Светлана Бринкер - Исток бесчеловечности

– Почему… троих? – прохрипела Бретта, сплюнув розовым. Даже в таком состоянии её не оставила потребность спорить.

– Трое из вас – Финн Биццаро. Один – нет, – любезно пояснил монстр. – Финна Биццаро я буду жрать, неважно, какую часть. А ты, – таракан скосил глаз на буролесца, – проваливай.

– Неправда! – дурным голосом заорала Бретта. – Никакого финнбиццаро не знаю, не слыхала о таких! – в руке у наёмницы возник ножик, которым в столице разделывают большую рыбу.

– Когда мне проваливать, я сам буду решать, – очень холодно объявил Минц и стал обходить ногу чудища, одновременно подавая приятелям загадочные знаки. Бретта его, впрочем, сразу поняла. Штиллер надеялся, что она возьмёт в расчёт вязкость, если соберётся метать ножи. К тому же насекомые такого типа обладали крепчайшим панцирем.

– Сколько шума… – невнятно произнёс таракан.

Он щёлкнул челюстями, и Минца схватили уже в прыжке, и Бретту, подкрадывающуюся снизу, со стороны мягкого брюшка, тоже. Цепкие маленькие ручки вцепились в них, Бретта визжала и отбивалась, потому что не переносила шушунов. А ведь это были именно они, крошечные тварюшки с надутыми щеками, где хранился воздух. Некоторых удалось отправить в нокаут, и они медленно улеглись ей под ноги, колыхаясь и выпуская пузыри. Другие обездвижили Бретту. Самый вредный шушун подплыл к её лицу, вывалил язык, словно его тщедушное тельце было мало для такого внушительного органа, и от души дёрнул наёмницу за нос. Та притихла с выражением отчаянья на перемазанном лице.

– Ваше… лордство, – раздался встревоженный голос Штиллера. – Алисия признаёт договор, подписанный отцом, иначе бы её здесь не было.

Морда насекомого оказалась прямо напротив младшей Нойн и ключника: те не пытались атаковать гигантское насекомое, поэтому их не схватили. Ключник говорил медленно и чётко, неуверенный, что враг его понимает.

– Согласитесь, Прово должен был себя назначить вашим рабом на вечные времена. Но раз уж ему позволено откупиться дочкой, значит, и девочке полагается шанс на спасение. Еды в болоте хватает. Куском больше – куском меньше… Могу ли я предложить нечто сравнимое по пищевой ценности?

– П-пха… – вырвалось изо рта существа, звук лёгкого насмешливого сомнения. Таракан отодвинулся. Грязь заколыхалась, шушуны ещё крепче вцепились в Бретту с Минцем, оставляя царапины. Штиллер забеспокоился, что запах крови приведёт монстра в бешенство. Алисия молчала. Рен глянул ей в лицо и понял: девушка совершенно парализована страхом и уже не слышит, о чём идёт речь.

– Я где-то читал, – предложил он, – что три загадки или сложных поручения могли бы…

– Одно, – прервал монстр и картинно, по-людски опустил нижнюю челюсть, позволяя полюбоваться его трёхстворчатой пастью. На обездвиженного наёмника оттуда закапал какой-то мерзкий белый секрет. Минц зажмурился. – Одного поручения вполне хватит, Финн. Если не справишься, я тебя съем. Думаю, за это мне вручат королевскую медаль или всю оомекскую область пожалуют.

– А как вы заметили, что я Финн, как его… Биццаро? – осторожно спросил ключник. Он наслаждался ни с чем не сравнимым ощущением стоящего под петлёй при известии, что казнь откладывается. – В смысле, разве бросается в глаза?

– Если присмотреться, заметно, – промямлил таракан, словно у него во рту была каша. – Ты же не дышишь. Не обращал внимания?

Нет, не обращал. Товарищи покосились с ужасом. Действительно, провалившись в трясину и не двигаясь, Рен сразу оказывался лежащим на поверхности. Ерунда, не может быть! Штиллер несколько раз вдохнул и выдохнул содержимое воздушного пузыря, наколдованного болотником. Видимо, не любителем жрать падаль. Таракан наблюдал, потирая усики.

– Испугался? Ха-а. Ты не покойник, дышать можешь. Но не должен, в отличие от нас. Так что бы поручить такого особенного? Не в Оомек же вас за мороженым посылать…

– А остальные? Тоже не дышат? – голос Штиллера дал петуха.

Владыка Болот поглядел с упрёком, но беззлобно. Проблема гостя его забавляла.

– У остальных своё. Не отвлекайся. Ещё раз помешаешь – передумаю!

Вдруг морду чудовища перекосило от попытки выразить нелюдской мимикой чисто человеческое злорадство.

– Придумал, – объявил болотник. – Я ещё Прово поручал. Но жизнь в темноте сделала его глупым и печальным, стратег из него теперь никакой. Слушай загадку, Финн. Болото принадлежит мне. Я знаю в нём каждую кочку и поваленную корягу, каждую ведьму в домике из детских костей, каждую жабу и чёрную мумию на дне. Когда оомекская торговка, набирая по капле «молодильную водицу», роняет кружку или новорождённую дочь в ил, я решаю, взять или отпустить. Всякая тварь здесь такова, как я пожелаю. Болото – моя непобедимая армия, верный раб и преданный друг. Найди, Биццаро, в этой «крепости» уязвимое место. Нечто, моему чародейству неподвластное. Куда мне ход заказан. Понимаешь, о чём я?

– То есть, нам спрятаться? – осторожно уточнил Штиллер.

– Что такое? – удивился таракан. Потом проскрипел довольно:

– А, ну да. Вот именно. Спрячьтесь в моих владениях, чтобы я вас не нашёл. Ухитритесь – отпущу. Найду… – Владыка Болот задумался как-то невесело, – придётся сожрать всех четверых, без исключений. Постепенно, конечно. Аппетит уже не тот. Стариков твоих тоже съем, – пригрозил он, наклоняя головогрудь к девушке. – Воду только мутят на границе.

– Т-три попытки! – дрожащими губами попросила Алисия.

– Обойдётесь. Не в сказке! Времени дам до полуночи, то есть – немного. Зазвонит колокол – я иду искать. И прошу прощения заранее.

Существо помедлило, будто бы не вполне довольное условиями договора.

– Как бы мне за вами проследить, чтоб всерьёз за дело брались и не глупили. Например, сбежать не пытались. Подглядывать – невкусно. А отдам-ка я вам Прово! На что он мне теперь?

Водяной метнулся на поверхность и тотчас возвратился, в лапе – одноглазый наоборотец. Если приглядеться внимательно, монстр из колодца напоминал человека со слипшейся бородой, в невообразимо загаженной одежде. Похоже, он и был злосчастным отцом Алисии. То, что Штиллер принял за вторую голову, оказалось присохшей дохлой жабой. Были, наверняка, и другие принципиальные отличия, которые следовало заметить прежде.

Одноглазый Прово озирался совершенно безумным взглядом, но постепенно заметил дочь. А узнав, стал подкрадываться, как пугливый уж, готовый спрятаться при малейшей угрозе.

– Удачи, Финн! – весело пожелал водяной. – Увидимся в полночь.

И пропал, только воронка из грязи да ила завертелась. Шушуны сразу бросили пленников и с визгом поплыли в разные стороны, пуская гирлянды пузырей.

– Да-а-а, – протянул Минц и пытливо оглядел растерянные лица спутников. – Не верю, что вы сговорились, злодеи. Интрига, конечно, в стиле старого Прово – затащить буролесца в болото в компании трёх сущностей, позабывших себя. И полюбоваться, как охотник выкрутится. Но не верю. Несмешно.