Юрий Леляков - Журавлиная ночь

— 11, 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1, 0!

Тубанов нажал клавишу, и, взявшись за регулятор скорости, стал медленно поворачивать его. В стену шлюзокамеры ударила светящаяся струя ионизированных частиц воздуха из верхних слоёв атмосферы планеты. Капсула приподнялась над металлическим полом шлюзокамеры и медленно выплыла из неё. Створки двери плавно задвинулись за ней. Теперь весь иллюминатор переднего обзора капсулы занимал огромный шар планеты с застывшими белыми вихрями облаков и тёмными пятнами морей и океанов. Далеко за планетой виднелся маленький серебристый шарик спутника…»

(«Будто он видел! — Кламонтов вспомнил вид Фархелема и Тарменеха с дисколёта. — Будто был там с нами!»)

«…А через полчаса капсула уже летела на высоте всего нескольких сот метров от поверхности планеты. Астронавты не отрывали взглядов от иллюминаторов. Ведь они впервые в жизни видели вблизи другую планету, тем более — системы другой звезды. И каждому хотелось увидеть хоть какой-нибудь признак существования здесь разумной жизни.

Под капсулой расстилалась бескрайняя холмистая равнина, простёршаяся во все стороны до горизонта. Она была сплошь покрыта лугами, которые пересекались сложным узором из множества маленьких речушек и ручьёв. Изредка попадались озёра, вулканы, иногда действующие, но в большинстве потухшие, небольшие скалы и глыбы какого-то камня, напоминающего земной гранит.

— Странный тип ландшафта, — сказал Тубанов. — По-видимому, эта местность когда-то была горной страной.

— Вряд ли, — не согласился Ареев. — Не может быть так, чтобы одни горы разрушились целиком, а другие совсем не изменились. Трудно будет объяснить происхождение такого ландшафта. Кстати, мы уже осмотрели довольно большую площадь…»

— Обрыв… — голос Ареева (уже здесь, в вагоне) заставил Кламонтова растерянно оглянуться.

— Какой обрыв? Где?

— Да тут, в тексте! Дальше он просто не успел! Во всяком случае, продолжения нет.

— Точно! — с досадой вырвалось у Кламонтова: листов… больше не было! — Я и не заметил…

— Но есть более ранние варианты, — Ареев взял вторую пачку листов. — Посмотрим, как было там…

«…До момента, когда это произошло, день 5 сентября 1994 рода ничем особенным не выделялся…» (Текст — более крупным, явно ранним почерком!) «…Всё началось, когда ученик 8-В класса… — й киевской школы Виктор Тубанов услышал сигнал вызова видеофона. Судя по тому, что электронные часы показывали час ночи, вызов был срочным. Тубанов нажал кнопку ответа на вызов. Оказалось, что звонил его одноклассник Николай Ареев.

— Произошло событие, равного которому не было за последние полторы тысячи лет! — сразу выпалил Ареев в трубку. Тубанов знал, что его друг не будет беспокоиться без причины, и сразу спросил:

— Что же именно произошло?

— А ты не выписываешь «Пионерскую правду»? Ах да, нет… Очень жаль. Понимаешь, я забыл о том, что мы вчера должны были её получить — и вспомнил о ней только десять минут назад. И на четвёртой странице наткнулся на заметку. «Когда верстался номер, редакция получила срочное сообщение о том, что радиолюбитель Высожарский…»

— Высожарский? — удивился Тубанов.

— Да, не удивляйся. Высожарский из нашего класса. Он захотел испытать недавно построенный им приёмник — и наткнулся на странную радиопередачу, которую ему удалось записать на магнитофон. Вскоре выяснилось, что передача отправлена инопланетянами. Но пока удалось узнать только то, что она — из системы звезды Эпсилон Индейца.

— А Эпсилон — приближается он или удаляется? — спросил Тубанов

— Приближается…»

(Да, речь — о радиальной скорости относительно Солнца!)

«…— Тем лучше…

Тубанов придвинул к себе лежавшую на столике рядом с видеофоном фотографию зодиакального созвездия Тельца. На ней были изображены блестящие звёзды, на фоне которых сиял тоненький серпик Луны и красный диск Марса. Если бы только удалось увидеть всё это из космоса! Тубанов пытался представить себе вид созвездий из космоса, но это ему не удавалось. Действительно, в космосе, где астрономическим наблюдениям не мешал воздух, на небосводе невооружённым глазом можно было различить несколько тысяч звёзд.

— А не писали в газете… — начал Тубанов, но тут же вспомнил, что об этом писать ещё не могли.

— Ты хочешь знать, не писали, ли в газете, когда начинается зачисление на подготовку в ЦПК? — догадался Ареев. — Этого я ещё не знаю, но я сам думал об этом, когда ты меня спросил.

— Думаешь, нас возьмут?

— Конечно. Ведь и экипаж «Марсохода-1»… Ну, это ты знаешь сам…»

(Первые пробы! И даже имени Ареева — будто тогда не знал!)

— А тут — иначе, — Ареев (здесь, в вагоне) протянул ему лист с другим вариантом. — И похоже, Ромбов читал этот текст…

«…Было 4 сентября 1995 года.

Ученик 9-В класса… — й школы Виктор Тубанов проснулся ночью от стланного предчувствия. Его охватывало какое-то непонятное беспокойство, причину которого он понять не мог.

Он подошёл к кону. Была обычная ясная летняя ночь. Всё было как всегда. И тут за его спиной раздался звон и вспыхнул сигнал видеофона.

Тубанов знал, что в такое время к нему не может звонить никто, даже собутыльники его отца…»

— Спокойно, — прошептал Тубанов (здесь). — Хотя… Не понимаю! Ничего подобного реально нет!..

«…Но он спокойно подошёл к видеофону и снял трубку. На экране появился маленький карманный фонарик и осветленный им листок бумаги, на котором было написано:

«Через двадцать минут за тобой заедет машина. Приготовься. Захвати с собой переносной магнитофон и ленту. Ареев.»

Примерно через полчаса Тубанов уже входил в квартиру Ареева…»

(Да — этот вариант знали из мыслей Ромбова!

Кламонтов быстро пробежал строки — где Тубанов и Ареев готовили один магнитофон для записи с другого…)

«…— Так из-за чего ты меня вызвал?

— А как ты думаешь, что это записывается?

— Это? Что-нибудь срочное, — ответил Тубанов, не подозревая, в чём дело.

— Мой ответ поразит тебя скромностью, если я скажу, что это — передача с другой планеты…

— Но… как ты это узнал? — спросил Тубанов, немного овладев собой.

— Понимаешь, вчера в 23 часа мой приёмник принял странное сообщение: сначала — удар, затем…»

(Увы, не разобрать: число серий и сигналов в каждой — Кременецкий исправлял не раз…

И Кламонтов — уже проскакивал строки и абзацы…)

«…— А что мы будем делать теперь? Постараемся расшифровать?

— Сами? Там же больше тысячи знаков! По-моему, надо передать в вычислительный центр республики.