Мэри Шелли - Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Мэри Шелли - Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Научная Фантастика. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Мэри Шелли
Жанр:

Научная Фантастика
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Мэри Шелли - Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Мэри Шелли, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Первая книга начинающего автора, которому к тому же исполнилось лишь 19 лет, весьма редко становится достоянием национальной литературы и приобретает мировую известность. Однако судьба повести Мэри Шелли `Франкенштейн, или Современный Прометей` сложилась именно так. Написанная почти два века назад, она оставила глубокий след в европейской и американской литературе. Сегодня можно смело сказать, что `Франкенштейн` стоит у истоков жанра научной фантастики. Это, обладающее мрачной, но необыкновенно сильной энергетикой повествование об ученом, уникальное изобретение которого обернулось трагедией для него и окружающих, предвосхитило пессимистические мотивы ряда современных научно-фантастических произведений. Не случайно уже в XX веке к этому сюжету обращались многие писатели, а сама повесть была многократно экранизирована. Имя же самого Франкенштейна, человека, создавшего злую силу, с которой он не смог справиться, сделалось нарицательным.

Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Мэри Шелли

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

It appeared to me sacrilege so soon to leave the repose, akin to death, of the house of mourning and to rush into the thick of life.	Мне казалось кощунственным так скоро покинуть дом скорби, где царила почти могильная тишина, и окунуться в жизненную суету.
I was new to sorrow, but it did not the less alarm me.	Я впервые испытал горе, но оно испугало меня.
I was unwilling to quit the sight of those that remained to me, and above all, I desired to see my sweet Elizabeth in some degree consoled.	Мне не хотелось покидать тех, кто мне оставался, и прежде всего хотелось хоть сколько-нибудь утешить мою дорогую Элизабет.
She indeed veiled her grief and strove to act the comforter to us all.	Правда, она скрывала свою печаль и старалась быть утешительницей для всех нас.
She looked steadily on life and assumed its duties with courage and zeal.	Она смело взглянула в лицо жизни и мужественно взялась за свои обязанности.
She devoted herself to those whom she had been taught to call her uncle and cousins.	Она посвятила себя тем, кого давно звала дядей и братьями.
Never was she so enchanting as at this time, when she recalled the sunshine of her smiles and spent them upon us.	Никогда не была она так прекрасна, как в это время, когда вновь научилась улыбаться, чтобы радовать нас.
She forgot even her own regret in her endeavours to make us forget.	Стараясь развеять наше горе, она забывала о своем.
The day of my departure at length arrived.	Наконец день моего отъезда наступил.
Clerval spent the last evening with us.	Клерваль провел с нами последний вечер.
He had endeavoured to persuade his father to permit him to accompany me and to become my fellow student, but in vain.	Он пытался добиться от своего отца позволения ехать вместе со мной и поступить в тот же университет, но напрасно.
His father was a narrow-minded trader and saw idleness and ruin in the aspirations and ambition of his son.	Отец его был недалеким торгашом и в стремлениях сына видел лишь разорительные прихоти.
Henry deeply felt the misfortune of being debarred from a liberal education.	Анри глубоко страдал от невозможности получить высшее образование.
He said little, but when he spoke I read in his kindling eye and in his animated glance a restrained but firm resolve not to be chained to the miserable details of commerce.	Он был молчалив; но когда начинал говорить, я читал в его загоравшихся глазах сдерживаемую, но твердую решимость вырваться из плена коммерции.
We sat late.	Мы засиделись допоздна.
We could not tear ourselves away from each other nor persuade ourselves to say the word "Farewell!"	Нам было трудно оторваться друг от друга и произнести слово "прощай".
It was said, and we retired under the pretence of seeking repose, each fancying that the other was deceived; but when at morning's dawn I descended to the carriage which was to convey me away, they were all there - my father again to bless me, Clerval to press my hand once more, my Elizabeth to renew her entreaties that I would write often and to bestow the last feminine attentions on her playmate and friend.	Наконец оно было сказано, и мы разошлись, якобы на покой; каждый убеждал себя, что ему удалось обмануть другого; когда на утренней заре я вышел к экипажу, в котором должен был уехать, все собрались снова: отец - чтобы еще раз благословить меня, Клерваль - чтобы еще пожать мою руку, моя Элизабет - чтобы повторить свои просьбы писать почаще и еще раз окинуть своего друга заботливым женским глазом.

I threw myself into the chaise that was to convey me away and indulged in the most melancholy reflections.	Я бросился на сиденье экипажа, уносившего меня от них, и предался самым грустным раздумьям.
I, who had ever been surrounded by amiable companions, continually engaged in endeavouring to bestow mutual pleasure - I was now alone.	Привыкший к обществу милых сердцу людей, неизменно внимательных друг к другу, я был теперь один.
In the university whither I was going I must form my own friends and be my own protector.	В университете, куда я направлялся, мне предстояло самому искать себе друзей и самому себя защищать.
My life had hitherto been remarkably secluded and domestic, and this had given me invincible repugnance to new countenances.	Жизнь моя до тех пор была уединенной и проникала всецело в домашнем кругу; это внушило мне непобедимую неприязнь к новым лицам.
I loved my brothers, Elizabeth, and Clerval; these were "old familiar faces," but I believed myself totally unfitted for the company of strangers.	Я любил своих братьев, Элизабет и Клерваля; это были "милые, знакомые лица", и мне казалось, что я не смогу находиться среди чужих.
Such were my reflections as I commenced my journey; but as I proceeded, my spirits and hopes rose.	Таковы были мои думы в начале пути; но вскоре я приободрился.
I ardently desired the acquisition of knowledge.	Я страстно жаждал знаний.
I had often, when at home, thought it hard to remain during my youth cooped up in one place and had longed to enter the world and take my station among other human beings.	Дома мне часто казалось, что человеку обидно провести молодость в четырех стенах; мне хотелось повидать свет и занять место среди людей.
Now my desires were complied with, and it would, indeed, have been folly to repent.	Теперь желания мои сбывались, и сожалеть об этом было бы глупо.
I had sufficient leisure for these and many other reflections during my journey to Ingolstadt, which was long and fatiguing.	Путь в Ингольштадт был долог и утомителен, и у меня оказалось довольно времени для этих и многих других размышлений.
At length the high white steeple of the town met my eyes.	Наконец моим глазам предстали высокие белые шпили города.
I alighted and was conducted to my solitary apartment to spend the evening as I pleased.	Я вышел из экипажа, и меня провели на мою одинокую квартиру, предоставив провести вечер как мне заблагорассудится.
The next morning I delivered my letters of introduction and paid a visit to some of the principal professors.	Наутро я вручил мои рекомендательные письма и сделал визиты некоторым из главных профессоров.
Chance - or rather the evil influence, the Angel of Destruction, which asserted omnipotent sway over me from the moment I turned my reluctant steps from my father's door - led me first to M. Krempe, professor of natural philosophy.	Случай - а вернее злой рок, Дух Гибели, взявший надо мною полную власть, едва я скрепя сердце покинул родительский кров - привел меня сперва к господину Кремпе, профессору естественных наук.
He was an uncouth man, but deeply imbued in the secrets of his science.	Это был грубоватый человек, но большой знаток своего дела.
He asked me several questions concerning my progress in the different branches of science appertaining to natural philosophy.	Он задал мне несколько вопросов, с целью проэкзаменовать меня в различных областях естествознания.

I replied carelessly, and partly in contempt, mentioned the names of my alchemists as the principal authors I had studied.	Я отвечал ему небрежно и с некоторым вызовом упомянул моих алхимиков в качестве главных авторов, которых я изучал.
The professor stared.	Профессор широко раскрыл глаза,
"Have you," he said, "really spent your time in studying such nonsense?"	"И вы в самом деле тратили время на эту чепуху?"
I replied in the affirmative.	Я отвечал утвердительно.
"Every minute," continued M. Krempe with warmth, "every instant that you have wasted on those books is utterly and entirely lost.	"Каждая минута, - с жаром сказал господин Кремпе, - каждая минута, потраченная на эти книги, целиком и безвозвратно потеряна вами.
You have burdened your memory with exploded systems and useless names.	Вы обременили свою память опровергнутыми теориями и ненужными именами.
Good God!	Боже!
In what desert land have you lived, where no one was kind enough to inform you that these fancies which you have so greedily imbibed are a thousand years old and as musty as they are ancient?	В какой же пустыне вы жили, если никто не сообщил вам, что этим басням, которые вы так жадно поглощали, тысяча лет и что они успели заплесневеть?
I little expected, in this enlightened and scientific age, to find a disciple of Albertus Magnus and Paracelsus.	Вот уж не ожидал в наш просвещенный научный век встретить ученика Альберта Великого и Парацельса.
My dear sir, you must begin your studies entirely anew."	Придется вам, сударь, заново начать все ваши занятия".
So saying, he stepped aside and wrote down a list of several books treating of natural philosophy which he desired me to procure, and dismissed me after mentioning that in the beginning of the following week he intended to commence a course of lectures upon natural philosophy in its general relations, and that M. Waldman, a fellow professor, would lecture upon chemistry the alternate days that he omitted.	Затем он составил список книг по естествознанию, которые рекомендовал достать, и отпустил меня, сообщив, что со следующей недели начинает читать курс общего естествознания, а его коллега Вальдман, по другим дням недели, будет читать лекции по химии.
I returned home not disappointed, for I have said that I had long considered those authors useless whom the professor reprobated; but I returned not at all the more inclined to recur to these studies in any shape. M. Krempe was a little squat man with a gruff voice and a repulsive countenance; the teacher, therefore, did not prepossess me in favour of his pursuits.	Я возвратился к себе не то чтобы разочарованный, ибо я и сам, как я уже говорил, давно считал бесполезными осужденные профессором книги; но я вообще не хотел больше заниматься этими предметами в каком бы то ни было виде.Г-н Кремпе был приземистый человечек с резким голосом и уродливой внешностью; таким образом, и личность профессора не расположила меня к его науке.
In rather a too philosophical and connected a strain, perhaps, I have given an account of the conclusions I had come to concerning them in my early years.	В общем, так сказать, философском смысле я уже говорил, к каким заключениям я пришел в юности относительно этой науки.
As a child I had not been content with the results promised by the modern professors of natural science.	Мое ребяческое любопытство не удовлетворялось результатами, какие сулит современное естествознание.