Юрий Леляков - Журавлиная ночь

Такое же впечатление произвела на Тубанова и графическая интерпретация пятой серии, даже ещё не законченная им. Она представляла собой скрещенные нож, лист бумаги, похожий на анкету, какой-то график или денежный знак, костлявую руку — скорее даже скелета, чем живую — и не то бомбу, не то ракету.

«Нож — это преступность, — сразу догадался Тубанов. — Бумага — или служебный документ как символ бюрократического бездушия, или денежный знак как символ «золотой лихорадки». Рука может означать и деспотическую власть, и смерть, и тоже жадность. Бомба — опять символ военной опасности… Да, я же не закончил», — вдруг спохватился он и, взяв карандаш, стал продолжать…»

— Ну, тут уже всё «работает на идею», — с досадой прошептал Мерционов. — Хотя реально для такого сложного изображения и клеток не хватило бы…

«…Вскоре этот букет символов вырождения и смерти пополнился ещё и изображённой внизу под ними отрубленной головой. На этот раз Тубанов даже не стал специально рассматривать весь рисунок в целом, а поскорее отодвинул его в сторону и открыл ящик стола.

Но бумаги больше не было. На чём же расшифровывать шестую серию?

И в этот момент взгляд Тубанова случайно упал на часы. Они показывали 13 часов 9 минут. Наверно, в ящике уже лежала и сегодняшняя газета. Пора было забрать её…»

— Так… уже 5 сентября? — не понял Мерционов. — Или он просто не рассчитал…

«…— Вернувшись, он развернул свежий номер «Правды» — и так и застыл на месте. Всю первую страницу газеты занимала точно такая же расшифровка инопланетной передачи, какая получилась у него. И тут уже в готовом виде была и шестая серия — она расшифровывалась как изображение промышленного здания, из труб которого валил густой дым. Закрашенные в беспорядке клетки над ним изображали висящие в воздухе тучи гари. И тут же, в самом углу, под стеной завода, едва поднималось какое-то маленькое деревце — во всяком случае, так понял Тубанов этот фрагмент изображения, хотя и догадался об этом не сразу — изображение было весьма схематичным. Да и само изображение в газете было не чёрно-белым, как получилось у него, а чёрно-красным — что ещё более подчёркивало грозящую далёкой планете опасность.

Раздался звонок видеотелефона. Тубанов бросился к нему и быстро схватил трубку. Почему он сделал это так стремительно, он и сам не знал.

— Да, я видел! — сразу же выпалил он в трубку. — Уже видел!

— Откуда ты знаешь, о чём я хочу спросить? — раздался из трубки недоумевающий голос Ареева.

— А о чём можно сейчас говорить? Только о расшифровке сигналов. Чем я сейчас и занимался. И вышло точно то же, что и в газете! За исключением последней серии. Её я просто не успел…

— И сколько времена у тебя на это пошло?

— Два часа. Это если учесть время, которое понадобилось, чтобы начертить всё на миллиметровке.

— Но я звоню не только за этим. Ты внимательно прочти статью на второй странице. Это — как раз то, что нам нужно. О будущей экспедиции. Обязательно прочти.

— Прочту, — пообещал Тубанов — и только сейчас, положив трубку на рычаг, заметил, как он устал. Читать о предстоящей экспедиции ему пока не хотелось — всё равно в таком состоянии он ничего бы не понял. Взяв газету, в руку, он тут же положил её на стол. Потом он лёг на кровать — и почти сразу заснул…»

— А знаете, уже начинает вериться, — прошептал Тубанов (здесь, в вагоне). — Что в самом деле было… И я так расшифровывал сигналы…

— Неужели и вправду… наше виртуальное? — предположил Мерционов. — По крайней мере, некоторых из нас?

(«А вот какого-то «черепа за письменным столом» — нет… — вспомнил Кламонтов из мыслей Ромбова. — Или не так поняли, что-то не сошлось?. Ладно — третья глава…»)

«…Когда Тубанов проснулся, было уже около трёх часов. Сначала он не мог сообразить, что ему надо делать. Потом, вспомнив, что ему сказал Ареев, он взял со стола газету и раскрыл её на второй странице.

Текст начинался без заголовка. Вероятно, он был только в последний момент вставлен в очередной номер «Правды» и помещён на первое попавшееся место.

«В связи с тем, что инопланетная передача расшифрована, — начал читать Тубанов, — и выяснено, что она является сигналом бедствия, которое терпят жители планеты в системе звезды Эпсилон Индейца, Академией Наук и Верховным Советом Федерации Коммунистических Республик Земли принято решение в ближайшее время снарядить и отправить к звезде Эпсилон Индейца космическую экспедицию, предназначенную для оказания помощи жителям планеты. Учитывая современный научно-технический уровень развития космонавтики и тот факт, что запуск звездолёта с участниками этой экспедиции на борту окажется первым в истории Земли, предполагается включить в ее состав около 10–12 человек и одного киборга-координатора, вмонтированного в звездолёт. На борту звездолёта будет предусмотрен также склад микросхем, из которых можно будет смонтировать до 200 автономных самоподзаряжающихся подвижных киборгов…»

(Нет, но страшно звучит: «вмонтированного»! Хотя речь — о кибернетическом живом существе, для которого звездолёт — его тело!)

«…Временно утверждён следующий состав экспедиции: 1) Киборг-координатор и первый пилот звездолёта; 2) второй пилот; 3) астронавигатор; 4) астрофизик; 5) специалист по обществоведению и внеземным цивилизациям; 6) экзобиолог; 7) врач; 8) телепат-парапсихолог; 9) первый пилот разведывательной капсулы; 10) астронавигатор капсулы; 11) бортинженер капсулы; 12) бортинженер звездолёта. При необходимости один член экипажа может совмещать две из этих должностей, но не более…»

(А не мало ли — всего? Правда — плюс в перспективе ещё 200 …

Да и… Разве знали — сколько было в экиапже того, реального звездолёта?)

«…Экспедиция будет действовать по следующему плану: провести предварительные наблюдения планеты с орбиты (научные сотрудники экипажа); совершить первый рейс на планету (экипаж разведывательной капсулы); выяснить суть катастрофы, происшедшей на планете, встретиться с её обитателями; используя опыт Земли, выработать план действий, необходимых для ликвидации причин и последствий катастрофы с помощью киборгов; руководить выполнением этого плана. Убедившись, что планете больше ничего не угрожает, экспедиция вправе её покинуть.»

Тубанов прервал чтение и задумался. Какую специальность в экипаже звездолёта он мог бы выбрать? Телепата-парапсихолога — или первого пилота капсулы? Или, может быть — совместить их обе? Но удастся ли ему это?

И в этот момент взгляд Тубанова упал на следующий абзац.

«В целях скорейшей подготовки экспедиции управление всеми бортовыми системами и механизмами звездолёта и разведывательных капсул будет предельно упрощено и не потребует от экипажа звездолёта особо длительной подготовки. Основными критериями, которыми будет руководствоваться Цeнтp Подготовки Астронавтов при отборе экипажа, будут не физические качества и образование, как было до сих пор, а моральные качества и способность быстро принимать решения в действовать в сложной обстановке. Именно это может иметь наибольшее значение, когда решаемся судьба целой планеты. Телепат-парапсихолог и члены экипажа разведкапсул высшее образование иметь не обязаны.»