Расселл Джонс - Люди с того края. Вторая книга дилогии

– Как три – и закончим? – Юрген, которого за его истерики в глаза звали «Сироткой», вскочил со своего стула, едва не уронив тарелку с недоеденным паштетом. – Ещё четыре! Четыре спецмодуля с юнитами. И с Моник. Вы же обещали мне…

– Сигнала нет, – просто ответила майора, проглотила, не жуя, последний кусок и тоже встала. – Ни намёка. По-прежнему. Ни от кого. Думаю, они всё-таки не прошли сквозь аномалию. Подождём.

– Вы думаете?! Чего подождём?! – Юрген запсиховал, как в день высадки. – Мы же без протов! Без помощи! Одни!

– Погоди, – прервал его Молескин, который выглядел сурово, но внутренне ликовал. – Почему вы нам это раньше не сказали?

Похоже, майора оплошала всерьёз. Теперь надо заставить её признаться в этом! Этой минуты он и ждал! Молескин чувствовал, как кипящая ненависть поднимается вверх по позвоночнику, от сердца к голове, до красной пелены перед глазами и стука в ушах… Впервые такое произошло вечером того проклятого первого дня, когда оказалось, что его не включили в число избранных. Он отдал важную для себя вещь, можно сказать, пожертвовал самым дорогим, что у него было. А его просто использовали – и выкинули.

– Вы обязаны сообщать нам о подобном ущербе! – от переизбытка эмоций оппозиционер сжал кулаки и потряс перед собой. – Утаивание информации – это преступление! Вы знали – но молчали!

– Я сообщила ещё в первый день, – невозмутимо напомнила майора, прихватывая вместе со своей тарелкой опустевшую тарелку сидящей рядом бабушки Сюльви, – сразу после посадки.

– И что?..

– А ничего, – с усмешкой перебила Паула. – Мы развиваемся по сценарию восемнадцать-цэ: фактическое отсутствие «протекторов» и технических юнитов. Или восемнадцать-бэ: они не работают. Вы что, считали, что тренировки проводили для вашего собственного успокоения? Или показать, что Компания обо всём подумала? Ну, Компания обо всём подумала. А вот вы, кажется, нет. Ждали курорта? А это и есть курорт – по сравнению с тем, что было у Первой волны.

– Надо немедленно связаться с «Альбейном», – негромко, но с безапелляционной уверенностью заявил Молескин, не обращая внимания на её слова. – Плевать, что нас засекут! Мы обязаны сообщить им, что случилось!

– А что-то случилось? – майора обвела взглядом освещённую площадку столовой.

Хотя с ужином покончили, колонисты не спешили вставать из-за столов. Вечер был тёплый, навес над столами не разворачивали – и звёзды весело поблескивали на чёрном небе, словно виртуальное оформление в обеденной зале «Альбейна». Для полного соответствия не хватало какого-нибудь развлекательно-политического шоу. Впрочем, оно как раз шло.

– Хотите, побегать туда-сюда, крича и выдирая себе волосы? Пожалуйста, волосы ваши, – усмехнулась Паула.

– Вы должны… – начал Молескин, окончательно забыв про еду.

Майора не дала ему закончить:

– Я должна – что? Каждый день напоминать вам, где вы и кто вы, а то вдруг вы забыли? Нет, это не входит в мои обязанности. Я должна оценивать обстановку и принимать решения, полезные для всех. И думать о том, на что могу влиять. А о том, что вне моей компетенции, я вообще не думаю. И вам не советую, а то голова заболит. Чего бы ни случилось с протами, «Альбейн» отправит нам новых. А мы будем закрепляться здесь, внизу, на земле. Кто-нибудь с этим не согласен? – она обвела глазами колонистов.

Многие улыбались, удовлетворённые представлением. Тереза по привычке щурила правый глаз, что обозначало у неё веселье. Зоуи прикрывала рот, давясь смешком. Даже бабушке Сюльви понравилось.

Конечно, Юрген-Сиротка продолжал дёргаться, но к этому уже привыкли. Откровенно расстроенным выглядел только Молескин. Остальных, похоже, устраивал расклад. Или они предпочитали держать свои эмоции при себе.

– Занимайтесь своим делом, – сказала майора, складывая стул под столешницу. – Завтра погрузка, а когда Шан освободится, он будет строить блоки пищепрома. А на «Альбейне» будут заниматься своим – расшифровывать этот их код, пробиваться сквозь аномалию, посылать к нам протов. И давайте не будем вспоминать о параграфах, которые касаются саботажа и паникёрства. Мы здесь, мы добрались, у нас получилось, ура-ура. Вам что, больше всех надо?

«База, приём!»

«Слушаю, Трежи».

«Я на обходе периметра. Кто-то влез в модуль».

«Ничего не делай. Иди ко мне. Быстро. И тихо».

«Слушаюсь. Отбой».

Трежи не сомневалась, что майора встретит её в полной готовности. Наверняка успела проснуться, одеться и теперь ждёт, когда явится дежурная. «Небось, ещё и засекла, сколько я буду телепаться», – думала офицера, заходя в спальную палатку, на боку которой крупно и с потёками фосфоресцирующей краской было выведено «СПАЛН №1».

Была ещё «СПАЛН ЖЕН» и «СПАЛН МУЖ». В «СПАЛН №1» разместили семейных. Здесь же устроилась и Паула, превратив свой спаренный отсек в приёмную и рабочий кабинет. За это решение семейную палатку окрестили «Логовом», а майору поначалу страшно грызли: одной да столько площади!.. Пока не сообразили, что она последняя, кому выгоден такой вариант. Ей приходится буквально жить в своих обязанностях, круглые сутки выслушивая глупые претензии и тупые предложения колонистов. А ведь она могла с полным правом оттяпать себе для кабинета кусок палатки для собраний или даже прописаться в игровой! И пусть теснятся, как хотят…

Единица в «СПАЛН №1» внизу была размазана и походила на семёрку-мутанта. На палатках писал Анчхоль. Возможно, следовало доверить это кому-нибудь другому, потому что с каллиграфией у парня было не ахти, да и с грамотностью не очень. Но он сам вызвался что-то сделать. Редчайший случай! Поэтому майора не стала сбивать его настрой. А он так обрадовался, что забыл про трафарет и выводил от руки.

Отсек Паулы находился с краю в правом ряду. Стоило Трежи поскрестись, как откинулся полог. Разумеется, Паула была застёгнута на все магниты и выглядела так, как будто вообще не спала. Хотя времени было полтретьего ночи.

– Сколько? – шёпотом просила Трежи вместо приветствия.

– Три минуты сорок секунд, – с усмешкой ответила Паула.

– Я могла бы и там подождать… – проворчала офицера, которой, как и всем армейским, не нравилось бегать туда-сюда.

– Так лучше, – отмахнулась майора, которая, как и любое командование, никогда не упускала возможности погонять личный состав.

Они были знакомы ещё с «Атлантического корпуса», как называли наёмную армию, защищающую купола восточного побережья. В год, когда с околоземной орбиты стартовали корабли Первой волны колонизации, Паула перевелась в сектор южнее: там было поменьше чиновников и наблюдателей, а ещё на южной границе стреляли чаще, чем мололи языком. Тем временем Тереза между громким судом за пьянство на посту и тихим добровольным увольнением выбрала последнее.