Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий

Фальк осторожно попробовал его на вкус и с удивлением обнаружил тот же запах можжевельника, что и у напитка, которым его угощали во Владении Канзас. Он знал, что это крепкое спиртное, и не стал пить. Орри однако с наслаждением смаковал каждый глоток.

Вошел Абендабот, высокий, в белой мантии, с лицом, похожим на маску. Едва заметным жестом он отпустил слуг и встал на некотором расстоянии от Фалька и Орри.

Вошел еще один человек-орудие и поставил на маленький столик третий кубок. Абендабот поднял его, как бы салютуя, осушил и только после этого заговорил своим сухим шепотом.

— Вы не выпили свой кубок, Лорд Ромаррен. На Земле существует одна старая-престарая поговорка: «Истина в вине». — Повелитель улыбнулся и сразу же стал снова серьезным.

— Вас, я знаю, мучает та жажда, которая утоляется не вином, а истиной.

— Я хочу задать вам один вопрос.

— Всего один?

Что-то насмешливое послышалось Фальку в этих словах — очень отчетливо. Он взглянул на Орри, чтобы проверить свое впечатление, но мальчик посасывал новую трубку парпиты и ничего не заметил. Его серо-золотые глаза были низко опущены.

— Я бы предпочел переговорить с вами наедине, — резко сказал Фальк.

Услышав эти слова, Орри удивленно поднял взор.

— Разумеется, я всегда готов, — усмехнулся Синг.

— Однако хочу вам заметить, Лорд Ромаррен, что на мой ответ не повлияет то обстоятельство, будет ли здесь Хар Орри или нет. У нас нет ничего такого, что мы хотели бы утаить от него. У нас нет ничего такого, что мы могли бы рассказать вам, утаив при этом от него, и точно так же нет ничего, что мы могли бы утаить от вас, поставив в известность его. Но если вам угодно, чтобы мы говорили с глазу на глаз, пусть будет по-вашему.

— Подожди меня в холле, Орри, — сказал Фальк.

Мальчик кивнул и послушно вышел из комнаты.

Когда вертикальные створки двери сомкнулись за ним, Фальк произнес, вернее, прошептал, потому что все здесь не столько говорили, сколько шептали:

— Я хотел бы повторить еще раз мой вопрос. Вы можете восстановить мою прежнюю память только за счет моей нынешней личности, не так ли?

— Почему вы спрашиваете это у меня? И разве я, ответив вам правду, буду уверен, что вы этому поверите?

— А почему я не должен верить этому? — возразил Фальк.

Сердце у него заныло, когда он понял, как играет с ним Синг. Похоже, что в этой игре силы были неравные. По крайней мере сам он был совершенно безвольным и несведущим.

— Вы обязаны не верить всему тому, что мы говорим. Разве не этому учили вас в Доме Зоува? Разве не так вы сейчас думаете?

Фальк осознавал всю тщетность своего сопротивления.

— Я скажу вам то, что уже говорил раньше, но только немного подробнее, хотя Кен Кениек лучше меня разбирается во всем этом. Он наиболее искусный среди нас в обращении с мозгом. Хотите, я позову его? Я не сомневаюсь, что он не будет возражать против присутствия своей проекции здесь. Нет? Ладно, это не имеет особого значения. Грубо говоря, ответ на ваш вопрос таков: содержимое вашего мозга стерто, выскоблено. Это такая тонкая операция, разумеется нехирургическая, она производится с помощью психоэлектрического оборудования, воздействие которого намного эффективнее, чем обычное гипнотическое блокирование.

То, о чем вы в данный момент спрашиваете, это — вторичная, добавочная, частичная память, структура личности, которую вы сейчас считаете своей основной, своим «Я». Но это, конечно, не так. Если взглянуть беспристрастно, то это ваше второе «Я» — просто рудимент, эмоционально чахлый и интеллектуально неполноценный в сравнении с истинной личностью, которая очень глубоко упрятана в вашей психике. Поскольку мы не могли ожидать, что вы сможете взглянуть на все это беспристрастно, мы имели сильное искушение солгать вам, чтобы рассеять ваши страхи и сомнения и тем самым облегчить вам выбор. Но мы думаем, что вам лучше знать правду. Мы не может поступить иначе. А истина заключается в следующем: когда мы восстановим функциональные способности вашего мозга в их первоначальном состоянии, если только этими словами можно обозначить такую сложную и опасную операцию, которую готов провести с помощью своих психокомпьютеров Кен Кениек, то такое восстановление повлечет за собой полную блокировку вторичной синаптической плоскости, которую вы сейчас считаете своим разумом и личностью. Это вторичное целое будет безвредно подавлено, то есть в свою очередь стерто.

— Чтобы оживить Ромаррена, вы, значит, должны убить Фалька?

— Мы не убиваем! — раздался свистящий шепот Синга. Затем эти же слова он с жаром повторил мысленно. Последовала некоторая пауза, после которой Абендабот прошептал:

— Чтобы добиться великого, мы должны отказаться от малого. Таково всеобщее правило.

— Чтобы жить, нужно согласиться умереть, — произнес Фальк.

Он увидел, что лицо-маска поморщилось.

— Очень хорошо! Я согласен позволить убить меня. Мое сознание не играет роли, не так ли? Но вы все-таки хотите его получить!

— Мы не убьем вас.

Шепот стал громче.

— Мы никогда не убиваем. Мы не забираем ничьей жизни. Мы просто восстановим вашу истинную память и сущность. Только вам придется забыть все земное. Такова цена. Здесь не может быть ни выбора, ни сомнений. Чтобы стать Ромарреном, необходимо забыть Фалька. На это вам придется согласиться. Это единственное, что мы просим у вас.

— Дайте мне еще один день, — прошептал Фальк. Он проиграл. Он бессилен что-либо изменить. И все же он заставил эту маску поморщиться, на какое-то мгновение он затронул ложь за самое живое место. Он почувствовал, что истина лежит совсем близко на поверхности и будь у него больше сил и умения’ он мог бы дотронуться до нее.

Вместе с Орри Фальк покинул башню. Уже на улице он предложил:

— Давай пройдемся немного. Я хотел бы кое-что обсудить в тобой, но только подальше от этих стен.

Они пересекли ярко освещенную улицу и вышли на край обрыва. Овеваемые холодным ветром, они стояли рядом плечо к плечу и смотрели вниз. Фонари моста отбрасывали на них свет. Прямо от края улицы падали вниз стенки глубокого черного ущелья.

— Когда я был Ромарреном, — медленно проговорил Фальк, — имел ли я право просить тебя о какой-нибудь услуге?

— Вы могли рассчитывать на что угодно, — быстро и спокойно ответил мальчик, как будто вспомнив дни своей учебы на Вереле.

Фальк посмотрел ему прямо в глаза, положил руку на золотой браслет Орри и жестом показал, что его надо бросить в ущелье. Орри попытался было что-то сказать, но Фальк приложил палец к губам.

Глаза мальчика вспыхнули. Немного поколебавшись, он снял браслет и швырнул его в темноту пропасти. Когда он повернулся к Фальку, на лице у него были написаны страх и сомнение и в то же время можно было видеть, что он всей душой хотел заслужить одобрение Фалька. Впервые за все время общения с Орри Фальк мысленно обратился к нему: