Юрий Иванов - На суше и на море. 1974. Выпуск 14

На берегу я щедро расплатился с лодочником, чем привел его в хорошее настроение. Он охотно согласился еще раз отвезти меня на отмель вместе с моим приятелем Юрой.

Теперь уже вдвоем мы смотрели в ящик, толкая друг друга, когда под нами проплывал особенно красивый обитатель рифа. В заключение мы решили искупаться. На этот раз лодочник не возражал, а лишь молча пожал плечами. Не скажу, чтобы я был особенно выдающимся пловцом и ныряльщиком, но Юру обставлял по всем статьям, когда мы начали с ним соревноваться. Незаметно мы отплыли от пироги на довольно большое расстояние.

В разгар веселья, когда никакая опасность вроде бы нам не угрожала, вдруг что-то заставило меня насторожиться. Я невольно оглянулся и увидел, что лодочник стоит на корме, выпрямившись во весь рост, и молча указывает рукой в том направлении, куда мы плыли. Одновременно я заметил, что на берегу суетятся и машут нам руками чем-то очень взволнованные члены нашей компании.

Я выпрыгнул из воды, насколько смог, чтобы получше сориентироваться. То, что я увидел метрах в сорока впереди нас, заставило меня еще в воздухе сделать поворот на сто восемьдесят градусов. Такому пируэту, наверное, позавидовали бы даже дельфины.

— Акула! — успел крикнуть я Юре и, поднимая тучи брызг, поплыл к лодке.

Вряд ли мое поведение можно было назвать хладнокровным. Видимо, нужно было еще раза два выпрыгнуть из воды, чтобы определить, какого вида акула преследует нас, да и вообще за нами ли она плывет.

Я изо всех сил спешил к лодке, а в памяти всплывали строки из ранее прочитанных книг об акулах: «Кусто советует держаться как можно спокойнее. Судорожные движения пловца привлекают внимание хищницы, которая принимает человека за раненую рыбу или агонизирующее морское животное. Неоднократно было замечено, что акулы всего охотнее нападают на ослабевших или раненых обитателей моря…»

Тут же вспомнилось другое: «Кроль был изобретен жителями Гавайских островов, где в прибрежных водах особенно много акул. Шум, создаваемый пловцом, а особенно пузырьки воздуха, которые он выпускает в воду, отпугивают акул и заставляют их держаться на почтительном расстоянии».

Кто же прав!? Что делать!? «Не теряйтесь при нападении акулы, — звучали в ушах наставления другого авторитета, — постарайтесь ухватить акулу за жаберные щели и большим пальцем свободной руки как можно сильнее надавливайте ей на глаз…»

В этот момент мимо меня пронеслось какое-то большое тело. Ну вот, подумал я, начинается второй акт, о котором так красочно пишут специалисты: «Прежде чем напасть, акула догоняет пловца и ходит вокруг, постепенно сужая кольцо…». Я напряг все силы, чтобы вырваться из этого круга, и задел… акулу рукой. «Нужно остановиться, чтобы оценить обстановку», — кричали мне авторы всех наставлений по борьбе с акулами. Какое там! Неведомая сила несла меня к лодке. Руки и ноги отбивали по воде какую-то бешеную дробь.

И вдруг… я снова дотронулся рукой до акулы. И только тут вспомнил, что у акул шкура, как наждак, что ее даже используют для изготовления шлифовальных кругов, а моя рука оба раза коснулась чего-то совершенно гладкого.

Я поднял голову и не поверил своим глазам: впереди меня, рассекая воду, несся тихоход Юра. Перед ним сияли два радужных полукруга: руки работали с такой быстротой, что нельзя было уследить за их движениями. Лодка находилась уже рядом, я обернулся: зловещего плавника нигде не было видно, и это меня успокоило.

С огромным трудом мне удалось догнать Юру, и я не мог отказать себе в удовольствии раза два схватить его за пятку. Это действовало на него как электрический разряд. Юра выскакивал из воды и несся еще быстрее. Ввалившись в лодку, мы некоторое время молча глядели друг на друга, не в силах вымолвить ни слова.

— Она… меня… за… ногу, — сквозь судорожные вдохи выдавливал Юра, — з-за… ногу… хватала… Едва ушел.

В тот момент я даже смеяться не мог, а, чуть отдышавшись, набросился на лодочника:

— Почему вы не сказали, что здесь акулы!?

— Я предупреждал, что купаться нельзя, — оправдывался он.

— Ио вы же говорили про какую-то рыбу, которая кусается!

— Ну конечно, она может укусить, да еще как! А на воде называть акулу по имени нельзя. Плохая примета. Она услышит и приплывет.

Я сразу остыл. Действительно, лодочника можно было понять. Ведь и у нас есть такие приметы. Охотники, которых трудно заподозрить в трусости, только иносказательно говорят о медведе и тигре. Эти звери для них «дедушка», «косолапый», «хозяин»…

— Вы сами убедились, — продолжал лодочник, — что упоминать акулу здесь нельзя… И сейчас… вон, вон она плывет к нам опять! — и он протянул руку вперед.

В нескольких метрах от лодки резал воду черный и блестящий, скошенный назад плавник. Акула действительно ходила кругами, подплывая все ближе и ближе. Но теперь-то мы сидели в лодке, Между нами и хищницей была преграда, хотя и хрупкая. И все-таки ощущение оказалось не из приятных, когда в воде стало хорошо видно туловище внушительных размеров. Вспомнились истории о том, что акулы нередко переворачивали спасательные плотики, а порой и лодки, чтобы добраться до пассажиров.

Хищница не торопилась, будто давала нам возможность хоть теперь определить, к какому виду она относится. Честно говоря, я и не старался этого сделать. Для меня все акулы так и остались «на одно лицо». В этом отношении я не страдаю излишним любопытством, особенно когда между тобой и акулой, к какому бы виду она ни относилась, нет даже такой хрупкой преграды, как тонкие борта пироги. Пусть этим занимаются специалисты.

Время от времени акула ложилась на бок, показывая несоразмерно маленький глаз и узкие открытые жаберные щели. Может быть, она хотела продемонстрировать, что даже самому хладнокровному человеку не так-то легко ухватить ее за жабры и надавить пальцем на глаз; страшная пасть, усеянная острыми, как бритва, зубами, совсем рядом. А может, она присматривалась к нам, соображая, стоит ли сожалеть, что упустила такую добычу? Этого я так и не узнал. Но очень хорошо понял: акула — это страшный хищник, о чем красноречиво свидетельствовал облик той, с которой мы повстречались. Да, это хищник, с которым в море, пожалуй, никому не сравниться. Наверно, нужно очень долго «общаться» с акулами, чтобы преодолеть перед ними какой-то совершенно инстинктивный страх и получить право говорить о них с некоторым пренебрежением.

Спастись от акулы в воде можно лишь в том случае, если она сама захочет предоставить вам такой шанс. Никакому пловцу от нее не уйти. В этом нетрудно было убедиться, глядя на грациозные, почти незаметные движения большого, мощного туловища. Казалось, что сама акула стоит на месте, а вода ее обтекает: без всяких видимых усилий рыба делала быстрые круги вокруг лодки.