Светлана Бринкер - Исток бесчеловечности

– Разве что в кладовой, если там старый ключ заклинит, – смутился Штиллер.

Одним ничем не выдающимся утром снова пошёл дождь. Мелочь поганая моталась на крыльце, заглядывала в окна. У неё то и дело отрастали три-четыре небольшие ножки, но ветер налетал, и существо снова висело над порогом. «Голова» его, отдельная от «тела», внимательно следила за происходящем в доме. Наконец бабушка, кутаясь в зимний плащ на медвервольфовом меху, вышла за порог и прогнала тварь лопатой в колодец.

Тут Штиллер вскочил, чуть не опрокинув чашку с молоком. Все обернулась к нему, кто с интересом, кто с укоризной.

– Всё! – заорал счастливо ключник. – Я понял! Как нам попасть на болота!

– Чтоб тебя! – буркнул дед. – Я думал, хоть до весны задержитесь.

– Нет! – улыбаясь, будто уже одержал победу, заявил Рен. – Мне до первого снега в столицу вернуться нужно.

– Говори, – попросила Бретта, в нетерпении перебирая лезвия своих ножей.

– Колодец! – произнёс Штиллер, подняв палец.

Минц хлопнул себя по лбу, плюнул, покивал и лишь затем отправился искать свою берёзовую палку-рогатину. Алисия не произнесла ни слова, только подошла к бабушке и обняла за плечи. Рен перестал ухмыляться и поглядел на стариков виновато: ясно, что развитие событий их не радовало. Однако… сгнил зуб – пора драть! Приятного мало, но выжидать и маяться гораздо глупее, думал Штиллер.

– Эй! – Бретта подёргала его за рукав. Он обернулся. Наёмница выглядела очень смущённой. – Что – «колодец»? Колодец-то при чём?

Ключник объяснил:

– Заглядывать подолгу нельзя, утянет. Все болотные твари в колодец уходят, хотят этого или нет. Куда же они деваются?

– Ага-а… – драматично шмыгая носом, согласилась девушка. И тут глаза её расширились: – Стой, стой, ты, никак, нырнуть собрался?

– Да и тебе придётся, – Штиллер похлопал Бретту по её курточке из пёстрых лоскутков. – Глаз наоборотца, про который Алисия нам рассказывала, – наша единственная надежда попасть на болота.

– В тёмный дом под гнилую корягу?

– Как получится.

– А обратно?

Штиллер не ответил. Судя по тому, что «болотцы» то и дело проникали во внешний мир, запрет был односторонним. В благородство мотивов чародея, наложившего такие чары, верилось с трудом.

Приятели обступили колодец, мечтая об одном: чтоб догадка Рена не подвела. Перед тем они получили недовольное благословение стариков и совет «вернуться с малышкой, а не то!..»

Крышку сдвинули, подождали в тишине.

– Вот он, – прошептала Бретта.

6.

Они столкнулись в тесной грязной яме и, отплёвываясь, отряхиваясь, подпихивая друг друга, выбрались по корням и свисающим веткам наружу. Наоборотец на всех сразу напасть, видимо, не решался. Он сидел на коряге, бесформенный, облепленный многослойной грязью, зыркал мокрым глазом и скалил зубы. Штиллер вылез последним, огляделся и покачал головой, никаких слов не находя.

Кругом, куда ни глянь, простиралось болото, заросшее высокой бурой травой, журчащее ручьями. За спиной в сотне шагов чернела поломанная ветла. А вдали среди зелёни, под скудным осенним солнышком лежали останки крепости, как пенёк выбитого тролльего зуба. То ли опустевшее святилище это было, то ли фундамент разрушенного с воздуха строения. С применением требушета, а может, драконьего огня. Посёлок отсюда, наоборот, был совершенно не виден. Замечательно!

– Предлагаю держать путь на развалину, как и планировали с самого начала, – хриплым, будто давно не использованным голосом произнёс Штиллер. Он снял со спины верёвку, молча обвязался ею вокруг живота на манер столичного кота-телепата, а другой конец верёвки протянул Бретте. Никто не возражал и с момента перемещения вообще не произнёс ни слова.

Ключник пошёл вперёд, проверяя путь жердью. За ним Бретта, Алисия. Замыкал шествие Минц. Наоборотец провожал их взглядом, рядом замерла мелочь поганая. Она стала намного тоньше, прозрачнее и вскоре могла прекратить быть.

Прилива бодрости мысль не принесла. Наёмники и Алисия шагали всё дальше, вязли и вытаскивали друг друга. Вскоре выработали «лёгкий шаг», хватались за колючки, как за новообретённую родню, скакали по кочкам, обходили замшелые лужи. Несколько раз Штиллер уходил в трясину по колено, валился плашмя или соскальзывал с коряги. И тут же снова вставал, перемазанный, но спокойный. Приятели шли следом, волей-неволей повторяя фигуры его танца. Даже Минц никак не комментировал. Буролесец быстро устал, хуже всех освоил «лёгкий шаг», часто отставал, «чтобы осмотреться», а на самом деле, чтобы повисеть на пне, перевести дух. Алисия и Бретта терпеливо ждали, стоя на кочке, держась друг за друга. Они самостоятельно выяснили, что мостик из двух параллельно лежащих палок позволяет лучше ползти дальше. Часто непроходимые зелёные озерца перекрывали им путь. Приходилось идти в обход, стараясь не упустить цель из виду.

Руины медленно приближались. Ближе к закату приятели остановились, ещё раз напились воды. У Бретты было ещё достаточно сил, чтобы шутить над чудовищно измазанными физиономиями спутников. Минц мог только швырять комками грязи в ленивых жаб. Алмазницы, окружая чужаков, пучились огромными хитрыми глазищами – прямо как таможенники на незнакомые лодки в столичном порту. Алисия выглядела бодрой и готовой идти всю ночь без передышки, но помалкивала, не поддерживая беседы об отлетевших подмётках и червяках в карманах. Нанимательница напряжённо что-то обдумывала. Может быть, подбирала какие-то слова, чтобы сказать их отцу. Как его там? Марк Нойн. По прозвищу Прово.

«Моего отца называли Арвид-ключник. А потом – Арвид, безумный ключник. После того, как он попытался прямо у себя в мастерской открыть дверь на Остров». Штиллер тряхнул головой и выкинул оттуда посторонние мысли.

Последним, отнимающим силы маршем приятели выбрались на осклизлый ледяной камень развалины. Под полуобвалившейся аркой беззвучно раскачивался ржавый колокол.

И тут всё пошло очень быстро. Из воды выкинулись длинные упругие лапы. Схватили сразу троих. Бретта отскочила прочь, но верёвка, которой она обвязалась, остановила, повалила ничком. Тут и её схватило, повлекло в тёмную топь.

«Я жив! Под водой! – подумал Штиллер, когда к нему вернулась способность соображать и видеть. – Роскошно. Может, я ещё и сапоги тачать умею, просто не пробовал?»

– Еда в дом! – проскрипело гигантское насекомое напротив. – Мне бы хватило одной дочки Прово, но приятно заполучить троих, конечно.

«Троих?!»

Штиллер испуганно оглянулся: нет, их было всё ещё четверо. Минц сидел прямо в тине и торфе, гадливо рассматривал нависающее над ним слизистое брюхо членистоногого. Бретта лежала на боку, её только что вырвало. Рен помог ей отвязать верёвку и сам аккуратно вылез из петли, стараясь не делать резких движений. Он помнил, как быстр Владыка Топей. Алисия самостоятельно поднялась на дрожащие ноги, опираясь на палку, которую ей каким-то образом удалось не выпустить из рук.