился надо мной.

— Да, все кончено, Элизабет не достанется тебе, это ты все подстроил, подлец! — Произнес я через силу.

— Глупец! Безумный! — Прошипел Вилмер. — И почему Элизабет встретила именно тебя? Ты все испортил.

Кардинал говорил что-то еще, но я не слушал его и просто закрыл глаза, запомнив только одну фразу, сказанную на прощание: «Теперь — сдохни в муках».

«Так и будет, я хочу верить». — Мысленно ответил ему. Говорить что-то презираемому человеку уже не имело смысла.

Вскоре все стихло.

Совсем рядом раздались чьи-то мужские голоса, говорили на английском, с сильным акцентом. Они шли за мной, видимо увидели свет фонаря, тем лучше, надеюсь, добьют на месте. Перед глазами пронесся свет. Яркий свет… Неужели это долгожданная смерть?

Июль 2211 года.

Какой дивный сон! Ясное небо, синее, без единого облачка. Какое теплое и нежное солнце… Приятно согревает. Внизу — белесый туман, словно и нет никакого города внизу, нет мрачного и скучного подземелья. Пусть даже под толстым стеклом, но мы можем видеть его, наше прекрасное небо.

— Сегодня солнце особенно красиво. Вот бы папа увидел. — Искренний девичий смех эхом разнесся по всей смотровой площадке.

— Сожалею, но ваш отец не может отвлекаться, правление подземным городом отнимает весьма много времени. — Ответил рослый мужчина со шрамом на лице, в черном плаще и в солнцезащитных очках.

— Знаю. — Девушка вздохнула и грустно покачала головой. — Скучаю по нему. В последнее время мы видимся очень нечасто.

— Много дел. Вы ведь знаете, какое это тяжкое бремя — власть. Только с виду правление кажется легким, но это не так, поверьте, госпожа.

— Знаю… — С печалью ответила она.

— Нам пора. Великий магистр не любит гостей.

Осталось только согласиться. Нам не позволялось оставаться на смотровой площадке после одиннадцати часов. Мой вечно мрачный спутник вызвал лифт и я, как и всегда, с невероятной тоской, словно в последний раз, взглянула на чарующее солнце.

«Почему я говорю о себе в женском роде? Словно моя это не моя жизнь. Все чужое: и солнце, и лифт, что уносил нас прочь, в подземелье, где нет ни солнца, ни даже тумана, а только тьма и искусственные лампы и спертый воздух. Не люблю его, это подземелье».

Или не любит кто-то другой? Почему-то мне кажется, что я — лишь сторонний наблюдатель из чужого разума, смотрю на мир чужими глазами, слышу не свои мысли, не могу ничего делать по своей воле… Видимо, так и есть. Я никогда бы говорил о себе, как о девушке. Раннее я не видел позолоченные двери лифта, никогда не поднимался так высоко, пусть и знал где я. Башня Мардук. Внутрь не попасть простому смертному. И почему мой спутник назвал меня госпожой? Я — дочь богача из знатного рода? Непохоже, раз наша обитель — подземелье. Так кто я?

— Вы о чем-то грустите? — Спросил мужчина.

«Как же его звали? Не помню». — Это мой личный телохранитель. Отец не доверял никому и только дома позволял мне побыть одной.

— Скучаю по солнцу. Мне в тягость жить во тьме. Почему бы нам не перебраться наружу? — Тяжело вздохнув, я посмотрела на экран лифта, цифры на котором стремительно приближались к нулю, а затем и вовсе ушли в минус.

— Наземный мир опасен. Он не таков, как вам кажется, госпожа. Солнце, которое вам так по нраву, не светит его жителям. В городе лишь плотный туман, сырость и смерть. Мало приятного.

Лифт остановился, двери открылись.

«Подземелье. Кажется, я видел его разрушенным». — Я посмотрела в зеркало лифта, прежде чем покинуть его. — «Да, точно, видел. И эту девушку, чьими глазами вежу мир сейчас. Но почему? Почему я смотрю на мир ее глазами? Она жива? Или она и есть я? Быть может, это сон? Нет, наверное, я просто умираю». — Кто знает, какие картины способен изобразить мозг в последние минуты жизни.

— Вот мы и дома. — Телохранитель хмуро улыбнулся. Ни разу еще не видела его веселым.

«Значит лифт соединял вершину башни и дом отца?» — Наш дом, похожий больше на подземный дворец, меня удивил. Тут и бассейн, и библиотека, и все-все, что только можно пожелать, но только нет солнца. Но дом этот вовсе не мой, я — не она.

— Госпожа, отец хочет видеть вас. — Произнес дворецкий — пожилой мужчина в черном фраке и белой накрахмаленной рубахе с галстуком-бабочкой. — Он в своем кабинете, позвольте проводить…

— Спасибо. Не стоит. Сама дойду. — Не маленькая уже, зачем отнимать время у старика. — Наверняка у вас много дел. Вы тоже можете быть свободны. — Обратилась к угрюмому человеку в черном плаще.

«Странно, почему я не помню его имени? Может, у него просто нет его? Человек без имени? Возможно ли такое?» — Чувство нереальности и иллюзорности происходящего не покидало меня.