Станислав Лем - Собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Футурологический конгресс. Осмотр на месте. Пьесы о профессоре Тарантоге

Т а р а н т о г а. Я тоже не так, даю слово! Но, Факстон, все это для блага человечества! Подумайте, если бы не вы, не ваши коллега, эти благородные юноши, мы до сих пор лазили бы, как человекообезьяны по деревьям!

Ф а к с т о н. До свидания, профессор. Жду бриллиантов.

Т а р а н т о г а. Хорошо. Желаю удачи, дорогой Факстон!

Тарантога хочет передвинуть ручку на НОЛЬ.

Ф а к с т о н (кричит). Минуточку, профессор! Я кое-что вспомнил! Вы знаете, что я заметил? Ныртон совершенно не похож на свои портреты...

Т а р а н т о г а. А что тут странного? Ведь это Вы будете там настоящим Ньютоном, это Вы войдете в историю, это Вы сделаете великие открытия, а он умрет в каком-нибудь закоулке от горячки под именем Джонатана Смита! Все, до свидания!

Выключает. Факстон исчезает.

Ну, слава Богу, с Ньютоном покончено. Так. Но этот Леонардо не вызывает доверия... ох, не вызывает. На всякий случай приготовим ножной выключатель.

Берет плоский звоночный выключатель, кладет под ковер кнопкой вверх, провод от выключателя подсоединяет к аппарату. В этот момент внезапно входит А л ь ф е н.

Т а р а н т о г а (поднимаясь). Ну, знаете, молодой человек, могли хотя бы постучать.

Альфен в шляпе, в плаще, застегнутом по шею, с поднятым воротником, рука в кармане. Через минуту он должен оказаться голым, поэтому он либо уже гол под плащом и камера показывает его только до колен, без босых ног, либо он одет в туфли и брюки; в этом случае ему пришлось бы за какие-то десять секунд скинуть с себя туфли, брюки и плащ, а это рискованно, и потому лучше уж не создавать себе трудностей. Впрочем, это на усмотрение режиссера.

А л ь ф е н. Не думаю, чтобы по отношению к вам это было бы недопустимо.

Т а р а н т о г а. О-го-го! И в шляпе... Вы невежливы, знаете ли.

А л ь ф е н. Кончайте комедию.

Т а р а н т о г а. Что я слышу?

А л ь ф е н. Стоять! Ни с места! Не подходить к этому аппарату! Руки вверх!

Т а р а н т о г а. А если не подниму, тогда что?

А л ь ф е н. Вот что! (Вынимает пистолет.) Руки вверх, говорю! Буду стрелять!

Тарантога поднимает руки вверх. Альфен прячет пистолет в карман.

Т а р а н т о г а. Вы — полицейский, нарушающий честное слово...

А л ь ф е н. А вы — преступник!

Т а р а н т о г а. Что я слышу? (Опускает руки, нажимает ногой кнопку выключателя. Жужжание. Рефлектор зажигается.)

А л ь ф е н. Стоять! Ни с места! Не подходить к этому аппарату! Руки вверх!

Т а р а н т о г а. А если не подниму, тогда что?

А л ь ф е н. Вот что! (Вынимает пистолет.) Руки вверх, говорю! Буду стрелять!

Тарантога поднимает руки вверх, Альфен прячет пистолет, как и в прошлый раз.

Т а р а н т о г а. Вы — полицейский, нарушающий честное слово...

А л ь ф е н. А вы — преступник!

Т а р а н т о г а. Что я слышу? (Опускает руки.)

А л ь ф е н. Стоять! Ни с места! Не подходить к этому аппарату! Руки вверх!

Т а р а н т о г а. А если не подниму, тогда что?

А л ь ф е н. Вот что! (Вынимает пистолет, все повторяется.) Руки вверх, говорю! Буду стрелять!

Т а р а н т о г а. Вы — мошенник!..

А л ь ф е н. А вы — преступник!..

Т а р а н т о г а. Что я слышу?

Второй раз нажимает выключатель ногой. Альфен замирает с пистолетом в руке, словно окаменев.

Ну, как вам понравился так называемый замкнутый круг времени? Какое у вас глупое выражение лица! Вы ничего не понимаете? А это проще простого! Я пустил машину так, что один и тот же момент времени повторяется, словно на испорченной пластинке! И теперь там, где вы остановились, время застопорилось, и поэтому вы не можете пошевелиться... Дорогой мой Браун, или, точнее, мой не особенно умный полицейский! Вы не годитесь в Леонардо да Винчи. Но это ничего. Я нашел для вас другую, не менее почетную, хотя и гораздо более легкую карьеру. Как вы знаете, у человечества кроме гениев, известных из истории, были еще и гении анонимные. Например, те, что в доисторические времена, полмиллиона лет назад, в глубине пещер рисовали на скалах бизонов и сцены охоты! Вы станете одним из величайших пещерных художников, так сказать, неандертальский Леонардо да Винчи! Но прежде чем выслать в эти древние времена, я вынужден вас разоружить и соответственно преобразить, чтобы вы не вызвали там публичного скандала. Как бы это сделать? Знаю! Наверное, часов около восьми утра вы встали с постели и пошли в ванную принять душ; поэтому поставим восемь утра. Вот так... И та-а-ак!

Профессор манипулирует рычагами, очень медленно и столько времени, сколько нужно, чтобы Альфен успел раздеться: он наг и бос, на нем только узкая повязка или плавки. Он стоит неподвижно, в той же позе и на прежнем месте.

Ну, вот! Впрочем, еще кое-что... (Подходит к Альфену и повязывает ему бедра куском шкуры, делая что-то вроде повязки а-ля Тарзан. В руку вкладывает рулон бумаги.) Тут нарисован бизон. Вам придется его копировать. Ну, дорогой

Полицейский, пришла минута расставания! Прощайте! Желаю удачи!

Одновременно поворачивает рукоять на .ПЕЩЕРНЫЙ ПЕРИОД*. Стрелка электрических часов на стене начинает вращаться. В предыдущей мизансцене, когда часы отступали на восемь утра, их изображение могло бы заполнить время, необходимое Альфену, чтобы раздеться. Теперь стрелка крутится, словно пропеллер.

Пятьсот сорок тысяч лет до нашей эры... Пожалуй, достаточно...

Альфен постепенно изменяется, горбится, выпячивает грудь, делается похож на гориллу — согнутые в коленях ноги, голова вобрана в плечи; начинает корчить рожи и бить себя кулаком в грудь

Превосходно! Всего хорошего!

Выключает аппарат. Альфен исчезает. Стук в дверь.

Входит М е л а н ь я.

Что такое, дорогая моя Меланья?

М е л а н ь я. Господин профессор, пришел какой-то господин. Хочет войти. Похоже, он пришел с тем молодым человеком и ждал на улице, но не дождался и хочет войти!

Т а р а н т о г а. Ах, вот как! Ну, что ж, хорошо. Сейчас мы его попросим. Хм... Куда бы его выслать? Правда, есть множество свободных мест — разве нам не нужны Атилла, Чингисхан, Ганнибал и тысячи других? Понемногу вышлем всю полицию, дорогая моя Меланья, потому что, следует тебе знать, чрево времени бесконечно и поместит в себе всех.

М е л а н ь я. Так просить?

Т а р а н т о г а. Сейчас. Может быть, сначала проверим, как там поживает так называемый Браун? Сидит он сейчас в нижнем палеолите. Так... Поставим, понимаешь ли, Меланья, стрелку так, чтобы увидеть его спустя десять лет после того, как я его выслал. Проверим, чего он добился за это время...

Включает аппарат. Появляется внутренность пещеры — одна стена, слабо освещенная дрожащим светом как от невидимого костра. Альфен в меховой повязке кончает рисовать огромного бизона. Рядом сидит на корточках по возможности растрепанная, перемазанная, одетая в большую медвежью шкуру, но несмотря на это красивая девушка — Пещерная красотка.