Илона Вандич - О чем мы никому не расскажем

— Нет!

— Да! — Тим стукнул по столу кулаком. — Быстро диктуй мне ее номер телефона.

— Я не буду с ней говорить.

— Я поговорю. — Тим взял блок стикеров и нашарил в кармане ручку. — Диктуй. Как ее зовут?

— Аня, — прошептал парень.

— А тебя?

— Максим.

— Диктуй номер, Максим, — сказал Тим.

— Не могу, — прошептал парень. — Я не помню наизусть. А телефон в куртке.

— А куртка где?

— Дома осталась.

— Так иди домой, — сказала Тимофей, — ну? Или ты не хочешь узнать, почему она тебя бросила?

Тим услышал сопение и звук, который бывает, когда с небольшой высоты прыгают на что-то мягкое и пружинистое. Например, на битум, которым заливали крыши многоэтажек. Проклятье, кто у кого сейчас в подсознании, хотелось бы знать!

— Аня?

— Да, а ты кто?

— Тимофей.

— Я не знаю никаких Тимофеев, — голос был далеким и засыпающим.

— Я разбудил тебя?

— Да, но это не страшно, я сейчас усну опять.

— Хорошо, но скажи сначала, почему ты бросила Максима?

— Ну… Он ненадежный.

Тим прикусил губу. Ненадежный? В его молодости из-за такого не бросали. Отказался жениться по залету, ухаживал за другой, появился другой, — вот эти причины он понимал. А ненадежный? Что такого они собирались делать вместе, что его ненадежность стала причиной разрыва? Банк грабить?

— Аня, а что значит — ненадежный? Он не держит слов? Или на свидания опаздывает?

— Если бы на свидания. На свадьбу.

— На чью?

В трубке послышался горький смех.

— На чью, на чью. На нашу! Это такой позор! Все пришли, все. — Она всхлипнула. — Мои однокурсники, его однокурсники, его родители, даже моя бабушка приехала… все пришли… а он нет, — она расплакалась. — Мы ждали восемь часов. Восемь!

Тим прикусил губу. Успокаивать женщин — великое искусство. Даже когда они плачут из-за пустяков типа порванных колготок. А из-за сорванной свадьбы… и это ведь не просто событие, которое можно перенести или отложить, не свидание, в конце концов. Что она будет думать о себе — «жених сбежал от меня в загсе».

Тим вдруг вспомнил слова Максима и сопение, с которым он перелезал через заграждение. «Она меня бросила». Боже, какими глупыми бывают эти дети, какими глупыми! Она его бросила? Неужели Максим не понимает, что на самом деле он ее бросил. Хотя нет, все не так. Никто никого не бросал. Они просто не смогли поговорить.

— Аня, а если у него что-то случилось?

— Что, что у него могло случиться? — рыдала девушка. — Почему нельзя было сказать раньше, до свадьбы или хотя бы накануне, мы бы все отменили. Почемуууу….

— Аня, милая, — Тим постарался, чтобы его голос звучал мягко и сочувственно. — А давай ты сейчас встанешь, вызовешь такси и поедешь к Максиму. И у него спросишь, почему он так сделал. Иначе ты не сможешь спокойно жить…

— Я и так не смогу.

— Вот увидишь, сможешь!

— Я выпила таблетки.

— Чтооо?! — Тим грохнул кулаком по столу. — Какие таблетки?

— Амитриптилин, если это важно.

— Зачем?

— Ну неужели непонятно? Я не хочу больше жить. У меня никогда не было семьи. Настоящей семьи. Я просто хотела семью. Я обычный человек и мечта у меня обычная… Я что, недостойна таких простых вещей? — Она перестала плакать, и ее голос стал ровным. — Я переехала в этот дурацкий город, перевелась в медучилище с потерей курса, только чтобы быть рядом с Максимом, жить вместе. Просыпаться утром, засыпать вместе. Готовить, убираться, гулять, разговаривать. Думала, поженимся, и теперь точно нас никто никогда не разлучит. А он не пришел на свадьбу. Зачем мне жизнь? Если даже самая простая мечта не исполняется…

Ее голос больше не дрожал, не дергался. Она говорила спокойно, слишком спокойно и чуть медленнее, чем должна была. Таблетки, понял Тим. Она в самом деле выпила эти чертовы таблетки. Медучилище, сказала она? Значит, могла точно рассчитать дозировку. А сейчас она уснет и не проснется.

— Макс, — закричал Тим, включая вторую линию. — Ты слышал ее, Макс?

— Да, да, — торопливо и невнятно сказал парень. — Я… уже иду к ней.

— Быстрее, — крикнул Тим, — ей нужна помощь.

— Я вызвал скорую, — крикнул Максим в ответ, будто их крики могли помешать Ане уснуть навсегда. — А то вдруг я снова опоздаю. Но я бегу!

— Беги, — крикнул Тим. И включил «Бег» Эми Макдональдс, понятия не имея, когда он успел ее найти.

Эх, надо было спросить, почему он опоздал на свадьбу, понял Тим. Но теперь — у кого спрашивать? Он посмотрел на свой телефон, с которого звонил Ане. Нет, сейчас не время.

Потом. Только надо добавить в контакты, а то затрется…

Лампа на пульте не горела — звонков больше не было. Тимофей пустил звуковую заставку и наугад выбрал какую-то композицию, ориентируясь главным образом на ее длину. Зазвучал медленный тоскливый блюз, с придыханием саксофониста — то, что надо в глухую ночь, подумал Тим и налил себе кофе. Следующий час он помнил плохо — что-то говорил, что-то ставил, повинуясь какой-то логике, но больше всего сил уходило на то, чтобы не уснуть. И когда Тим готов уже был сдаться, найти какую-нибудь арию из рок-оперы, минут на двадцать, как в дверях показался Артур и замахал рукой в сторону микрофона. Тим послушно отключил его и Артур подошел к пульту.

— Закончилась смена, рассвет. Выключаемся, ночной диджей. Как смена? — Спрашивал Артур, отключая аппаратуру.

— Нормальная, — вздохнул Тим. — Хотя мне не с чем сравнивать.

— Обычно бывают больные, влюбленные, если не повезет — суицид.

— Два раза, — сказал Тим.

Спина Артура закаменела.

— И что? — почти без звука, одними губами спросил Артур.

— Обошлось, — выдохнул Тим. — Один слез с крыши, второму вызвали скорую.

Артур кивнул, похлопал Тима по плечу и словно только вспомнил, достал из кармана толствки плотный конверт с логотипом радио.

— Справка на работу. Официальный выходной. Как у доноров. Выспись завтра как следует.

Тим убрал в карман конверт, забрал со стола телефон и нерешительно направился к двери.

— Водитель ждет, отвезет тебя.

Тим стоял перед подъездом и смотрел на небо. Языки рассвета дотягивались почти до самого зенита. Красный рассвет, ветренный будет день. Тим открыл конверт от Артура — там и в самом деле была справка. И, конечно же, в ней ничего не было о ночном дежурстве. Официальная справка из аэропорта, что рейс был совершен с незапланированной посадкой, и в город назначения самолет прибыл с опозданием на десять часов. Дата стояла завтрашняя. То есть сегодняшняя. Тим пожал плечами. Наверное, те, кто устраивает такие тренинги, может и такие справки организовать. А если это был не тренинг — то тем более, такие справки организовать — раз плюнуть.

Справка никак не желала убираться обратно в конверт, что-то ей мешало. Тим заглянул внутрь и вытащил плотный черный прямоугольник. Визитка. «Радио Боль — невыносимая тяжесть бытия». Надо же, все серьезно. Тим убрал справку с визиткой в конверт, конверт в карман и в этот момент зазвонил телефон. «Невеста Аня» — высветилось на табло. Ну, конечно, сейчас она скажет, что мне надо воспользоваться своими же советами или запишет на следующий прием у Германа, устало подумал Тим, но все же ответил.