Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том I

А надежды на рыночный подход, или — «жизнь сама установит» нет и быть не может, на это есть свои объективные причины. Но это тема отдельного разговора.

На войне, в 41 самом тяжёлом, седой комбриг ещё из царских, спросил молоденького бойца, подбившего в первом бою 6 танков — Как? Тот ответил честно — Со страху!

Прямо на перроне железнодорожной станции, прибывших 30 июля около 11 часов дня москвичей встретили двое, заместитель уже знакомого нам особиста и капитан территориал в помятых брюках и бейсболке, заломленной на одно ухо. Быстро добрались до места, в отличие от столицы, пробками здесь пока ещё не обзавелись, хотя машин хватало.

Подрулили прямо к отдельному входу в бокс №2, где под охраной войскового сержанта в цветастом камуфляже находился «кабинет» Серова. В палату вошли только Раиса и Логунов. Особист остался в коридоре с охраной, а капитан и вовсе уехал на машине.

Серов сидел в кресле, вытянув ноги в новой, оливкового цвета пижаме, и в ответ на приветствие и представление гостей, не встал, только кивнул. Пояснять, что ребра, будь они не ладны (скорее наоборот — ладны) не стал. Поправил очки, временные, похожие на атрибут настоящего лоха, которые сподобились выделить сразу после его просьбы, ещё вчера. Он с детства плохо видел и носил очки, пробовал как-то раз линзы, но ввиду появившейся рези в глазах и иных неприятных ощущений, от них отказался.

Виталия Немо узнал сразу, те же длинные иссиня-чёрные волосы, эти восточного типа глаза. Воспоминание о том, самом первом опыте вне телесных хождений «за три моря», все нахлынуло и насторожило, памятуя о необычных способностях хозяина шикарной квартиры на набережной Москвы-реки. Логика в его сомнениях была, тем более Александр понял, что Виталий его не узнал.

«Утрясти необходимые формальности» таким образом, долго не удавалось, пока Раиса, почувствовавшая явное предубеждение Серова и нежелание с ними общаться, не сообщила прямо о цели визита — узнать все, самые малые подробности известные Немо об Отступнике (договорились так его называть с подачи Серова), сколько раз и когда они общались. Зачем тот его вытащил из клиники в казино и о чем говорили?

До того, ощутивший на себе попытки какого-то скрытого воздействия со стороны молчаливого спутника женщины, в глазах на малое время слегка потемнело, закружилась голова, пространство вокруг сузилось, Серов замкнулся.

От автора:

Позволю себе небольшое отступление, необходимое дополнение — это известное педагогам театральных ВУЗов состояние, когда сжимается личное пространство в масштабах — театр, зрительный зал, подмостки сцены, наконец, сантиметр от края носа и что-то внутри тебя. Но то по собственной воле. То, есть актёрский приём.

В данном же случае, Немо ощутил воздействие чужой воли на его большое Я, кокон, поле, ауру. Некое сияние вокруг головы и всего тела человека, как биологического объекта, при помещении в высокочастотное электромагнитное поле. Оно было обнаружено впервые супругами Кирлиан, в начале ХХ века. Поле это видимым становилось только в инфракрасном цвете, да и то не всегда. Называйте его, как хотите. Главное — Серов ощутил, как бесцеремонно набросили узду и попытались читать его души сокровенные страницы.

Вместе с тем, скорее в разрез тому — автор считает необходимым предупредить ушлого читателя, что современная наука, в лице известных учёных, на основе многочисленных экспериментов и опытов, подобные попытки (равно как и всякие там «праны» и «чакры») характеризует как псевдонаучные!

Однако, поскольку Филиппо Джордано, по прозвищу Бруно, был по решению светского суда 17 февраля 1600 года сожжён также за ересь, супротив тамошней науке, несколько раз успев крикнуть — «Сжечь — не значит опровергнуть!», позволю себе иметь собственное мнение.

Случалось и мне сталкиваться с чем-то подобным трижды. Об одном случае позвольте поведать на этих страницах пользы возможной для.

В ожидании электрички на Можайск, коротал я время на станции Баковка. Людей на перроне было немного и старуху, идущую не спеша я засек ещё издали.

Переключив внимание на другие объекты, делать кроме того, что смотреть по сторонам было нечего, я вдруг почувствовал неясное волнение и беспокойство. Уже твёрдо зная, что старая клюшка направляется ко мне, в томлении жаркого августовского денька, покрылся я весь тогда холодным потом. Хорошее настроение испарилось.

Когда совершенно обыденного вида старуха, вовсе не похожая на ведьму из сказки про волшебное огниво, подошла и попросила угостить сигаретой, я уже знал, что это неспроста, жди беды.

На следующий день я валялся дома, с температурой под 40 и было мне плохо, не передать. Главное, что я точно знал об этом заранее.

За что она меня так? Злую, ехидную улыбку её я до сих пор помню. Истинно ведьма и есть.

Другие похожие, один и вовсе со странной и жуткой смертью знакомого по работе человека, были не менее убедительны. Именно его я описал в своём рассказе «Ведьма», опубликованном в сентябре 2016 года на сайте Prozaru.com

Но вернёмся в палату Немо.

Он сидел на кровати, уперев спину в её поднятый сегмент с плотной подушкой, натянув до пояса одеяло с напуском белоснежной белой простыни. Руки безвольно лежали по бокам туловища. Вымотанный не столько болями в груди и сломанными рёбрами, сколько тем, что кто-то, пусть даже из лучших побуждений, пытается влезть к нему в мозги. Полуприкрытыми глазами он смотрел мимо визитёров куда-то в сторону и почему-то вспомнил мать.

Выслушав Раю, Серов некоторое время молчал, словно что-то внутри взвешивал на весах разума. Наконец, он недовольно сообщил Логунову о нежелании быть в качестве одинокой инфузории под микроскопом у первокурсника студента. Не отказал себе в том, чтобы огорошить его напоминанием о дне минувшем, когда с Тиммом был у Виталия дома.

После повторного правдивого экскурса — заброса Раисы минут на десять и убедительных извинений Логунова, успокоился и подробно на сей раз, все что знал, рассказал. Это не капитан Воловик, с его школьным материализмом и вопросами, простыми как лом. Были перед ним люди, созвучные движению тонких энергий, с пониманием, а главное, он почувствовал — глубоким знанием чего-то такого, недоступного ему, во что не очень-то и верил.

Поведал о той странной встрече, даже самые мелочи, все что помнил. Не упустил и сон. Особо, о философских высот сентенциях на горе, где произошла вторая встреча. Ответил на два десятка вопросов, поделился своей тревогой относительно дальнейшей судьбы, после покушения, толи на него, толи на офицеров.

С перерывами на обед, процедуры, получасовую прогулку, «перекуры» и посещения медсестры, их беседа заняла почти пять с половиной часов. Видя, что он очень устал, да и боли давали о себе знать, малейшее перемещение тела отражалось гримасой на лице Немо, РрМура, как про себя её успел окрестить Александр, за природную почти кошачью мягкость, прекратила встречу, испросив разрешение заглянуть ещё и завтра, часиков в 12.00. Но только для того, чтобы уже переварить, уточнить возникшие вопросы. Обрадованный Серов согласился.