Мария Старко - Территория невероятностей. Albedo

– А как зовут вас?

– Вы можете называть меня сестра София.

Я подумала, что «сестра София» – самое чудное именование для немолодой азиатки, да и какая, к черту, «сестра» – это что у них тут, монастырь?! – но решила промолчать.

Женщина повела меня по коридору. Мы шли между рядов зарешеченных дверей, широких проходов, похожих на тоннели в какие-то бункеры.

– Мы под землей? – спросила я.

– Да, это самый нижний этаж Мондира, – ответила сестра София, – сейчас я покажу вам вашу комнату, а днем вас ждут на первом инструктаже.

Мы поднялись в огромном лифте в верхнюю часть Мондира – туда, где я уже была: несколько этажей с кольцом коридоров на каждом, огромным окном в потолке, холлом с небольшим садиком и водопадом внизу. В этот раз моя комната была на первом этаже, прямо напротив водопада, и она гораздо меньше напоминала больничную палату. В ней оказалось узкое, как бойница, окно, выходящее на склон горы, почти полностью заслонявшей небо. На кровати лежало вышитое покрывало, а на стене рядом с зеркалом висел красивый пестрый плакат с абстрактными узорами и вязью на санскрите.

Я едва успела разложить свои вещи, как в дверь постучали:

– Можно войти?

– Конечно, – пробормотала я. Будто Вероне в этой ситуации можно отказать.

Та открыла дверь и широко улыбнулась. Я напряглась, ожидая, что сейчас она попытается заключить меня в свои жесткие объятья, но Верона лишь махнула мне рукой. Ее бежевый комбинезон и черные перчатки были испачканы зеленой жижей.

– Что это? – скривилась я.

– Экспериментируем, – Верона вновь улыбнулась. – Не обращай внимания. Ты готова? Сейчас у нас будет небольшое совещание, потом обед. После обеда – инструктаж с тренировкой. После – ужин. Собственно, примерно так будет проходить вся неделя, которую ты у нас проведешь.

Я задумчиво кивнула.

– Понятно. Сейчас у меня лишь один вопрос…

Верона вежливо подняла брови. Это выражение казалось наигранным на ее обычно спокойном, как у японской фарфоровой куклы, лице, которое умело лишь изображать воодушевлённую улыбку.

– Майло здесь? Я имею в виду… Он здесь, в Мондире?

– Нет, к сожалению, – ответила Верона, – он действительно находится в одном из отделений ВИПРА, но это не Мондир.

– И сколько времени он там пробудет? – с плохо скрываемым раздражением спросила я. – Ты же прекрасно знаешь, что во время вашей официальной переписки с Пройссом шеф чуть ли не стучал ботинком об стол каждый раз, когда я упоминала напарника, запрещал мне спрашивать… Я хочу знать, где он и что с ним.

Верона как-то очень странно посмотрела на меня. Это было и не понимание, и не презрение, и не заинтересованность: я не смогла расшифровать ее взгляд.

– Я думаю, скоро он покинет ВИПРА, – наконец ответила она. – Он сможет временно, до следующего Ритуала, вернуться в Польшу. Больше я тебе ничего сказать не могу. Ни у тебя, ни у Пройсса нет никакого права требовать, чтобы вам рассказывали подобные вещи. Идем?

Я хмуро поджала губы и пошла вслед за Вероной.

***

Совещание проходило в самом, на первый взгляд, мало подходящем для такого действа помещении. После огромных белых лифтов, кафельных стен, железа, металла и пластика я предполагала увидеть нечто вроде интерьера Берлинского института – но в Мондире совещания проводили в бассейне.

В огромном зале с обшитыми темным деревом стенами посередине помещался самый настоящий бассейн прямоугольной формы с чистейшей водой, которая казалась бирюзовой из-за мерцающей плитки синих и зеленых оттенков. Узкие дорожки вдоль бассейна вели к противоположной от входа части зала, где стоял длинный стол, накрытый темной тканью. Над столом висела старинная люстра со свечами: все они были зажжены, и желтый воск капал на стол. Когда я вошла в комнату, за столом уже сидело человек двадцать, и они не обратили ни на меня, ни на Верону ни малейшего внимания, как и те, кто прогуливался вдоль бассейна или стоял, прислонившись к стене. Многие из людей были также одеты в бежевые комбинезоны.

– Почему вы проводите совещания в… бассейне? – шепнула я Вероне, усаживаясь за стол. Та пристроилась рядом:

– Это древняя традиция. Кроме того, в бассейне проточная вода, она помогает циркуляции энергий и благотворно влияет на Марса.

– Какого еще Марса? – громко возмутилась я, и Верона приложила палец к губам.

Во главе стола, с противоположной от меня стороны, поднялся мужчина средних лет с сухим, невыразительным лицом и блестящими, словно смазанными какой-то жирной дрянью, черными волосами. Все вокруг сразу затихли; стало слышно лишь, как журчит вода в бассейне.

– Здравствуйте, уважаемые гости и работники ВИПРА, – произнес мужчина.

Сидевшая рядом с ним немолодая женщина добавила:

– Мондир приветствует вас. Мое имя Сиривонг Кейбел, я глава этого отделения.

– Мое имя Марс, – представился мужчина. Я оглядела стол: многие закивали, на лицах явно читалось уважение. И вдруг я заметила, что одно лицо мне очень знакомо.

– Это же Пол, – шепнула я Вероне. Та придвинулась ближе. – Пол Крайчек. Я думала, что он в Варшаве. Что он здесь делает?!

– Его дядя хорошо знаком с госпожой Кейбел, – шепотом пояснила Верона. – Он давно оказывает помощь ВИПРА.

Я помнила, кто его дядя. Католический священник, тот еще брюзга и сноб, с очень своеобразным отношением к магии. Пол рассказывал, что его отец, исследователь магии, много конфликтовал с братом, который поначалу был яро против того, чтобы он связывался с этой наукой. Затем Крайчек-младший убедил брата, что лучше знать врага изнутри, и проводил в библиотеке много времени, изучая связь магии и религии… А затем по его стопам пошел и Пол, отчего дядюшка был в еще большей ярости. Семью Крайчеков, ранее сплоченную, теперь раздирали на части конфликты: в колледже Пол регулярно рассказывал о ссорах и даже драках между своим отцом и дядей, иногда попадало и Полу.

А потом все закончилось. Когда мы были на пятом, последнем, курсе, на Рождество Пол поехал в коттедж дяди в Весоле. Что именно примирило братьев, Пол мне так и не рассказал.

– Почему ж они вызвали Пола, а не его отца или дядю? – шепнула я. Верона снова приложила палец к губам и показала на мужчину во главе стола: тот вновь собирался говорить. Интересно, каким именно благоприятным образом на него влияет вода? Я оглянулась по сторонам и заметила, что зал наполняется людьми: они сидели на узких дорожках вдоль бассейна, некоторые даже спустили в него ноги; у входной двери толпились дети и старики в белых одеждах. Кого-то из них я точно видела в Мондире в прошлый раз. Все они с благоговением смотрели на Марса. Мне показалось, что это было не совещание, а скорее встреча с фанатами.