В. Бирюк - Расстрижонка

Раз «понять» нельзя — то и не будем.

Тем более — мне сейчас и не надо. Вот есть такое… странно организованное производство, с вот такими внешними характеристиками. «Чёрный ящик» — знакомо?

Я не могу попросить князя Андрея:

– А повелей-ка ты, мил дружок Андрюшенька, смердам своим копчёным, сварить мне железишка, по 25 пудов на трубу. Да столько ж — тебе самому. Ты ж в Суздальской земле — самый главный. Как скажешь — так и будет.

И всем будет хорошо. Металлурги утроят производство. Разовьют свои профессиональные навыки. Оптимизируют тех. процессы. Под это дело дадут в обычный, внутрикняжеский оборот ещё железа, кузнецы доведут до ума и продадут на экспорт, товарооборот увеличится, налоговые поступления возрастут, производительность труда, урожайность и удойность, окотность и приплодность, уровень потребления жиров и углеводов… воинство княжеское приумножится…

Фиг.

Андрей — князь, но не самодержец. Серьёзные изменения в налогах — только с общественного согласия. Ростик в Смоленске тридцать лет пробивал свою «Уставную грамоту», которая всего только упорядочила налоги. Через коллективное согласие земства, епископа. А иначе — «вигвам». В смысле — по старине.

«Общественное согласие» — это хорошо или плохо? — Хорошо! Прекрасно, прогрессивно, гуманно, демократично, патриотично, исконно, посконно и либерально! Я сам, как законченный дерьмократ, либераст и гумнонист, всеми фибрами и рёбрами — «за»!

Результат: отрасль «металлургия» — в Суздальском княжестве использует 2–3% своих производственных мощностей.

Для сравнения: загрузка мощностей мировой сталелитейной промышленности в конце 90-х годов оценивалась в 68 %. Это называют — «глубокий затяжной кризис».

– Небогато живёте. Славный князь Андрей Юрьевич. Да уж… Мне у соседа последнее отбирать — нехорошо, не по чести.

Ну-ну! Ты ещё на меня зубами лязгни! Или ноздрями — огнём пыхни. Змей Горыныч возле-клязьменский. Ты, брат Андрейша, помни место своё. Ты — князь Суждальский. Всего-то. Такие — были и будут. А я — «Зверь Лютый». Другого такого нет. Потому что с мозгами. Иногда.

– Будь любезен, светлый князь, прикажи плавильщикам, да доменщикам, да кузнецам в земле твоей проживающим, собрать сор, что из печек да горнов их вываливается, от земли очистить да ко мне на Стрелку привезти. Не менее полста пудов с варницы да по десятку пудов с горна. А кто похочет больше, чтобы двор свой чище сделать — и больше пусть везёт.

– З-зачем?!

О! Прежде было у Андрея Боголюбского два взгляда. Прищуренный. Когда ему всё надоело. И высасывающий. Когда он душу из человека вынимает, прежде чем тело на плаху послать. А ныне и третий появился — изумлённый. Думал — вчера на «Ласточке» померещилось. Ан нет. Красивые у Суздальского князя глаза. И чего он ими то — сверкает, то — прячет? На них же просто любоваться можно! «Южная ночь» глубокого чёрного бархата. Агат? Нет, лучше.

– Как зачем, княже? Буду, по обычаю своему, делать из дерьма конфетку. Из железоделательного дерьма… ну, наверное, железный пряник получится.

– С кузнецов железо брать… Взбунтуются народ от новой подати.

Скотник проявляет глубокое знание реакции народных масс на введение нового налога. Молодец. Не задарма хлеб свой ест.

– Об каком железе речь, уважаемый? Я толкую об чистоте, об порядке вокруг мест кузнечных. Об шлаках железоделательных. Возле каждого такого места собирается множество гадости. Которую доменщики из печек выпускают да на землю сливают. Поскольку оно — железу сделаться мешает. Хрень такая, чёрная, вонючая, дырчатая. Кусками вокруг каждого кузнечного места валяется. Варницы многие по многу лет работают. Прям по уши зарастают этим дерьмом. Вот я и говорю, княже, вели почистить да и вывезти ко мне.

Чисто для знатоков. Сыродутный процесс даёт очень железистый шлак. В цифрах: в болотной руде железа около 50 %. И в шлаке русских варниц — столько же. Бывает до 65 %. Только Райковецкая домна даёт в шлаках меньше 20 %. Но это — следующее столетие, и ростом она — под три метра.

Как же так?! Откуда?! — Оттуда. Между выкопанной рудой и рудой перед печкой есть тех. процесс. Называется «обогащение». Делается весьма примитивными, деревянными инструментами (колотушка, корыто, сетка из прутьев, костерок в яме…), но повышает содержание железа до 80–90 %. Разница в минеральном составе исходной руды и шлака — в доле кремнезёма. В шлаке в полтора — два раза больше. Не проблема: вариации состава болотных руд столь велики, что захватывают и этот диапазон. Просто надо учитывать при повторном обогащении и выборе режима плавки.

Почему святорусские металлурги не использовали собственные шлаки в качестве исходного сырья — не знаю. Как не знаю, почему «пустая порода» оловянных рудников Корнуэлла, формировавшаяся в виде цепей невысоких холмов со времён древних кельтов и расцвета финикийцев, назвавших эти места Оловянными островами, пошли в переработку только в 19 веке. В 20 веке уже и тридцати лет достаточно, чтобы отвалы переработки полиметаллических руд — снова стали исходным сырьём. На новом уровне технологии.

Человечество давно усвоило, что продукты собственной жизнедеятельности могут быть полезны. Но это — удивляет и раздражает. «Знали бы вы из какого дерьма растут эти прекрасные розы» — не знают и не хотят знать. Это забито в человеческие инстинкты со времён обезьян. Когда отходы любой макаки представляли бактериологическую опасность для всех остальных. Понятия «замкнутый цикл», «безотходное производство», «углублённая переработка сырья», «получение энергии из отходов» — из 20 века. Идеи-то известны. Где-то, когда-то, кому-то… Но мыслить этими категориями — здесь не принято. Более того — неприлично. Выращивать себе пищу, используя содержимое выгребной ямы — противно, но нормально. «Все так живут». А заново раздробить куски шлака — извращение.

– Я так гляжу, вьюноша, ты по дерьму — большой мастер.

Во! Нам попался казначей с юмором! Дядя, засунь свой юмор в… в своё среднее средневековье. Где ему и место.

– Это ты точно заметил, боярин. Я по дерьму — самый главный рудознатец. Вот, к примеру, ты воду колодезную пьёшь? Во-от. А не знаешь, что всю воду, которая на свете белом плещется, люди да звери, прежде нас жившие, уже два раза выпили. И — выписали.

– К-как это?!

– Что, прям здесь показать? Как это делается? В палатах княжеских? Или до нужника потерпишь? Я тебе там такую струю покажу… радугой любоваться будешь!

Скотник — обиделся. Налился багрянцем. В сочетании с белой бородой это даёт интересную цветовую гамму. Но долго полюбоваться не довелось. У Лазаря — богатое воображение, глубокое восприятие и тонкое пищеварение. Наслушавшись моих измышлизмов по теме «круговорот воды в природе и организмах», он перевёл взгляд на кружку кваса, которую держал в руке.