Вадим Артамонов - На суше и на море, 1988 [антология]

— Прежде чем взяться за подводные «раскопки», на месте уникальной находки установили особый короб, чтобы он во время работы грунтососов защищал лодку от песчаных наносов и обеспечивал чистоту исследований. «Раскопки» под водой старались проводить по всем правилам наземной археологии, тщательно обследуя каждый квадрат после очередной откачки грунта. Но неожиданно обнаружилось, что челн начал углубляться в песок. Что делать? Решили ускорить темпы грунтооткачивающих работ. А для этого потребовались более мощные эжекторы. Я сам несколько раз нырял на дно, проверяя ход работ. Наконец челн был полностью освобожден от песчаного плена. Подводники осторожно, на руках перенесли его в специальный стальной решетчатый контейнер, который вскоре и подняли на борт судна.

Об успехе долгой и ответственной операции оповестил радостный гудок, поданный капитаном «Поиска», кандидатом технических наук О. Быковским.

Исследователи быстро обмерили лодку: длина — 5,2 м, высота бортов с внешней стороны — пол метра. Расстояние между ними больше на десять сантиметров. От борта Шаповалов легко отломил кусок дерева, который и отправился на экспертизу в Ленинград.

На воздухе челн пробыл недолго. Чтобы он не разрушался (а эта проблема не из простых: даже дубовая долбленка может не выдержать «проверку воздухом»), по совету ученых Белорусского технологического института однодеревку сначала поместили в гигантскую ванну с днепровской водой. Затем корпус пропитали специальными консервирующими фенолоспиртами. И только после тщательной сушки и реставрационных работ древний славянский челн стал наконец полноправным музейным экспонатом.

Местные краеведы мечтают о создании тематической экспозиции по истории судостроения. Что ж, ведь именно здесь, вблизи Хортицы, тысячелетия назад пролегал легендарный путь «из варяг в греки». Сколько же судов погибло на грозных днепровских порогах! Потом покрыли себя славой скорые казацкие «чайки».

Много позже, во время русско-турецкой войны 1736–1739 гг., здесь находились стоянки русского флота, а на островке Канцеровском была сооружена Запорожская судоверфь. Уже первые месяцы войны доказали необходимость создания такой верфи. Чтобы успешно атаковать, а затем и блокировать хорошо укрепленные вражеские крепости Очаков и Кинбурн, закрывавшее выходы из Днепровского лимана, был остро необходим флот. В бухтах вблизи Хортицы была сосредоточена Днепровская гребная флотилия. Ну, а на верфи оказывалась помощь пострадавшим судам. Сюда шел корабельный лес с днепровского притока — речки Орель (ныне Днепропетровская область). Суда ремонтировали казаки, которых возглавлял кошевой атаман Иван Малашевич, а также русские команды мастера Алатинцева. Командовал же всей Днепровской экспедицией вице-адмирал Наум Акимович Синявин, который вместе с инженер-майором Ретшем «место для строения судов ниже днепровских порогов… приискали на острове, именуемом Высшие Хортицы».

Многочисленные исторические источники свидетельствуют, что весной 1739 г. у Хортицы находилось 336 судов самых различных типов: галеры, бригантины, дубель-шлюпки, кончебасы и др. 15 судов затонул «за худобою», некоторые с грузом ядер погибли на месте зимовки артиллерии.

Эти сведения имеют не менее интересное продолжение и в случайных находках на месте бывшей верфи. Об этом говорят и данные замечательного собирателя запорожской старины Дмитрия Ивановича Яворницкого. Вот одна из записей воспоминаний 80-летнего немецкого колониста Якуба Гепнера, которую Яворницкий сделал еще в конце минувшего столетия:

«Был я тогда 17-летним парнем, когда как-то отправился купаться на Старый Днепр, на то место, что напротив колонии Канцеровка. Пришел на берег, смотрю, что за диво? Стоят какие-то суда: длинные-длинные и хорошо сколоченные, похожие на нынешние дубы. Считаю, получается — семнадцать. Я одежду с себя, кидаюсь в воду и давай их осматривать. Оказалось, что они более чем наполовину занесены песком и только верхняя часть их выдавалась из воды… За некоторое время до того на Днепре был большой паводок, вода повыносила много песка из русла и сама опала, вот тогда и появились суда, возможно затонувшие очень давно. Осмотрев хорошенько свою находку, я побежал сообщить о ней своему отцу. Да что отец мог сделать с судами? Посмотрел, выдернул несколько бревен из них, на том и закончилось. Скоро вода снова стала прибывать и снова покрыла суда».

Находки аквалангистов часто не просто подтверждают, но и буквально иллюстрируют строки архивных документов. Пушки и ядра, самое различное оружие — шпаги и сабли, ружья со штыками, пистолеты, клейменные российскими оружейниками, клепаные котлы, якоря, корабельная утварь. Скажем, на хортиц-кой карте, составленной инженер-капитан-поручиком Плаутиным в 1738 г., указывается, где для защиты флота от внезапного нападения зимой лед на реке вокруг стоянок «полынился». Именно в таком месте на дне Нового Днепра и были обнаружены четыре старинные пешни. Кованые, с удобными деревянными ручками, они лежали в полусотне метров от берега — там, где устраивалась защитная линия прорубей… Ну и, наконец, первый челн, отобранный у реки.

— Я уверен, — говорит Г. И. Шаповалов, — Славутич, остров Хортица еще порадуют нас многими уникальными корабельными находками. Днепровская вода морит старинные шпангоуты.

Речные глубины таят немало тайн. Один из пионеров подводной археологии, французский ученый Филипп Диоле, в свое время советовал: «Археологи, учитесь нырять — будущее вашей науки лежит под водой!» И впрямь дальновидный совет.

Очерк

Художник И. Гансовская　

В одном из американских географических журналов мне попались цветные снимки Австралии, сделанные со спутника. Вдоль всего северо-восточного побережья голубое море было густо усыпано множеством желтовато-коричневых точек, словно кто-то основательно поперчил его. Так выглядел из космоса Большой Барьерный риф (ББР), гряда коралловых рифов и островов, которая протянулась от южных берегов Новой Гвинеи до мыса Санди на 2300 км. В северной части ее ширина не превышает двух километров, зато в южной кораллы выстроили на материковой отмели целый архипелаг, местами шагнувший в океан на полторы — сотни километров. Считается, что ББР насчитывает примерно 2500 островов, отмелей и рифов. Но точное число их неизвестно, ибо никто не знает, сколько сотен, а может быть и тысяч, клочков суши появляется из моря во время отлива, чтобы через несколько часов опять скрыться в волнах. Поэтому и площадь ББР, по разным оценкам, составляет от 207 до 210 тыс. км 2, т. е. он в семь раз больше Бельгии и чуть меньше Великобритании.