Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том I

Незаметно пролетело оставшееся время, когда в начале первого ночи в синем свете дежурного освещения в госпитальной палате он почувствовал некоторое беспокойство, отвернул голову на затёкшей шее от окна и буквально опешил. Невыносимый страх сковал все члены и мысли.

Дверь, в комнату, с совмещённым туалетом и душевой была открыта настежь. В проёме её стоял Арсат.

Всего-то пару секунд и видел его Немо. Прямо холодным душем окатил Сашу этот страх. По телу пробежали волнами мурашки, он глядел в пустой проем, и от охватившего ужаса не мог отвести взгляд, ещё и потому, что подсознательно боялся, отведи он взор и опять появится страшный юноша с лицом взрослого.

Сразу, без сомнений Немо знал — ему не привиделось, не показалось, это был Арсат. Не его мгновенное изображение, снимок, нет. Живой, но совсем другой, смотревший на него с лютой ненавистью и готовый убить. Вся его фигура и лицо чёрного и грязного серого цвета были составлены из объёмных мелких вихрей и потоков завитков, движущихся толик дыма, или плотного газа. Колышась, он то незначительно прибавлял в размере, то возвращался к прежнему состоянию.

Мерзкий фантом вперёд не двигался, но он жил, он кипел в своём желании разорвать на куски, испепелить. То, что он видел всего ничего, прежде чем исчезло сначала тело, потом голова, вошло и застряло где-то в нейронах мозга, испугало сразу и заставило бояться теперь, дьявольское наваждение.

Никогда прежде Немо не видел таких лиц, до краёв полных животной волчьей злобы, презрения и ненависти, так не смотрят даже самые ужасные маньяки. Через что надо пройти, чтобы иметь такой взгляд, кем надо быть?

Уснуть, конечно, после этого не удалось, он включил весь, что был свет, сначала боялся подойти и закрыть эту чёртову дверь, пересилив себя все же прикрыл, до того включив свет и там.

А страх все не отпускал, он вызвал кнопкой экстренной помощи дежурную сестру, та пришла, со сна сначала не заметив горевший красным тревожным сигнал на приборе холтеровского мониторирования сердца, зафиксировавшем резкий скачок показаний сердечной деятельности пациента.

Звук, кто-то до неё предусмотрительно отключил. Следом за медсестрой в палату влетел заспанный немолодой охранник. Но и в их присутствии страх не прошёл.

Дикий этот страх, хорошо знакомый Бурмистрову Евгению Павловичу от встречи с чем-то подобным, неделями и днями ранее в психиатрической больнице. Спасаясь от приставшего в самом конце жизни этого липкого чувства, серьёзно опасаясь того, что и на другом свете (или темноте), его встретит этот страх (или его носитель).

Тот сумел передать знакомому врачу, родственнику жены, уже оказывавшему раньше мелкие услуги, записку домой. В том послании он умолял — чтобы похоронили его в могилу, вместе с матерью на Старом Холанском кладбище и обязательно отпели по христиански в церкви. Наказал позвать на похороны и поминки друзей вояк и, заклиная последней просьбой умирающего — положить в могилу, хранившуюся в заветном ящике под замком в офицерской сумке, старую материну реликвию, припрятанную до лучших времён — двухстороннюю Панагию «Пресвятой Богородицы», «Семистрельную» защитницу от всякой нечисти.

Что жена покорно и сделала. Всё слово в слово.

Уговорив дежурную и сержанта милиционера посидеть рядом, истерзанный всякими невесёлыми мыслями Александров — Немо заснул только после половины шестого утра.

Давно рассвело, просыпались первые машины и люди за высоким забором военного госпиталя, как оказалось не способного защитить Немо от страха и ненависти, внушённых упырём.

Спал он почти 5 часов кряду, провалившись в бездну небытия после принятого успокоительного и очередного укола, сделанного медсестрой по указанию дежурного врача.

А те кто, просматривал записи видеонаблюдения за палатой, где лежал Серов — Немо не спали и раз за разом просматривали на компьютере странное грязное образование — облачко, отдалённо похожее на человека, неведомо как появившееся в проёме двери ванной и туалета около семи с половиной часов назад и так же легко исчезнувшее.

Никаким рациональным объяснениям не поддавался факт его присутствия. Поверить в то, о чём рассказал врачу пациент госпитальной палаты по карточке наблюдения шифр — Немо, было невозможно. Камеры установленные, ещё вечером в коридоре не зафиксировали проникновения в палату посторонних людей, предметов или каких-либо иных образований или субстанций. Также не выявлено нарушений целостности или вставок в поток видеосъёмки. Проникнуть в помещение через стекло окна, пол и потолок не реально.

Дополнительный осмотр палаты на месте тоже ничего не дал.

Немо как они знали, был 5 лет на излечение в психиатрической клинике. Его испуг логично списать на последствия медикаментозных воздействий в процессе лечения. Но облачко было, и специальная программа призванная анализировать характер изображений малого объёма, с целью их идентификации, подтвердила с вероятностью 80—90% искусственный характер объекта, изменявшего форму в процессе наблюдения и съёмки.

В конце концов, начальству докладывали с такой формулировкой:

«… в соответствии с Вашими указаниями проводил мероприятия оперативного обеспечения объекта, по карте — Немо в период с 22.00 29 июля до даты выписки, но не позднее 17 июля с.г. в помещение палаты №28 и в коридоре 2 этажа корпуса №3 госпиталя ВС РФ №1586, н/п. Кубинка. В интервале с 0 часов 32 мин. до 0 часов 33 мин. ночи, в указанном помещение наблюдалось нечто необычное. Появилось некое газожидкостное или газовое, с взвешенными в них мельчайшими частицами, искусственное образование. Определить его характеристики и химический состав, а также способ внедрения и оказания психического воздействия на объект обеспечения не представилось возможным. Лабораторные исследования проб воздуха и поверхностей в палате, проведённые 2 августа с.г. требуемого результата не дали.

С учётом изложенного, полагал бы целесообразным:

1. Провести дополнительные исследования по изучению данного феномена до 10 июля с.г. силами…».

Решение руководства лежало в русле новомодных ныне тенденций и отличалось краткостью — Руководителя группы экспертов, проводивших указанные работы, лишить ежегодного денежного вознаграждения на 50%. Остальных непосредственных участников этой ахинеи наказать своей властью. No comment!