Мария Старко - Территория невероятностей. Albedo

Я вздохнула. Шеф был прав.

– И что вы предлагаете мне сделать? Я понятия не имею, какие у ВИПРА планы на меня, Андерсена, да всех нас.

– Просто будь наблюдательной, – усмехнулся шеф, – и не ной. У тебя есть поводы для тоски и печали, но все это – твоя работа, которая приносит тебе какое-никакое удовлетворение. Не так ли?

Я скрестила руки на груди:

– Ну да, мне же подняли жалование.

– Я говорил о Вортексе, – резко сказал Пройсс. – Вортекс – опасность мирового масштаба. Неужели ты ни на секунду не рада, что помогаешь ее нейтрализовать?

Шеф не понимает, что я чувствую. И не должен. Но он говорит правильные, справедливые вещи, которые успокаивают и будоражат меня одновременно, как внушительная чашка зеленого чая.

– Вы сами-то о ВИПРА что знаете?

– Не больше твоего, – шеф потер ладони друг о друга, нахмурился. – Знаю лишь, что с 50-х годов они занимались миссионерской деятельностью в среде религиозных учреждений. «Крестовый кляп», привлечение священников в ряды «Ядра». ВИПРА меняли названия и лица, но они существуют давно. С самого Первого артефакта. Эта информация не из открытых источников. Мне об этом рассказывала моя мать.

– Кем она была?

– Журналисткой, – Пройсс грустно улыбнулся, – принципиальной. Дотошной. Не очень удачливой, но, безусловно, прожившей яркую, хоть и печальную жизнь. Когда-нибудь я расскажу тебе подробнее, но сейчас не время. Иди домой, отдыхай.

Шеф никогда при мне не упоминал свою семью. Я смотрела на него: из когда-то плоской, монохромной фигуры за столом проступили другие цвета. И если для меня знакомство с Майло и Вортексом – скорее катастрофа, для Пройсса вся эта история – коробка красок, способная расцветить всю его жизнь. Главное, чтобы он оказался удачливее своей матери.

Я развернулась на каблуках и ушла.

Через мгновение я уже бежала через двор к себе домой. Все быстрее и быстрее, преодолевая ненависть к бегу, ненависть к ниточкам, что так крепко привязаны к моим рукам. У меня нет ни карт, ни костей, ни шахматных фигур – ничего ровным счетом, кроме дедова перочинного ножа, шприца да ложки. Я смотрю на себя со стороны и задаю вопрос: как же такая, как я, может существовать? Разве есть в этом мире кто-то более нелепый? Из всех: вооруженных до зубов бойцов отряда Единых, агентов и ученых Центрального Комитета и ВИПРА в центр всей этой истории с Вортексом поместили меня.

Почтовые ящики в парадной были покрашены в оптимистичный светло-зеленый цвет. Из своего я выхватила аккуратный серый конверт с логотипом ВИПРА: нарисованное тонкими штрихами стилизованное колесо с глазом посередине. Под логотипом мелкими буквами было набрано: «Высший Институт Познавания Ремесла и Артефактов». На конверте находились еще две надписи: знакомая «Ремесло ведет к боли и страху. Ремесло защищает от боли и страха» и «Добро пожаловать в Мондир» – так назывался штаб ВИПРА, в котором я была в начале сентября. Я уже хотела закрыть почтовый ящик и подняться к себе в квартиру, чтобы собрать вещи, как заметила на дне ящика еще одно письмо.

Пустой конверт с моим адресом и написанным ручкой текстом следующего содержания: «Беги быстрее и молись усерднее, чем когда-либо».

Я несколько секунд мрачно изучала конверт. Энергетический след на нем был странным. Очень слабым и несформированным.

Будто… У отправителя не было тела.

Я непроизвольно обернулась. Сердце гулко провалилось куда-то ниже желудка, к горлу подступила горечь – я опрометью побежала по лестнице вверх, спотыкаясь на половине ступенек и пытаясь держаться за поручень мокрыми руками. Ключ от двери в квартиру никак не попадал в скважину, бешено плясал в пальцах. Наконец, я открыла дверь и с оглушающим грохотом захлопнула ее за спиной.

«Беги быстрее».

Доктор сказал мне, что это называется панической атакой. Только одно существо во всем мире может напугать меня до такого состояния – это Вортекс. И страшен он не тем, что неуязвим, бестелесен и опасен – не тем, каков он есть теперь; он страшен тем, каким был. Даже если записка никак с ним не связана, мое воображение невозможно победить логикой. Вортекс мерещился мне везде.

Я сделала короткий вздох, задержала дыхание, затем долго и осторожно выдохнула. Вновь и вновь… Вытерла со лба противный липкий пот.

Все хорошо, я в защищенной квартире.

Конечно, у меня не было никаких доказательств того, что это странное письмо – от Вортекса, кроме отсутствия энергетического следа. И вообще, зачем Вортексу присылать мне какие-то странные бумажки с пафосным текстом? Он вообще может… держать ручку и писать ей? С другой стороны, подобный жест в его духе… Ну ладно «беги», но «молись»?! Вортекс прекрасно знает, что я не религиозна. И кому молиться, ему, что ли?

В любом случае, его постоянное присутствие в моих мыслях и так напоминало молитву. Я уже не могла вспомнить ночи без снов, в которых Вортекс бы не присутствовал. Он будто стоял за моей спиной, наступал на мою тень, и это чувство иногда становилось настолько реальным, что мне казалось, будто я вот-вот сойду с ума, мысли сплетутся в такой плотный комок страхов и ощущений, что я не смогу его распутать. Я боюсь оказаться затянутой в эту белизну и уже никогда не вернуться обратно. Но с этим страхом нужно бороться.

Я положила письмо в карман, убеждая себя, что это просто клочок бумаги, и отправилась собирать вещи. Бросила в рюкзак новенький кожаный патронташ для артефактов – хватит уже таскать ножики да карандаши по карманам. Артефакты, перевязанные особой резинкой, накапливающей эффекты зачарования, положила в отдельный карман. Инструктаж наверняка будет включать в себя и тренировки, так что я кинула в сумку черный спортивный костюм и потрепанные кроссовки.

Пора в путь. ВИПРА ждет. Стараясь преодолеть волнение и окончательно выправить дыхание, я еще раз проверила вещи, поправила ленточку с карточкой, обвела взглядом захламленную спальню и развернула автоматическую карту.

Через мгновение я оказалась в странном помещении, которое больше всего напоминало больничный лифт. Вообще, сам Мондир у меня ассоциировался с больницей, по крайней мере, те помещения, где я была. Слепящий белый свет заливал узкую кабинку. Наконец, двери кабинки распахнулись, и я увидела стоящую в полутемном коридоре немолодую женщину-азиатку:

– Вы прибыли по протоколу семнадцать? – улыбаясь, спросила она.

– Чтоб я знала, что такое «протокол семнадцать», – фыркнула я и достала удостоверение. – Шестой краковский Комитет…

– А, понятно, вы – госпожа Моргенталь, – закивала женщина. – Пойдемте, я вас провожу. Сейчас очень много людей прибывает в связи с семнадцатым протоколом. Довольно сложно обеспечить безопасность и порядок.