Александр Спиридонов - Пленник Калугулы

Он стоял на полу той самой комнаты с телескопом на треноге, в окна была видна трасса, Силикатная Долина, складские постройки. Спиро ошеломленно смотрел на свой поврежденный палец, стараясь понять, что же произошло. Он находился на том же самом месте, где скрещивались дороги и где над ним появился «Голландец». Зудела спина, Алекс ощущал какое-то неудобство в плечах, словно под рубашкой находилась перекладина от щетки.

Внезапно гигантская рука оторвала его от пола и, словно котенка за шкирку, швырнула вниз. Не донеся нескольких метров до земли, рука остановилась и плавно опустила на асфальт. Ощущение было такое, будто он подвешен на плечиках для одежды.

На ватных ногах Спиро сделал несколько шагов и огляделся. Никого. Ночную тишину огласила брань вконец отчаявшихся мотоциклистов. Они утолкали свой «Рауль» под горку метрофутов на двести и завалились в овраг.

Алекс еще раз взглянул в ночное небо и, не обнаружив ничего воздухоплавательного, полез в карман за сигаретами, забыв, что оставил их у Лео. Какой-то посторонний предмет ткнулся в ладонь.

«Ничего себе, прокатился!» — пробормотал он себе под нос, глядя на кусочек картона. В руке он держал бирку, какие обычно навешивают в магазинах на одежду. В свете фонаря Алекс прочел надпись, показавшейся ему в дирижабле не поддающейся расшифровке: Майк Коршунер, рост 178, полнота 2.

На следующий день он отправился в травмпункт, где ему сообщили диагноз: подкожный разрыв связок фаланги среднего пальца левой руки. Веселый врач-травматолог соорудил из бинта и гипса повязку и сказал, что через месяц, возможно, сухожилия срастутся, но гарантий нет. Операция была невозможна — не было полиса. Алекс в душе слегка запаниковал: ему еще черт-те сколько добираться до Чумландии, а тут на тебе — первая травма. Вид негнущегося пальца удручающе подействовал на борца за освобождение Полярного круга и он залег на некоторое время в своем «каминном зале».

— Это напоминает палату номер шесть, — сказал Вик, увидев койку в углу комнаты. Очевидно, ассоциация возникла из-за кровати на колесиках, к тому же еще и выкрашенной в белый цвет.

— Спасибо.

Со штукатурных работ Спиро был переведен на подсобные. Чаще всего Лео оставлял его в особняке и тогда на совести Алекса был обед. Довольно быстро он наловчился готовить, даже травмированный палец почти не мешал. И все же в течение месяца Алекс с тревогой прислушивался к своим внутренним ощущениям, периодически шевеля в качестве укрепляющей зарядки суставами. «А ведь у Роншара два пальца в таком состоянии — туго ему пришлось во время гиперпробега по периметру… Ничего, шрамы и раны украшают героев». Иногда Спиро прилаживал к култышке спасенный медальон в качестве лечебной примочки. Выражение физиономии Умки было каким-то непонятным, поэтому когда настала пора идти в поликлинику, Алекс внутренне приготовился к самому худшему.

Это был дождливый день. Еще с утра Спиро размотал бинт и извлек из гипсовой оболочки несуразной формы палец. Рассматривая его и так и эдак, Алекс размышлял о своем неопределенном состоянии: «Мда-а, вот так, братец, и выходишь ты бомж бомжом: ни денег, ни полиса. Случись что, впрочем, уже случилось, помощи ждать неоткуда. Больше никаких приключений!»

В поликлинике его могли в виду отсутствия полиса и не принять, поэтому Алекс, дождавшись в коридорчике, когда из кабинета хирурга выйдет последний очередник, подошел к столу и выпалил с ходу:

— Только два слова. Мне ведь некуда больше обратиться. Скажите, что дальше, нужна операция или какое-то лечение?

Докторша сжалилась над Алексом и протянула руку.

— Дайте руку.

Обхватив палец ладонью, она велела пошевелить им. Потом удивленно подняла глаза на Спиро.

— Кажется, схватилось. Это называется подкожный разрыв.

— Точно. В травмпункте мне так и написали. Врач сказал, что шансы — пятьдесят на пятьдесят.

— Считайте, вам повезло. Теперь надо разрабатывать, делать упражнения, провести процедуры, физиотерапию, лазерную терапию. Несите ваш полис и будем лечить.

Алекс с облегчением поднялся со стула, попятился к выходу.

— Я ведь транзитом. Какая там терапия… Огромное вам спасибо, доктор.

Выйдя на улицу, он вдруг обнаружил, что дождь закончился. Солнце пробилось сквозь тучи. Отражаясь миллионами бриллиантов на траве, листьях, в многочисленных ручейках и лужах, оно щекотало в носу и заставляло жмуриться. Свет дрожал и переливался маленькими радугами.

— Ну что, господа присяжные заседатели, жизнь прекрасна и удивительна?

Надо было думать о хлебе насущном. Лео уехал на заработки в Мозгву и Алекс снова перебрался к Войту, не забывая приглядывать за коттеджем Копфа. Живя у Войта, Алекс стал помогать своему приятелю на реконструкции дома одного из калугульских «новых гроссов». Они лазали по стропилам как обезьяны и приколачивали длиннющие доски к краям крыши. В лексиконе Спиро появились новые слова: обзол, отлив, балясина. Вик в свое время обзавелся разным полезным инструментом и при первой же возможности стремился увеличить его количество. Электрофуганок, лобзик, мини-циркулярка — все они чрезвычайно пригодились в деле. Загрузив багажник «Фарта», Вик и Алекс выезжали из гаражного стойла и через десять минут были на месте. Этот район назывался Медняки и походил он больше на пригород с частными домами и садами, хотя располагался не так далеко от центральной части города. Рядом протекал приток Коки — Лыко — и с его крутого берега был виден купол Музея Ракетонавтики, прячущийся среди настоящего леса, осадившего высокий холм.

Район мог бы быть престижным, если бы не соседство с заводом ароматических веществ и птицефабрикой, заставляющее порой Алекса крутить недовольно носом. Но все перебивал запах свежих опилок, олифы и скипидара.

Отделка потолка и стен, подшивка карниза крыши была закончена и хозяин дома, мрачноватый на вид мужик с татуировками на руках, приняв работу, спросил Войта: «А лестницу сможешь сделать? Винтовую». На что Вик, не моргнув глазом, ответил, что само собой. Деньги были нужны и Алексу: он понимал, что скоро придется отчаливать и отправляться в свободное плаванье. Сроки были сжатые. Запорошенные опилками и стружками, приятели наскоро перекусывали захваченной из дома снедью, и снова принимались лепить чудо инженерной мысли Войта. Сам он честно признался Алексу, что такую лестницу делает впервые, и Спиро внутренне подивился его отчаянности. Впрочем, он знал, что Вик способен предельно концентрироваться на нужном деле и зачастую ему удавалось то, что для другого оказалось бы совершенно невыполнимым. Во всяком случае, для Алекса.

Выбрав бревно потолще, Вик установил его стоймя в выбранном месте и на глазок прикинул, сколько надо будет ступенек и как их закрутить. Подогнав, плотно приладили к потолку центральную часть будущей лестницы.