Расселл Джонс - Люди с того края. Вторая книга дилогии

* * *

– Ненавижу его. Он меня ещё в лагере бесил. Своей трахокуклой.

– Шшш… Эбби, не заводись…

– Что? Он не слышит! Элли, ему плевать на нас! Ему на всех плевать! Он даже живёт теперь не в Итоне, а отдельной палатке! Сколько раз мы подавали заявку на отселение? И ничего! Никому нельзя, чтоб отдельно, а ему можно!

– Это не палатка, а шатёр со стенами из блоков. Я смотрела. Ему отдали брак – странно, что у него получилось что-то соорудить. Похоже, гиноида строила… И ему тоже нельзя. Я слышала, как Эрл объяснял. Сиротке нельзя, поэтому на нём штрафные отработки. Поэтому гиноида и работает с Шаном. Человеку такие штрафы не отработать, а гиноида может. Такая как бы договорённость, чтобы всем было выгодно.

– Мне не выгодно! Мне лично очень не выгодно, что белый богатый мужик опять получает особые права! Он даже не ест со всеми! Я понимаю, когда Алисия ест у себя – ей и Кейси разрешила. Но этот! Кукла ему еду носит! Почему его вообще кормят?

– Право на пищу…

– Да знаю я! Вот когда его Моник придёт на подзарядку, не надо будет пускать её. У нас режим экономии, я, чтоб свой плеер зарядить, по полдня в очереди жду, а она… Почему её вообще пускают?

– Потому что она не плейер.

– Это понятно. Но почему её не отключили? Она была неизвестно где. Что с ней было? Может, она опасна? Может, она нас всех ночью передушит?

– Или мы сдохнем от голода. Миз Дани что сказала: обдуманный риск защищает лучше, чем стремление избежать любых рисков. Она наш единственный юнит, не считая Шана. Она строит…

– Да понимаю я!

– И не передушит она! Вспомни о дежурных. Не пропустят.

– Ну, Молескина же пропустили, когда он в модуль залез.

– А Гейба Пятого – нет. Хотя кухня ближе. Не паникуй!

– Да не паникую я! Бесит эта мразь…

– Эбби, зря ты так. Он выполняет все наряды.

– Она выполняет! А Пи-Ар позволяет!

– Шшш! Не кричи – вдруг она услышит!

– Да все её так зовут! Это Молескин придумал.

– И что с того? Не обзывайся! И слушай меня – я недообъяснила. Сиротка позволяет использовать её на строительстве – поэтому её пускают на подзарядку. Эрл рассказывал, что в его договоре пять страниц про это – что никто не имеет право трогать его гиноиду. При любой ситуации. Даже при особом положении. У неё ограниченные права, но она ему как бы жена. И он должен был переселиться в семейную, когда она вернулась в лагерь. Но он как бы нарушил правила, когда отселился. И за это каждый день ему выписывают штраф. А отрабатывает она. Дядя Эрл помог с формулировками, чтобы не нарушить никаких законов. Нам ещё повезло, что Сиротка выбрал этот вариант! Всё-таки она сделана не для такой работы…

– Знаю, для чего она сделана.

– Во-во.

– Да она стоит, как золотой билет!

– И это тоже его право, на что тратить свои деньги.

– И жить в палатке подальше от всех?

– Чтобы никому не мешать…

– Своим трахом!

– Своим трахом.

– Ненавижу!

– А я рада, что она нашлась. Пока её не было, он был очень странный… Он же мог накинуться или как-нибудь ещё… А теперь он с ней, и волноваться не о чем.

– Как раз теперь есть, о чём.

– В смысле? Он хотел свою Моник – он получил свою Моник.

– Он – да. А остальные?

* * *

– Ты должен был что-то почувствовать!

– Извини, Лесли. По нолям. У нас, геев, так бывает.

– Да я в курсе, что ты… Но это такая модель! Не какая-нибудь стандарт номер пять, три года гарантии. Настоящая гиноида! Они созданы, чтобы на них вставало! У меня встаёт, когда я об этом думаю!

– Мне было не до этого.

– А, точно. Представляю, как вы струханули! Идёте такие, а тут она! Может, поэтому?

– Может, поэтому.

– Но потом же разобрались? И всё равно не трепыхнулся?

– Нет.

– И когда обратно шли?

– Лесли, отстань.

– Они сейчас в этой палатке, да?

– Хватит.

– Я всё время об этом думаю.

– Я заметил.

– Они в палатке. Он с ней. И она вся целая. Странно, что её не тронули. Протов расплавили, а её не тронули. Потому что она как человек?

– Видимо.

– Она совсем как человек. Не отличишь. И он может делать с ней всё, что захочет. Понимаешь? Всё!

– Да, всё.

– У меня стояк, когда я просто думаю о ней!

– Поздравляю.

– А ты как, не хочешь? Ну, чтоб я тебе? Если тебе нравятся мужчины…

– Нет, не хочу.

– То есть я тебе не нравлюсь?

– Типа того.

– А вот Жирдяю, ну, Ильясу – ему всё нравится!

– Ну и иди к нему.

* * *

– Кейси, а разве ты сегодня дежурная в женской?

– Сегодня Дерри, но она отпросилась на пару часов, чтоб на терапию сходить. Так что я её заменяю. У меня записка на двери – если что, метнусь в медблок… Тебе что-то нужно? Плохо себя чувствуешь?

– Спасибо, я в порядке! Я как раз к вам. Разрешишь переехать? До вечера, пока все не проголосуют… Но я хотя бы вещи здесь буду хранить, а если не разрешат – попрошусь в семейную…

– А что так?

– Да эта Моник… Сначала только Юрген ныл, что ему плохо без неё. «Где моя Моник? Я не могу без Моник!» А теперь, как она вернулась, ноет весь Итон. Хоть беги! И все лезут с вопросами – что я видел, да какая она. И логика такая интересная: если мне женщины не нужны, ну, ты понимаешь, значит, я согласен на любого.

– Ничего себе!

– Вот и представь, каково – каждый день отбиваться. И как бы в шутку всё, не всерьёз, как бы между прочим… Не могу я там больше!

– А ты переезжай прямо сейчас, чего вечера ждать? У нас как раз две дамы съехались и теперь живут в семейной. Слышал? Академа Эфрон и професса Фейнес, которые пищепромом заведуют. Так что места есть!

– А как же правила? Надо же, чтоб все проголосовали…

– Финн, тебя же все знают! Если кто будет бухтеть, мы её уговорим. И вообще подкупим! Ты же рисуешь хорошо, да? Нарисуй, кто что попросит, вообще проблем не будет.

– Спасибо! Я уже совсем не могу, так они достали… Как будто я обязан соглашаться только потому что я гей! Типа, мне же это нравится!

– Да, это совсем уж свинство… Ты новость слышал? Про протов?

– Которых стрелами укокошили?

– Нет, про вчера и сегодня! Там же на той стороне была атака на эту их аномальную стену. У них утром началось, а у нас, соответственно, вечер, но сообщили не сразу. Уже три штурмовые группы сбили. Или четыре? Из объединённого боевого отряда. Куча протов и катера… Трежи объяснила, когда к себе шла, что это бронированные катера. И на них ещё ставят дополнительное вооружение. И это всё ей странно, потому что катера боевые. То есть их не должны победить! И протов не должны!

– Они сумасшедшие.

– Кто? Эти, из аномалии? Да они ж, наверное, вообще не люди!

– Те, что на кораблях. Они сумасшедшие. Мне Индрани немного рассказала. Я мало что в этом понимаю… Она тоже не всё понимает. Но они со своим профессором думают, что не какая-то маскировка, не просто помехи, которые не дают нам увидеть всё остальное. Это вся планета. Как будто аномалия покрыла всю планету. Представляешь, какая это сила? И как с ней бороться? Наши корабли – и целая планета… С таким нельзя воевать. Можно договариваться, узнавать, что можно, а как нельзя. Но не воевать!