Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

Во вторых сообщалось о людских потерях в том районе, причём он отчётливо понимал, что это только те, что стали известны МВД —

«На горе Холатчахль, в переводе с мансийского: „Гора мертвецов“ погибло 9 человек. Манси говорят об этом как о реальном факте. Здесь и потом, по словам местных жителей и охотников, гибли люди. Недалеко от Маньпупунёра в 1959 году погибла группа туристов из 9 человек под руководством Игоря Дятлова. В течение последующих двух лет на горе и её окрестностях гибли лётчики и геологи — 6 человек. Спустя почти 10 лет в районе того же Холатчахля погибла ещё одна группа из Ленинграда, опять девять…».

Многовато для случайностей, а поток туристов растёт, согласно тех же справочных материалов за прошлый год, в районе побывали 64 организованные группы и задержаны на кордонах Печоро-Илычского заповедника ещё 28 неорганизованных групп (только те, что попали под действие КОАП — Кодекса об административных правонарушениях РФ). Попробуй, найди среди этакой оравы, разбросанной к тому же по всей России, единственного того, кто так нужен.

В одной из полсотни справок, что он получил ещё в Сыктывкаре, прочёл, что на языке манси — «пупыг» (от Мань-Пупу-Нёра), означает — гора. Так может именно там, есть гора либо самое высокое место на плато, где и находится что-то связанное с чудной вещицей из панагии, другие части — пазлы этой головоломки. Но на фото плато выглядело почти ровным.

Конечно, можно было посмотреть на затею с экспедицией на плато, как полную чушь, но с другой стороны какое-то чувство подсказывало, что за этими старыми сказками и рассказами что-то есть. Да, и кроме того, других то идей было не густо.

Пора было идти в гости, Виктор Николаевич сам никогда не опаздывал, и в других этого разгильдяйства не терпел. Уже давно стемнело, когда он шёл по улице Ленина к дому отца Фёдора, который был в 350—400 метрах от того места, где он находился, прихватив в качестве гостинца известно чего в пакете — «Джонни Уокер» — купажированный виски, да конфеты с коробкой печенья, что положила жена Ирина. Она всегда сама собирала его в дорогу, а в последние годы даже использовала для этого компьютер, скачала же где-то полезную программу — uPackingListFree (Мой список).

Перед самым поворотом на Почтовый переулок, что под небольшим углом уходил влево, прямо посреди небольшой площади полной собранных от дороги снежных сугробов стояла здоровенная рекламная дура, из стали и на добротном железобетонном основании куба 3х3 и высотой почти в метр. Сверху толстой трубы находился, закреплённый намертво от ветра рекламный шит, с полотна, которого, граждан пгт. призывали, все бросить и бегом, прямо вот пойти и купить в МТС тариф — «RED».

Он за два дня, что провёл в городке, как минимум раза три-четыре проезжая мимо, видел эту рекламную картину. На прямоугольнике размером 9х4 м улыбался довольный моложавый породистый хлыщ. Справа от креативного гражданина, расположились девица и пожилая дама. Обе визжали от радости, купив задарма этот самый выгодный тариф. Счастье потоками так и струилось с полотнища билборда.

Позитивная сущность рекламного щита призвана была прямо здесь изменить мир к лучшему, приобщать массы к передовым технологиям Хай-Тека, сэкономить их средства, но переводя этот словесный понос поставщиков рекламной продукции на нормальный русский язык — залезть к Вам в карман, обдурить, заставить потратить последние деньги на очередной красивый фантик. Фантик, кстати зачастую тоже поза-позапрошлогодний. Народ наш ушлый, давно подметил, если товар хорошо продаётся, его и не рекламируют, к чему лишние затраты, но стоит только показателю продаж упасть, как тут же коршуном налетает отовсюду реклама, пытаясь всучить залежалый, некачественный товар.

Лезет отовсюду — из телевизора, радио, в окна, с крыш, из журналов и газет, из компьютеров, ридербуков, планшетов и телефонов, потом незаметно их начинают повторять дети, жены, и вот уже вся страна вторит бездумно этому гимну потребительской бездны.

Так бы генерал ничего и не заметил странного, тем более что вечером в январе зимой вообще темнеет быстро, но проезжавшие в сторону Ухты, одна за другой две иномарки легковушки, высветили щит и…

Со щита, на генерала смотрела его собственная физиономия, причём ввиду размеров билборда, степени детализации картинки, в этом не было никакого сомнения. Тренированного одного взгляда хватило даже на то, чтобы отметить не только портретное сходство, но и то, что костюм на том рекламном Сидякине был его, и который в эту командировку не брался.

Поборов в себе желание перепрыгнуть через высокий сугроб и подойти вплотную к щиту с образчиком таргетированной рекламы, хотя, что там рассматривать, ясно же что кто-то, и он догадывался кто, попросту издевался над ним, демонстрируя свои возможности. Подумал — Ну да ладно, ещё не вечер, хотя на самом деле был как раз поздний вечер.

Виктор Николаевич по мобильному телефону связался с нач. горотдела, и ничего не поясняя, дал команду немедленно прибыть на это место вместе с майором Найтовичем, сфотографировать рекламный стенд со всех сторон, если есть следы на снегу и по фундаменту зафиксировать все и к его возвращению около часу ночи доложить.

Была ещё мизерная надежда на то, что это глюк, была! Сказывалось напряжение последних месяцев, да и из кабинета нач. отдела, хотя и с приставкой — зам. нач. упра, сесть в кресло начальника управления и руководить, командовать людьми, которым сам ещё недавно подчинялся, а с кем-то и дружил, далеко не просто.

Была, конечно, сначала мысль вернуться в отдел, но он, подумав, отбросил её и продолжил движение к дому батюшки, который вплотную прилегал к Церкви.

Встретил его хозяин в мирском облачении, чтобы не смущать гостя. Хозяйка, маленькая, очень худенькая и шустрая, в отличие от полного Фёдора, быстро помелькала меж ними, накрывая, нарезая и подавая. И чтобы не мешать главному, для чего собрались — разговору, выпила с ними рюмочку и удалилась. Разливал сам хозяин, начали с Кедровки. После второй крохотной рюмочки, пили не торопясь, поинтересовался — Не встревожен ли чем гость?

Генерал в двух словах с юмором рассказал про встречу с автопортретом, к чему священнослужитель отнёсся крайне серьёзно и нахмурившись тоже поведал генералу о том, чем не делился даже с матушкой. Последние дня три чувствовал он некое беспокойство, объяснить которое не мог. Когда утром встретил генерала в доме Божьем, подумалось через него, потом-то разобрался — другое.

«Видать, нечисть, какая в городке объявилась. Потому то, и свечи сами собой при алтаре с подсвечников падали. На горним месте, что у самой восточной его стены, досочка на полу треснула. Прости нас Боже». Мелочи вроде, ерунда, но за долгую жизнь, убеждался не единожды, надо таким приметам верить. Жди теперь какой бедой или неприятностями все обернётся.