Юрий Леляков - Небо в кратерах дюн [СИ]

…Началась служба. Один монах стал читать молитву богу воды. Он набирал воду из ведра навдарховым черпаком с изображением бога воды — человека с черепом вместо головы, а в зубах у него торчали молнии, словно лапша. Щедро поливая водой головы сослуживцев, монах нёс святую чушь:

— Добро от бога воды и зло: сель в горах сокрушает жизнь. Отврати от нас свой грозный лик, о Хеперт!..

Итрихе нажал святую кнопку, введя в действие батарею…

…Унъерт встал.

— Брат мой! — сказал он. — Наш Итрихе, как всегда, желает нового. Он хочет знать, из чего сделана вода.

— Дайте закончить молитву! — проворчал Пыгвыоч. — Сейчас богу некогда. Разве вы не знаете, что он сейчас делает вас святее? Подождите конца молитвы, и…

Пыгвыоч взял черпак. Обернулся к святой ванне и обомлел: вода как будто закипела!

— Не гневайся на нас! — монах упал на колени перед кадкой.

Какой-то монах создал панику.

— Бегите! — он побежал, а за ним все, кроме Итрихе…

…Без плохого человека в тесном доме просторно;

а придёт хороший — ещё просторнее станет!

(Пословица)…»

(Что… так прямо и следовало — в тексте?)

«…Раздался такой вопль испуга, что испугался и сам Итрихе. Унъерт схватил лестницу, чтобы вылезти в «отверстие небесное»… Там стоял Итрихе, замыкая концы проволок. От неожиданности он разомкнул цепь и сдвинул лестницу с Унъертом. Тот грохнулся вниз с такой силой, что пол провалился, а Унъерт и другие монахи посыпались в дыру. Падающая лестница задела кого-то из монахов. От страха и от удара ему показалось, что у него самого голова прогнулась, а голова стоявшего рядом монаха показалась ему тазом, наполненным ногами и руками. Это были механические галлюцинации. От удара он зрительно вспомнил стирку в тазу старых ряс, руки монахов при этом — и всё выступило у него в глазах вместе с фосфенами. А надо сказать, что утром тот же монах, будучи парикмахером, брил голову своего соседа… и когда она выступила на фоне фосфенов, ему показалось, что лысая голова покрылась всеми цветами радуги…

…В тот же день монахи, дрожа от пережитого страха, записали в «летописи чудес»:

«Сегодня мы видели чудеса. Мы видели, как по лысой голове спектральной радугой расходится шок…» (Тот монах подумал, что удар сейчас причинит ему шок, но всё обошлось.) «…Что же касается удара прогнувшейся головой по голове, похожей на таз, наполненный ногами и руками, то…» (как написал один ненормальный монах) «…человек, согнутый в колене, ровно через 100 лет задует человека, который горит у него на руке, и зелёная лампочка наберёт на стене номер красного носа…»

С тех пор они с помощью призмы в этот день проецировали радугу на тектит, напоминающий лысую голову. Там было четыре луны, и от извержений вулканов этих лун получалось выпадение на Колось большого количества стеклянных метеоритов — тектитов. Один попался величиной с голову, и конечно, лысый, потому что оплавленный кусок стекла…»

…Файх продолжал читать…

«…Два случая с коброй и крысой.

Я, редактор Нинг Гурз, из дневника Итрихе понял следующее, что и художественно окрасил:

Самым замечательным на Колосе животным… была колодезная кобра, которая рыла колодцы до 20 метров глубиной, а к ним водопроводящие кяризы длинно до километра! В Крагиялте монахи использовали змеиный колодец…

…Никого нет лучше хорошего человека,

Никого нет хуже плохого человека…»

(Опять пословица?)

«…Он представлял собой с поверхности кольцо из скреплённых известью камней, и деревянные балки с деревянным же цилиндром, на который был намотан толстый канат из стойкого к гниению волокна хвои навдарха, и надёжно закреплён.

Вот она-то и перепугала монахов, кяризница… Однажды монахи набирали в колодце воды, и по обычаю запустили туда старого идола. Так полагалось для того. Чтобы бог воды «не утерял образ свой». Унъерт во время сбора воды ел бутерброд со старой рясой, «для того, чтобы ряса его была так добра к нему, как вода». Всё это — строки из святых писаний…

…Другой поп в это время «солил псалом писания святого о воде в пустыне» для того, чтобы обмануть злых духов, которые, желая напакостить, подсунули бы лучшую воду…»

(Уже этот текст — неуловимо перешёл… во что?

Не… об Элбинии же речь, в самом деле!)

«…И вот этот идол упал на кобру, сильно её ударив. Услышав рассерженное шипение, монахи испугались и бросили в колодец несколько камней, а потом бросились бежать. Кобра сильно поранилась и еле уползла в подземное убежище…

Итрихе втайне от монахов приручил кобру, и вот теперь она приползла на пустырь за холмом, далеко от монастыря, и стала ждать Итрихе у крошечного ручейка, вытекающего с тихим журчаньем из глинисто-сланцевого подземного русла. Эта кобра была самой водолюбивой из колосиртских змей.

Итрихе пришёл через час после того, как монахи заснули. Он принёс кобре рыбу и тушканчика-бокопрыга… К счастью, сломаны были лишь несколько рёбер, а в остальном повреждены лишь чешуя да некоторые мышцы. Итрихе промыл повреждённые места солёной водой, а потом чистой, и смазал маслом из молока ездового зверозубого ящера…

…Через месяц кобра поправилась. Рёбра срослись, а после линьки остались лишь малозаметные шрамы на кремовой с бежевым коже. Рептилиям свойственна живучесть, и это спасло кобру, да ещё то, что летящая вниз дрянь, ударяясь о стенки колодца, потеряла часть энергии, а колодец был не очень глубок…

…Монахи Крагиялта вели неправильный образ жизни, но прославляли свои некрасивые тела как «дар божий». Они лепили из самана безвкусные однообразные изваяния — либо слишком толстые, либо непропорционально худые, с великим множеством приобретённых отклонений от нормы строения тела здорового колосирта…»

(Точно: перепутано с Элбинией! Но… где, кем, как?)

«…Итрихе, который втайне от монахов занимался для здоровья физкультурой и йогой, многие завидовали, считая его «избранником божьим»…

Монахи долго боялись ходить к кобриному колодцу, но потом но потом подумали, что змея умерла, и осмелели. Итрихе думал, как предотвратить возможный конфликт… Кяризница — это вода и жизнь в страшной пустыне Агварасичорпн. У него лишь в глубине мышления мелькнула мысль об убийстве этого доброго дракона…» (?) «…но он с негодованием подавил её. Ради кого? Ради ничтожных монахов?! В то ж время он не хотел и гибели кого-нибудь из них. Если бы он высказал им свои опасения, они не стали бы его слушать. Если бы согласился сам доставлять им воду или же сопровождать монахов-водоносов, его изгнали бы из Крагиялта за нечестивое предложение, так как воду набирать могли только «посвящённые». Поход без каравана за сотни километров куда-нибудь в Феринакар или Зершанчари, скорее всего, означал бы смерть…